Психология любви и секса. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых

Поэтому в зависимости от конкретных обстоятельств развод может быть и благом, и злом. Джозеф Коллинз говорил: «Развод – не враг брака, а его союзник», считая, что именно возможность «досрочного» прекращения брака делает последний более прочным, ибо лишает его элементов обреченности и пожизненности. Этой же точки зрения придерживался и Адриан Декурсель, утверждавший, что «развод – есть предохранительный клапан в супружеском котле».

С другой стороны, существует и другое мнение: разводы, мол, ослабляют брак, подталкивают людей к легкомысленному к нему отношению. Такой взгляд в первую очередь характерен для культур с сильным влиянием церкви (Италия), а также с устоявшимися национальными традициями (Китай). В католических странах брак считается осененным божественной благодатью, а потому разрушение его – грех. В странах с ориентацией на материальные ценности (США) трудности на пути развода связаны с очень сложной и дорогостоящей процедурой раздела имущества. Тем не менее даже практичные американцы понимают, что лучше потратить несколько десятков тысяч долларов на адвокатов, чем жить с психологически несовместимым человеком. Все, что здесь остается, – это относиться к ситуации с долей юмора, как это делал американский миллионер Томми Манвилл, разводившийся тринадцать раз. Однажды после очередного бракоразводного процесса он с легкой грустью отметил: «Она заплакала – и судья утер ее слезы моей чековой книжкой».

Нетрадиционные формы брака

Узы брака столь тяжелы, что нести их можно только вдвоем, а иногда и втроем.

Когда в начале ХХ века Вильгейм Райх, можно сказать, впервые серьезно занялся массовым изучением семейных отношений, то он с удивлением обнаружил, что не только мужчины, но и женщины в своих мечтах и фантазиях с удовольствеим рисуют картины супружеских измен. В книге «Сексуальная революция» В. Райх писал: «Нет ни одной женщины, которую бы не посещали так называемые «фантазии на тему проституции». Это надо понимать не в прямом смысле. Лишь немногие женщины видят себя в фантазиях занимающимися проституцией. Речь почти всегда идет о желании совершить половой акт с несколькими мужчинами, не ограничивая свой сексуальный опыт одним партнером. Понятно, что такое желание связано с представлением о проституции. Данные, полученные в результате клинического анализа характера, полностью разрушают веру в моногамную предрасположенность женщины». Увы, но вера в моногамную предрасположенность мужчин была похоронена гораздо раньше.

Пытаясь найти компромисс между необходимостью брака как социального института, придающего стабильность обществу, и желанием людей не ограничиваться только одним половым партнером, люди придумывали различные «нетрадиционные» формы брачных отношений.

К таким экзотическим формам, к примеру, относятся «временные браки», которые до начала ХХ века были широко распространены у шиитов, особенно в Персии. Иоганн Блох в своей «Истории проституции» писал по этому поводу:

«Временная жена имеет право каждые 25 дней вступать в новый брак. Временный брак может продолжаться и один час. Согласно обычаю, перс, отправляясь в путешествие или в экспедицию, никогда не берет с собой жену, зато почти на каждой станции, где он остается более продолжительное время, вступает во временный брак.

«Браки на час» особенно распространены по деревням. Поселяне охотно отдают своих дочерей или сестер богатым людям для такого рода связей, которые приносят большой доход как им, так и посредникам-муллам. Даже и в публичных домах Персии имам каждый вечер венчает своих клиентов с избранными ими дамами согласно ритуалу и пишет контракт, в котором устанавливается обязательное вознаграждение».

Если вы думаете, что подобные «скоротечные» браки остались в далеком прошлом, то слегка ошибаетесь. Я не буду рассказывать о великой Элизабет Тейлор, которая выходила замуж почти всякий раз, когда ей нравился какой-нибудь мужчина, – ее восемь браков подробно описаны репортерами. В жизни встречаются истории покруче, например 28 браков американца Скотти Вулфа. Его сногсшибательная история была описана в «Спид-инфо» несколько лет назад. Последнюю свадьбу мистер Вулф отпраздновал, когда ему «стукнуло» 85 лет. Его последняя жена тоже из породы рекордсменок, она была замужем 22 раза. По словам Скотти Вулфа, главным стремлением в его многочисленных брачных экспериментах было осчастливить будущую жену и потом подготовить ее к самостоятельной жизни. Он предпочитал жениться на молоденьких. Его жене № 27 было 14 лет, когда они сочетались браком. Когда ей исполнилось 20, она подала на развод.

