Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов - Холли Лайл

— Если погода останется хорошей. — Впрочем, Хасмаль не выглядел радостным.

— И что же в этом плохого?

— Скоро мы высадимся на сушу и отыщем город, а с ним и Зеркало Душ.

— Именно. Ради него мы и проделали всю дорогу.

— А как только мы найдем Зеркало Душ, то немедленно станем мишенью и для преследующих нас Сабиров, и для Галвеев, которые ждут нашего возвращения.

— Амели уверяет, что мы переживем и то, и другое, Хасмаль. Вот увидишь.

Он кивнул.

— Так она утверждает. Но я вчера гадал. Говорящие доказывают, что Возрожденный уже зачат. Если это верно, твоя прабабка, возможно, выдумывает. После зачатия Возрожденного катастрофа неизбежна. Поэтому сегодня ночью ты поможешь мне совершить некий обряд, чтобы проверить, правду ли они говорят.

— Я не могу ничем помочь тебе, — негромко ответила Кейт.

Она обвела глазами крохотную каюту, словно бы ожидая внезапного появления корабельной парниссы во главе рвущегося к расправе экипажа. — Моих познаний в магии едва хватает, чтобы удерживать экран.

— Полезно и это. Если ты вложишь свои силы в экран, я сумею уделить большую долю своей энергии поискам Возрожденного. Обряд опасен и труден, однако мы должны знать.

Кейт вовсе не казалось, что они должны это знать.

Обещаю тебе, Кейт, Возрожденный не будет иметь ничего общего с твоим будущим,поторопилась с посулами Амели.

Кейт уже научилась отвечать ей, не производя звуков.

«Возможно. Однако я не сумею убедить в этом Хасмаля. Остается только помочь ему в совершении этого обряда, чтобы он сам увидел, насколько преувеличивает ожидающие нас опасности».

— Моя идея не нравится твоей прабабке, да?

— Ты способен слышать ее?

— Нет. Но я научился читать по твоему лицу. Теперь я всегда замечаю, когда ты вступаешь в общение с ней: у тебя на лице появляется отстраненное выражение, а губы напрягаются. Скажи ей, что я нуждаюсь в твоей помощи, хочет она того или нет.

Говорить не было нужды. Амели все прекрасно слышала. И отреагировала в самых ругательных выражениях. Кейт не стала дословно пересказывать ее комментарий, молвила только:

— Идея по-прежнему не нравится ей. Но, если тебе действительно нужна помощь, рассчитывай на меня.

— Тогда встречаемся в задней кладовой, где хранят пищевые припасы, — ночью, когда прозвонят Телт.

Кейт стояла на коленях на жестком полу — позади мешков ямса, муки, бочонков пива, под кусками вяленого мяса, которые висели над головой на крюках и раскачивались при каждом движении корабля. Во тьме тени этих безобидных предметов превращались в очертания чудовищ, восстающих из морских глубин… Она едва ли не ощущала затылком их жаркое дыхание. Каждый скрип заставлял содрогаться от страха, что она вот-вот попадется. Писк и топоток крыс, сновавших вдоль запертых ящиков, вдруг начал раздражать ее, а от каждого случайного шага по палубе над ними сердце ее выбивало дробь как боевой барабан.

Прежде тьма никогда не смущала Кейт. Однако она поняла, что боится предстоящего знакомства с истинной, черной магией не меньше, чем разоблачения.

Напротив нее Хасмаль поднес к груди чашу для крови, закрыл глаза и торопливо зашептал молитву Водору Имришу, в коей просил его о том, чтобы никто не прервал начинающийся магический поиск. Вознеся молитву, он зажег крошечную свечу, согнулся над нею и при свете ее огонька отворил себе кровь и пустил струйку в чашу. Кейт наблюдала, как Хасмаль орудует жгутом и крошечным ножиком, и решила, что будет волхвовать как можно меньше. Хотя он особенно и не требовал, чтобы она училась фарнхуллен,чарам, сопряженным с кровопусканием, всякий подобный опыт казался Кейт излишним.

Нацедив лужицу крови на дно чаши, Хасмаль задул огонек. Ежась и тяжело дыша, он привалился спиной к мешку с ямсом.

— А теперь начинаем само заклинание, — предупредил он. — Окружи нас обоих своими экранами, пока я не прикажу тебе опустить их.

— А ты уверен, что это нужно делать? Тогда Галвеи и Сабиры смогут увидеть, чем мы тут заняты… и где находимся.

— Экран, отгораживающий нас от мира, легко может превратиться в ловушку. — Он передернул плечами. — Защищенный оберегом не может послать свое заклинание. Чужой щит тоже помешает это сделать. Данный факт и делает магические сражения крайне опасными. Однако вернемся к делу. Будь готова и жди моей речи.

Кейт уже пребывала в смятении, и сама мысль, что необходимо будет открыться перед преследователями, еще более усугубила его. Все же она кивнула и сфокусировала свои мысли — так, как учил ее Хасмаль. Тем временем сам он вытряхнул в чашу с кровью порошки из нескольких пакетиков и начал заклинание, которое она читала в одной из последних глав Тайных Текстов.

Хи'айе абоджан, триашан скаререПефоран нони токал им хверат…

Я, ждущий издавна во тьмеПришествия света,Ишу теперь воплотившийся духВозрожденного; тебя, бывшего преждеВладыкой Соколов,Нашего учителя и наставника,Украденного у нас прежде времени,Обещавшего нам вернуться и стать во главе;Тебя, учившего любви, состраданию,Смирению и ответственности,Целостности и чести — превыше всего.К тебе взываю.Мир ждет тебя,И Соколы тебя не забыли.О Король Соландер,Буду ли я благословен звуками твоего голоса?Да, буду я твоим защитником,Покуда ты слаб,Твоим учителем, покуда ты юн!Твоим слугою навечно,Чтобы ты мог вернутьсяИ исцелить скорби народа,Явить любовь и исполнение надежд.Вернись в скорлупку мира,Оставленную тобою.

Всыпанные в кровь порошки начали светиться. Кейт поежилась. Ей хватало отваги в любой жуткой, но обыденной ситуации, однако чары повергали ее в ужас, рождали в ней здоровое стремление убежать куда-нибудь подальше. Кейт ощущала действие заклинания, она чуяла его своими костями и кровью; и хотя чары Хасмаля нельзя было назвать болезненными или «грязными» — как это сделал Дугхалл в аэрибле, — она чувствовала все возрастающее смятение. Словно бы она стояла возле костра, разгоравшегося сильнее и жарче. Кейт знала, что в настоящий момент опасность ей не грозит. Однако ситуация вполне могла радикально перемениться.