Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера - Уильям Саймон

Дрюс сказал, что полиция и спецслужбы обыскали мою берлогу, а потом сразу уехали. Разумеется, они не так наивны, чтобы не оставить в квартире кого-нибудь, кто дождался бы меня и арестовал.

Я быстро ушел, понимая, что не имею права бежать, ведь тогда Дэвид сразу же позвонит в полицию или в ФБР и скажет, что я на минутку показался, а потом сразу смылся.

С собой у меня был дипломат. К счастью, я успел унести его из дома немного раньше. Там были все мои бумаги и запасные удостоверения личности. Я знал, что в любой момент может нагрянуть полиция. Пакет с едой я бросил в чей-то мусорный бак.

Я шел, пытаясь не сбиваться на бег, стараясь не выходить на широкие улицы, пока не окажусь в паре кварталов от дома.

Сердце колотилось все быстрее и быстрее. Я шел, пытаясь не сбиваться на бег, стараясь не выходить на широкие улицы, пока не окажусь в паре кварталов от дома. Меня не оставляли мысли обо всем том, что лежит в дипломате, в том числе о чистых, но скрепленных печатью свидетельствах о рождении из Южной Дакоты.

Выбросить эти документы я не мог. Они нужны мне, как никогда раньше. Моя последняя недолговременная личность только что накрылась медным тазом – она мне уже не нужна. Я не сомневался, что где-то поблизости меня подстерегает отряд федералов. В какой-нибудь припаркованной машине? За деревом? В подъезде многоквартирного дома, что в соседнем квартале?

Во рту пересохло, казалось, я несколько дней не пил. Я так нервничал, что стала кружиться голова. По лицу катился пот.

Я начал задыхаться и добрался до бара. Это было достаточно укромное местечко, полное народу. Люди здесь шумели, смеялись, что-то отмечали, выпивали, в общем, отдыхали. Я спрятался в кабинке в уборной. Очень хотел позвонить маме, но не решался воспользоваться мобильником. Я просто сидел и думал, что делать дальше. Вызвать такси, смотаться отсюда к чертовой матери и как можно скорее? Однако работники спецслужб могут колесить по округе и выискивать меня. Мне очень хотелось раствориться в толпе.

Немного отдохнул, отдышался, вышел из бара и пошел по тротуару, пытаясь найти такси. Мимо проехал автобус.

Автобус! Купить билет и куда-нибудь подальше!

Я побежал как угорелый, только бы догнать его на остановке у следующего квартала. Куда он идет? Какая разница! Главное, чтобы подальше отсюда.

Постоял около часа в тупике, потом немного отошел и вышел на свежий воздух, чтобы собраться с мыслями.

Я был сильно подавлен, но, повторюсь, могло быть и хуже, по крайней мере я не сидел в камере.

В 19:11 набрал на пейджер маме с таксофона, послав ей код «3» – тревога. Подождал, чтобы она могла встать, одеться, доехать до казино и отправить мне ответное сообщение, указав, где находится. Примерно через 40 минут мой пейджер загудел. Я увидел номер казино Ceasar’s Palace. Позвонил туда и попросил, чтобы маму оповестили по громкой связи. Я с нетерпением ждал, и вот она позвонила.

Можете себе представить, как непросто было ей рассказать, что меня чуть не повязали. Я был сильно подавлен, но, повторюсь, могло быть и хуже, по крайней мере я не сидел в камере.

Когда мы поговорили, я выбрал из справочника «Желтые страницы» мотель, который находился в центре Сиэтла недалеко от рынка Pike Place, где открылась самая первая кофейня Starbucks. Вызвал такси и попросил водителя остановиться у банкомата, где снял 500 долларов.

В мотеле я остановился под именем Эрика Вайса – документы на эту личность у меня сохранились.

Я надеялся, что на следующее утро меня здесь уже не будет: уеду из Сиэтла.

Лег спать с чувством огромной потери. Все, что у меня осталось, – это кое-какие шмотки в рюкзаке, пара вещей в химчистке и дипломат, полный фальшивых удостоверений личности. Остальное было в моей квартире.

На следующее утро я встал пораньше.

Таким образом, полиция наведалась ночью. Я надеялся, что федералы успокоились, покончив с писаниной и зарегистрировав все вещдоки. Однако они не просматривали моих бумаг и файлов в компьютере, где нашли бы чек из химчистки и чековую книжку, в которой указано, где я храню деньги.

Первым делом я заглянул в химчистку, – она очень рано открывалась – чтобы прихватить одежду, которая оставалась у меня, кроме джинсов, черного кожаного пиджака и майки с надписью Hard Rock.