Правда, жене № 28–53 года. Поскольку у нее за плечами богатый опыт и она хорошо знает, как угодить мужчине, невеста уверена, что их брак будет стабильным. Но почему она выбрала Скотти Вулфа? Что ей может дать 85-летний пенсионер? Внимание, теплоту, нежность – это во-первых, а во-вторых финансовую обеспеченность (даже несмотря на то, что всем своим 19 отпрыскам от разных жен Скотти регулярно платит алименты, он – человек состоятельный). А сам Скотти считает, что, вполне вероятно, и этот его брак может оказаться не вечным. Супружество, по его словам, – это эксперимент, это путешествие в неизвестное, которое он намерен продолжать до последнего вздоха.

«Шведско-русская» семья. И. И. Панаев, А. Я. Панаева и Н. А. Некрасов

Из «нестандартных» форм брака, существующих в наше время, можно назвать многоженство, официально существующее в мусульманских странах, так называемую «шведскую семью», в которой мирно живут половой жизнью несколько пар, однополые семьи, состоящие из геев или лесбиянок, семьи мормонов, в которых имеется один муж и несколько жен, и т. д.

В истории русской литературы XIX века довольно заметным явлением был «тройственный» союз великого русского поэта Н. А. Некрасова, А. Я. Панаевой и ее мужа, И. И. Панаева. Проблемы с мужем у Авдотьи Яковлевны Панаевой возникли сразу после свадьбы. Муж ее не собирался расставаться с холостяцкими привычками. Элегантно одетый, с тщательно уложенной прической, он кочевал по модным гостиным, ресторанам и актерским уборным, водил дружбу с гусарами, актрисами и «дамами полусвета». В результате А. Я Панаева стала чувствовать себя все более одинокой и заброшенной. Некрасов стал бывать в ее доме с 1845 года и почти сразу же был очарован изящной, смуглой хозяйкой, у которой, помимо привлекательной внешности, был еще отменный литературный вкус. Некрасов вскоре признался в своих чувствах к Панаевой, однако та продолжала хранить верность своему легкомысленному супругу и не делала встречных шагов к поэту.

Через год Н. А. Некрасов предпринимает беспрецедентный по тому времени шаг: он селится в одной квартире с четой Панаевых, и там, на Литейном проспекте, начинается сближение поэта и Авдотьи Яковлевны, которое закончилось их гражданским браком. Почти полтора года понадобилось Некрасову, чтобы завоевать сердце своей любимой, и день их сексуальной близости стал для Панаевой настоящим праздником. Она писала:

Счастливый день! Его я отличаюВ семье обыкновенных дней,С него я жизнь свою считаюИ праздную в душе своей!

Панаев, прославившийся своим светским легкомыслием, был добрым малым и, по отзывам современников, со спокойным равнодушием отнесся к свершившемуся. Вся троица не только ежедневно встречалась по вечерам в своей квартире на Литейном, но и совместно работала над журналом «Современник», который издавал Некрасов. Панаев вел там отдел мод, причем делал это с душой и выдумкой.

Союз Н. А. Некрасова и А. Я. Панаевой, прошедший через любовь и ненависть, холодность и буйство чувств, продлился почти 16 лет! В лучшие годы их совместной жизни они не только вместе наслаждались радостями любви, но и вместе творили, создав несколько романов. В своих стихах Некрасов называл Авдотью Яковлевну своей «второй музой», что являлось высшим знаком признания поэта. Тем не менее их совместная жизнь отнюдь не была усеяна розами: великий русский поэт был неравнодушен к женской красоте, и порой это приводило к семейным размолвкам. Однажды он не на шутку увлекся французской актрисой Селиной Лефрен, отличавшейся не столько красотой, сколько живым нравом, блестящими нарядами и недурными музыкальными способностями. Некрасов не раз общался с Селиной и в Петербурге, и за границей, а много позже она писала из Парижа поэту: «Не забудь, что я всё твоя. И если когда-нибудь случится, что я смогу тебе быть полезной в Париже… не забудь, что я буду очень, очень рада». В другом письме Селина Лефрен писала: «Я понимаю здесь, как все пусто кругом, и что необходимо на свете иметь настоящего друга». Видимо, их связывала не только дружба, ибо Некрасов всю свою жизнь помнил актрису и в своем посмертном завещании назначил ей десять с половиной тысяч рублей, что в то время было весьма внушительной суммой.