Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович

ГРАЧЕВ(задумчиво). Смерть, конечно, тоже неприятно, но мы… А зачем самому ехать-то?

ЕЛЬЦИН. Рейтинг.

ГРАЧЕВ. Не понял.

ЕЛЬЦИН. Рейтинг мне поддерживать кто будет? Папа римский?

ГРАЧЕВ. Хрен с ним, с папой, поддержим танками!

ЕЛЬЦИН. Еду в Чечню!

КОРЖАКОВ. Просто навязчивая идея какая-то. Давайте добром в Сыктывкар?

ЕЛЬЦИН. В Сыктывкар-то зачем?

КОРЖАКОВ. Подальше от Чечни!

ЕЛЬЦИН. Я сказал, в Чечню — значит, в Чечню! Все! (Хлопает по столу ладонью, прекращая разговор.)

3.

Барсуков у себя в кабинете, крутит диск телефона.

БАРСУКОВ. Сейчас сделаем вам Чечню. Пал Сергеич? Стройбат обеспечь мне с материалами. Чечню строить. Давай, Сергеич, давай, ему вожжа под хвост попала! Вожжа, говорю! В Чечню хочет! Не усидим! Свалимся! Давай! (Вешает трубку, снимает снова, крутит диск.) Алло, «Мосфильм»? Из ФСБ беспокоят… «Мосфильм», нужны горы и война! Ничего не знаю, пиротехники-херотехники, чтобы завтра было готово! Все!

4.

Самолет. На борту Ельцин и Коржаков. В пилотском кресле — Грачев.

ЕЛЬЦИН. Дай у окошка посидеть.

КОРЖАКОВ. У окошка нельзя.

ЕЛЬЦИН. Почему?

КОРЖАКОВ. Продует.

ЕЛЬЦИН. Мне тут скучно.

КОРЖАКОВ(скорбно). В Чечню летим! Какое тут веселье?

ГРАЧЕВ(из пилотского кресла). А мне весело!

ЕЛЬЦИН. Почему?

ГРАЧЕВ. Не скажу.

5.

Воинская часть. В клубе полковой художник сержант Свинья, повизгивая от удовольствия, малюет на доске слово «Бамут». У свинячьих ног уже лежат таблички со словами «Ведено», «Шатой», «Ачхой-Мартан». На подоконнике бубнит радио.

ГОЛОС ЕЛЬЦИНА. (по радио). Вся Россия буквально встала на дыбы по поводу моего решения поехать в Чечню. Все просят меня не подвергать, значит, себя риску. Но я опасностей не боюсь. Я сам опасность…

СВИНЬЯ(заканчивает, малюя табличку).…понимаешь! Уи! (Смеется.)

Из окна клуба видно, как на плацу перед строем одетых в штатское расхаживает Барсуков.

БАРСУКОВ. Товарищи вольнонаемные! Повторяю в последний китайский раз: здесь Чечня! Деревню за рекой зовут Бамут. Вы — простые чеченцы, воры, грабители и убийцы — все как один желаете быть в составе России! человек в штатском. Зачем?

БАРСУКОВ. Не ваше дело.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. А где горы?

БАРСУКОВ. Какие на… (гудок) горы?

ЧЕЛОВЕК в ШТАТСКОМ. Кавказские. В Чечне горы должны быть.

БАРСУКОВ. Начальство не идиот. Горы будут.

СВИНЬЯ. Уи-и! (Смеется.)

БАРСУКОВ(в переговорник). Фейерверки где? Бегом сюда фейерверки!

6.

В самолете.

ЕЛЬЦИН. Слушай… Если мы на юг летим — солнце где должно быть?

КОРЖАКОВ. Эй, пилот, добавь свету, шефу темно!

7.

В чистом поле между деревьев солдаты натягивают полотно с нарисованным горным хребтом. Барсуков руководит процессом.

БАРСУКОВ. