На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века - Елена Александровна Будилова

шагов столкнулась с индивидуальными различиями детей и с задачей формирования личности. Личностные особенности школьников привлекли внимание в связи с практическими задачами воспитания и обучения детей. Один из зачинателей педагогической психологии в России, П. Ф. Каптерев, следуя за Сеченовым в защите материалистического монизма в понимании природы психического, видел в личности выражение единства духа и тела, воплощение связи психических и физиологических явлений. «Хотя эти явления по своему характеру и различны, но так тесно и неразрывно связаны между собою, что образуют одно органическое целое, душа и тело объединяются в человеке, в его единой личности», — писал он (Каптерев, 1877, с. 25). Свой методологический принцип Каптерев определял так: «человек есть органически целое существо и противоположности духа и тела примиряются и объединяются в нем, как в одной живой личности» (там же, с. 5).

Понятие личности употребляется Каптеревым как интегральное понятие, включающее самосознание, представление о своем Я, весь комплекс чувствований, относимых человеком к самому себе, мотивацию собственных действий и связь всей психики человека с его действиями. Самосознание, по Каптереву, возникает как сознание единства наших психических действий и отнесение их к нашему Я. Для этого нужно отличать себя от внешнего мира, сознавать свои особенности. Первоначально самосознание заключается в сознании особенностей своего тела, затем рождается сознание себя как занимающего известное положение и место, а далее возникает представление о себе как духовной личности с известными умственными и нравственными свойствами. Высший пункт развития самосознания — сознание тождества собственной личности среди всех изменений психической и физической жизни, которые пережиты.

Все представления человека Каптерев делит на две группы: «на представления, относящиеся к нам самим, имеющие своим предметом нашу личность, наше Я, наши потребности, склонности, желания и вообще все, нас касающееся, затрагивающее наши интересы, и на представления, относящиеся ко всему, что не мы сами, имеющие своим предметом других людей и природу» (с. 409–410).

Представления человека о своей личности Каптерев называет эгоистическими чувствами, поясняя, что употребляет это понятие как психологическое, а не нравственное, обозначая им чувствования, имеющие предметом нас самих, наше Я, нашу личность. Эгоистические чувствования — это показатели нашего личного благосостояния. Понятие о своем Я у человека восходит к органическим ощущениям. «Нельзя не обратить внимания на значение органических ощущений для определения нашего собственного Я. — пишет Каптерев, — представление о свойствах тела неизбежно входит в представление нашего Я, есть, так сказать, часть этого представления» (с. 112).

Каптерев не останавливается специально на соотношении понятий личности и характера. Но определение, которое он дает характеру, выделяет присущую этому психическому проявлению особенность, важную для интегративной функции личности: «характер обозначает силу, крепость связи между представлениями, чувствованиями, склонностями и убеждениями, с одной стороны, и действиями — с другой, степень стремительности и упорства, с которой мы осуществляем свои цели и планы, удовлетворяем свои страсти и желания, степень стойкости и мужества, с которой мы выдерживаем препятствия и затруднения, идем навстречу опасностям» (с. 591–592).

Характер, по Каптереву, есть, во-первых, результат врожденных физических и психических особенностей и, во-вторых, результат того или другого способа физического и психического воспитания человека. Семья и школа — это только приготовление к жизни, но «при вступлении в жизнь все существенные элементы для образования характера будут уже даны, личность в своих глубочайших основах уже сформировалась» (с. 613). Что же даст жизнь? На этот вопрос Каптерев отвечает: «Жизнь — последняя школа, которую проходит человек, венец всяческого развития. Прошед эту последнюю школу, характер и вместе с тем весь человек является в своей последней законченной форме, так что, зная характер известного человека и те обстоятельства, среди которых он будет поставлен, мы можем наперед предсказывать его мысли, намерения, действия; тогда человек явится вполне законченною, цельною личностью» (там же).

Великая задача воспитания состоит в том, чтобы оно соответствовало природе ребенка, поскольку каждый ребенок представляет своеобразную личность, отличающуюся и с психической, и с физической стороны от всех других личностей. Отсюда Каптерев выводит основное требование для воспитателя: «Изучи данного ребенка не только со стороны его сходства с другими детьми, но и его особенности и поступай сообразно с его качествами» (с. 631).

Известный русский педагог, анатом и врач П. Ф. Лесгафт стремился создать единую теорию психического и физического развития ребенка, воспитания его сознания, чувства, воли — личности в целом. Он разработал систему всестороннего воспитания ребенка, которая руководствовалась принципом единства физических и психических явлений. Лесгафт шел дальше Каптерева в характеристике формирования личности: он вводил столь существенный фактор, как взаимоотношение ребенка с членами семьи, с близкими людьми, т. е. социальные отношения как отношения специфически человеческие и необходимые для воспитания. В этих взаимоотношениях особо важен процесс постоянного общения ребенка со взрослыми. Другой столь же важный фактор для формирования полноценной личности — развитие активности ребенка.

Формированию личности ребенка в семейной жизни необходимо уделять постоянное внимание, отмечал Лесгафт. «Признание личности ребенка постоянным обращением с ним как с человеком и полным признанием за ним права личной неприкосновенности» составляет, по Лесгафту, одно из главных оснований воспитания ребенка (Лесгафт, 1951, с. 211). Какое же содержание вкладывается им в понятие «личность»? Прежде всего имеется в виду признание за ребенком определенного «лица» в семейных отношениях, признание его «личной неприкосновенности». Обыкновенно родители полагают, указывал Лесгафт, что ребенок — их достояние, их собственность, с которой они могут поступать безотчетно, как с вещью. «Но такое отношение к ребенку совершенно неправильно, и ничего подобного допустить нельзя, раз только родители обязаны содействовать развитию человека» (там же, с. 217).

С воспитанием гуманности у человека связано признание его личности; к этому он приучается только в молодости. «Как к нему относились и какое отношение он видел к другим, так и он будет относиться к окружающим», — считал Лесгафт (там же). Возникающие отношения ребенка к людям, с одной стороны, и взрослых к нему — с другой формируют его как личность. Именно это социальное условие воспитания ребенка всемерно подчеркивается Лесгафтом. Но социальные отношения рассматриваются им в основном в семейной и школьной жизни, более широких социальных связей личности он не затрагивал.

Неизбежный вопрос о роли наследственности, среды и воспитания Лесгафт решал так: наследственности принадлежит одна только основная форма, а все типичные и индивидуальные свойства, а также проявления характера приобретаются под влиянием воспитания и тех условий среды, в которых ребенок живет и развивается. Передача способностей от родителей к детям невозможна.

С признанием личности ребенка Лесгафт связывал и признание его активности, самостоятельности. «Вся тайна семейного воспитания в том и состоит, чтобы дать ребенку возможность самому развертываться, делать все самому», — писал Лесгафт.