Банк открывался в 09:00. Как выдумаете, кто в тот день был его первым посетителем? Я закрыл мой расчетный счет. Там оставалось всего около 400 баксов, но мне перед тем, как снова исчезнуть, был важен каждый цент.

Местные копы забрали мой ноутбук, дискеты, второй радиосканер, компьютерную периферию и незашифрованные магнитные ленты с разными резервными копиями. Пожалуй, не пройдет и нескольких дней, прежде чем они разберутся, что Брайан Мерилл, который занимался клонированием сотовых телефонов, не кто иной, как Кевин Митник, самый разыскиваемый хакер в стране.

Возможно, они это уже выяснили.

Любому умному социальному инженеру не составит труда найти ответ на такой вопрос.

Я позвонил в офис окружному прокурору Сиэтла и спросил, какой заместитель директора занимается обработкой дел, связанных с электронным мошенничеством.

«Айвен Ортон», – ответили мне.

Я позвонил секретарше Ортона и сказал: «Это особый агент Роберт Терранс, уголовный розыск. У вас есть копия ордера на обыск и заверенные показания по делу о телефонном мошенничестве, которое прорабатывалось минувшей ночью?»

«Нет, позвоните в архивный отдел», – ответила она и продиктовала номер.

Служащая из архива спросила у меня адрес, по которому проводился обыск. Когда я ответил ей, она добавила: «Точно, вот оно».

«Хорошо. Я работаю на месте, вы можете прислать мне копию по факсу?»

«Извините, – ответила она, – у нас в отделе нет факса».

Меня это не смутило. «Без проблем, – сказал я, – я вам перезвоню».

Нет факса в архивном отделе? Не может быть! На дворе 1994 год; у всех есть факс. Однако нет. Я позвонил в другие офисы того же здания и убедился, что в городе Сиэтл явно экономят на устройствах для факса.

Один факс нашелся в юридической библиотеке. К тому времени, как я сделал все необходимые звонки, библиотекарь уже шла в архив, чтобы забрать копию зарегистрированных показаний. Их следовало отослать «особому агенту», который так в них нуждался. Факс ушел в отделение «Кинко» на улице Белльвю. Я немного подождал, чтобы документ точно успел дойти, воспользовался моей обычной процедурой получения факса с пересылкой и всего через несколько минут получил его из другого отделения «Кинко». Все вышло настолько быстро, что агенты никак не могли успеть меня засечь.

Я сидел в кофейне и изучал показания, вчитываясь в каждое слово. Оказалось, что двое следователей по борьбе с мошенничеством в области сотовой связи следили за мной уже несколько недель. Сразу вспомнил тот джип, припаркованный через дорогу, и мужика в нем. Вот гад! Чутье меня не подвело. Это был оперативник. В ордере на обыск указывалось, что эти парни несколько недель прослушивали мои телефонные разговоры. Я сразу же подумал о том, что по нескольку раз в неделю звонил в казино маме; иногда в этих разговорах она называла меня по настоящему имени. Очевидно, агенты это упустили. Вероятно, они думали или только чувствовали, что я просто какой-то парень, который пользуется клонированным сотовым телефоном, но не подозревали, кто я такой на самом деле. Если бы они только подумали, что я тот самый беглый Кевин Митник, то оцепили бы мое жилище и ждали ночь напролет, пока я не вернусь домой.

Меня беспокоило то, что агенты могли записывать мои телефонные разговоры или даже фотографировать меня. Зная, что мой голос они точно слышали, я позвонил Льюису. Мы пораскинули мозгами над ситуацией и оценили масштабы бедствия. У меня в голове созрел план. Льюис должен позвонить какому-нибудь частному детективу и посмотреть, какую информацию можно добыть. Мне действительно нужно было выяснить, есть ли у них на меня какие-то фотографии или звукозаписи.

Я слушал, мой сотовый телефон был в бесшумном режиме. Льюис позвонил Кевину Пазаски, частному детективу, и представился государственным обвинителем Айвеном Ортоном.

Пазаски сказал: «Встреча назначена на завтра, у вас на работе».

Льюис ухватился за эту возможность и ответил: «Да, договоренность в силе, но у нас есть еще пара срочных вопросов». Он поинтересовался, есть ли у следствия какие-либо аудиозаписи, которые относятся к делу. Пазаски ответил отрицательно. Оказалось, они отслеживали разговоры и делали заметки, но ничего не записывали.

Ох! Уже полегчало. Потом Льюис спросил, есть ли у них фотографии подозреваемого. Опять же, нет. Спасибо, Господи! Тогда Льюис на всякий случай добавил: «Ладно, Кевин, спасибо. У меня есть к вам еще вопросы, но я задам их на завтрашнем совещании. До встречи».