Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар - Игнат Скриптор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Входите, — директор открыл дверь и, пожав ребятам руки, указал на диваны в центре библиотеки, — Присаживайтесь, — он устало вздохнул.
Антон и Вася сели напротив Саши и Даши. Профессор Быков снова занял диван в центре:
— Да, насыщенная у вас жизнь, — качнул головой директор глядя в огонь камина, — Я бы даже сказал слишком насыщенная. Профессор Астролябова в ярости, про Румянцева старшего и говорить не приходится! Он накоротке с министром и добился переквалификации вашего дела, — директор посмотрел на Сашу, — Вы получили повторное уведомление?
Саша молча кивнул. После паузы, снова глядя в огонь, директор продолжил:
— Я всегда говорю — человек сам изменяет свою судьбу. Своими поступками мы в настоящем влияем на происходящее с нами в будущем. К сожалению Александр, я не в силах повлиять на решение коллегии при рассмотрении вашего дела в министерстве. Но я буду сопровождать вас и естественно помогу, чем смогу. Мы отправимся в министерство в пятницу в полдень. Постарайтесь не влезть куда-нибудь ещё, до этого времени.
Часы над камином пробили шесть вечера.
— Как ваше самочувствие, Дарья? Эти сны, они продолжаются?
— Редко, почти нет.
— Это хорошо, — директор медленно и глубоко кивнул, — Я хотел бы еще раз сказать вам, что честен с вами и ожидаю взаимности в этом вопросе. И поэтому я вновь спрашиваю вас, — он медленно обвел четверку взглядом, встретившись с каждым своими пронзительными серыми глазами, — Нет ли чего-то, о чем вы бы хотели мне рассказать?
— Нет, профессор, — быстро ответил Антон, ребята тоже отрицательно покачали головами.
— Хорошо, тогда ступайте, — директор устало поднялся на ноги, — Скоро ужин.
Вечером, после укола, Саша вновь заглянул к Румянцеву. На этот раз тот оказался приветливее:
— Здорово! — он протянул Саше руку.
— Здорово, — ответил на рукопожатие Саша. — Ну что, как новенький? — Саша обвел указательным пальцем в воздухе лицо Румянцева. Выглядел он теперь и правда намного лучше — почти все следы от драки и спуска с трассы сошли.
— Да, как новенький, — нарочито широко улыбнулся он, показав чернеющую пустоту в верхнем ряду идеально ровных белоснежных зубов.
— А Шниперсон зубы не растит? — с надеждой спросил Саша.
— Нет. Ладно, вставлю потом, а пока поффыпилявлю немноффко, — засмеялся Румянцев.
— Да чего, так тоже нормально, — махнул рукой улыбающийся Саша. Он свернул губы трубочкой, громко втягивая воздух, — Шпагетти есть удобно!
— А может, и не буду вставлять, а то свалюсь с СОМа, да потеряю.
— Ты чего? А отец?
— Ну,… надо же когда-то что-то в жизни менять…
Саша брел из лазарета опустевшими переходами, размышляя об истории с Румянцевым и его отцом, о предстоящем слушании, о неунывающей Дашке, об его настоящих друзьях — Васе и Антоне.
Саша совершенно поменял свое мнение о Румянцеве — тот оказался совсем не таким, как хотел казаться. Саша даже не ожидал, что с ним вполне можно ладить. Совсем недавно он его даже видеть не хотел, а теперь запросто мог просидеть у него в палате почти час после укола. И им как, выяснилось, нашлось, о чем поговорить. Они часто смеялись и шутили. Саша делился историями из детдомовской жизни, а за девять лет было что вспомнить. Румянцев много рассказывал о своих дальних путешествиях по необычным местам, но теперь, без его напускного чванства, это вызывало интерес, а не отвращение. Но каждый раз, даже вскользь упомянув семью, он грустнел и менял тему разговора.
Саша решил заглянуть к сестре и, войдя в девчачью гостиную, нашел её на диване с книжкой и мурчащим от удовольствия Иннокентием. Больше в гостиной никого не было.
— Что читаешь-то?
— Так, опять «Легенды Круглозерья» смотрю, — Даша перешла на шепот, — Я все думаю, на кой именно мы этому «черному» сдались-то.
— Ой, не знаю, — Саша примостился на подлокотник дивана и, ойкнув, тут же вскочил, потирая мягкое место, — Болючие уколы,… Хорошо, что завтра последние два.
— О! Вот и родственники, — в гостиную заглянул Вася, следом появился Антон.
— Мы уже до лазарета сходили, а тебя нет нигде, — Антон плюхнулся в кресло сбоку и вытянул длиннющие ноги.
— Разминулись, значит. Я после укола у Румянцева опять просидел, потом сюда.
— Может, зря ты к нему ходишь, — Вася постукал пальцем по стеклу аквариума, глядя на рыб.
— Он совсем один там лежит. Сивков и то к нему не заходит — сказал, что Румянцев старший приказал в лазарет даже носа не показывать.
— Может все не так, как он говорит.
— Нет, сейчас он не врет, я чувствую. Но я все равно ему ничего такого не рассказывал.
— Хорошо, как знаешь, — повернулся Вася, — Что делать-то будем?
— После Питера решим, — ответила Даша, — Сейчас-то всё без толку…
Глава 35 Дисциплинарное слушание
Среда и четверг протянулись в напряженном ожидании пятницы. Ребята конечно ходили на учебу и выполняли задания, но из головы никак не шло это слушание. Даже шумное и веселое празднование дня рождения неугомонного Савелия Егорова, живущего в соседней комнате, мало отвлекло друзей. Что говорить о Саше, который чтобы не портить праздник своим кислым видом сказался не очень здоровым и рано отправился спать.
Проснувшись утром до будильника, Саша заметил, что красная рамочка в настенном календаре уже перескочила на число тринадцать и начал медленно заправлять кровать. Все ребята еще спали. Настроение было самое, что ни наесть паршивое. Не было желания даже шевелиться. Совсем. Хотелось забраться под одеяло с головой и спрятаться от всех навалившихся проблем. Но от жизни под одеялом не спрячешься,… Саша корил себя за вспыльчивость и несдержанность, за то, что нагрубил Румянцеву старшему и теперь, скорее всего, вылетит из школы. Он жутко переживал за ребят — что будет, когда его отчислят… Но в глубине души он четко сознавал, что не мог поступить иначе. Он не мог проглотить это унижение…
Чтобы не изводиться в ожидании отправки в министерство Саша решил сходить на пару занятий. Так незаметнее пройдет время, которое, как ему казалось, остановилось почти совсем.
— Сань, ну возьми хоть чего-нибудь, — уговаривала его сестра. Он уже продви́гал пустой поднос почти до конца раздачи. — Зинаида Васильевна, доброе утро! Ничего не хочет ведь, — Даша укоризненно кивнула на Сашу.
— Доброе утро, мои хорошие, — улыбнулась Зинаида Васильевна, — Сегодня едешь?
— Угу.
— На-ко, — она достала из кармана передника два небольших пузырька и резной металлический шарик на тонком шнурке, — Возьми. Хочешь, надень на шею, хочешь в
