Залетная гостья (СИ) - Яна Ладина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу, — муж буквально передал меня из рук в руки, как я поняла, портному, поскольку окружали его рулоны ткани, мотки ниток и прочий инструментарий. А еще две помощницы. — Она ваша. Пошейте все, что она скажет, только так, чтобы это не слетело, не оголяло, чего не должно, и не компрометировало меня в глазах общества и императора. И он ушел. Оставив меня наедине с тремя кровожадными творцами бальных нарядов.
А вечером вернулся, чтобы обессиленную меня доставить в комнату. Что со мной только не сотворили за послеобеденное время: искололи, обмерили, обернули в ткани самых немыслимых красных оттенков, заставили копошиться в куче бисера, тесьм и лент, раздели почти догола, прикладывая то одну подкладку под корсаж, то другую, то одни кружева предлагали, то другие… Хотелось сбежать. Но именно девушки не позволяли этого сделать. Как только рождалась подобная мысль, они тут же занимали меня разговором, откуда-то извлекали поднос с чаем… без ничего. Портной наказал в ближайшую неделю до бала не толстеть. Но поскольку и худеть было тоже нельзя, разрешил пастилу и мармелад. Портной-диетолог, что сказать?
— Я под глубоким впечатлением, — по-военному доложила мужу, обрушившись на постель. Сакел уже ушла к себе готовиться ко сну. Ужин я благополучно пропустила.
— Главное, чтобы под впечатлением остался я послезавтра, когда наряд будет готов. — довольно сообщил он, накрывая меня с головой одеялом. — Отдыхай! Завтра у тебя первый урок танцев.
— Но у меня все болеть с утра будет после сегодняшнего! — возразила, едва привстав на локтях и оторвав лицо от подушки.
— Физические нагрузки полезны. Как опытный боевой маг тебя заверю, — на прощание сказал муж и закрыл дверь. Комната-спальня погрузилась в темноту.
Следующий день я не забуду никогда. Голову готова дать на отсечение, наступали мне на ноги всем весом исключительно из мести, в ответ на мои наступления. Но ведь поскольку танцевальные движения пока новы и не разучены, это же совершенно естественно оступаться, сталкиваться, сбиваться… Донес бы кто эту мысль до лорда Шеррера Даргомаса!
Первые полчаса я жутко стеснялась стоять с ним в паре: во-первых, дышать в ключицы, во вторых, было очень жарко. От мужа действительно исходил жар, что я заметила не впервые. Еще когда мы доводили ритуал бракосочетания до конца, уже в тот момент я обратила внимания на его теплые ладони. Ну, значит, теплокровная нервная неженка в плаще…
— Опять витаешь Латус знает где! — недовольно понукнул меня Шер в очередной раз. — Повторяю: я веду тебя на себя, делай вперед шаг правой ногой, слегка сгибая в колене, затем левой в сторону и поворот. Я тебя поворачиваю… Да не во внутрь вращайся, а в сторону, куда делала шаг, Юля!
Вот так все утро. Кажется, с умением танцевать я погорячилась. Даже при том, что ритм этого танца совпадал с отсчетом в венском вальсе: раз-два-три, раз-два-три. Движения чем-то напоминали хаотичное вращение огромных чайных чашечек в парке аттракционов. Я путалась в ногах и поворотах, постоянно задевала плечом мужа и едва сдерживалась, чтобы, припадая на шаг вперед, как следует не дать ему…
— ЮЛЯ! — закричал он, разбивая нашу с ним пару.
— ЧТО, ЮЛЯ? — заорала в ответ, топнув ножкой.
Сакел принесла специальные туфельки на небольшом каблучке с перепонкой, поэтому звук от удара разнесся по всей зале, тоже некогда бальной, а ныне приспособленной под библиотеку.
— Я последнее время мысли твои не читаю и не обмениваюсь с тобой ими, потому что постоянно нарываюсь на какую-нибудь несусветную неприличную глупость!
Семейная ссора во всей красе. Даже Сакел, отбивающая ладонями ритм, оставила нас, махнув рукой: разбирайтесь, мол, сами.
— А я-то причем, если ты ведешь себя то как чудовище, то как баран?!
На этом мы и разошлись в разные концы зала. Шер увлекся изучением стеллажей, я же танцевала в нужном мне ритме с воображаемым партнером. Между прочим, получалось куда лучше. Я, по крайней мере, продвинулась на несколько метров с мертвой точки.
— Спину не сутуль и корпус держи, никакой физической подготовки! — брезгливо донеслось откуда-то сзади, и я врезалась спиной в мужа.
Как он там оказался, если только что был по правую сторону от меня?
— Экспериментирую с перемещением. Лекарь разрешил. Даже советовал. — Я повернулась к мужу лицом. — Это самое энергозатратное заклинание. Сейчас меня питает дом, поэтому надо пробовать на открытых участках, за счет собственного резерва.
— Надеюсь, это не закончится тем, что мне из сорочки опять придется выплетать бинты и повязки? — задала чисто риторический вопрос и ухмыльнулась.
— Если еще раз наступишь мне на ногу, будешь ее перевязывать.
— ЧТО?
— Я не шучу. Продолжим нашу казнь невиновных.
К вечеру, слава всем богам всех миров, танец, открывающий бал, под названием Маркатал, был разучен. Второй обязательный, Либéрту, решили попробовать уже в платье. Поскольку оно тяжелое, а там предполагается череда небольших подпрыгиваний, то лучше приспособиться сразу, чем оступиться на паркете и громыхнуться под всеобщий хохот на балу.
Вся ситуация с примеркой вызывала дикий хохот. Именно поэтому затянуть корсет никак не удавалось. Шеррер, семенящий под дверью и каждую минуту уточняющий, долго ли еще и как продвигается примерка, напоминал мне папашу под окнами родильного дома. От этого сравнения и хохотала. Бедная будущая законная леди Даргомас, бедная! По слогам проговаривала про себя, задерживая дыхание.
Второй приступ хохота, от которого я сложилась в три погибели, сопровождал демонстрацию наряда мужа на бал. Эпическое нечто для теплокровной нервной неженки в плаще.
— Я все слышу! У тебя меньше двух минут, прежде чем я войду, — пригрозил Шер, дергая ручку двери. Но помощницы портного свое дело знали. С виду хрупкие, они были способны остановить толпу. Если даже дверь под натиском мужа не дрогнула, пока они ее держали.
Мое платье стоило всех тех адовых мучений и адских усилий, которые довелось испытать и приложить. Цвета запекшейся крови, как сообщил портной (за исключением обозначения цветовой принадлежности ткани все было великолепным) оно почти совпадало с цветом прошлогоднего облачения императора. А значит, на меня обратят внимание. Ну удружил!
Парчовое, с прямоугольным декольте, обшитым по краям золотой тесьмой, рукавом из атласа в три четверти, оканчивающимся черным кружевом, оно делало меня статной и солидной. Корсаж и юбка вместе формировали нерушимый ансамбль, а подражающие лепесткам цветов оборки спереди и линия рисунка корсажа, нашедшая
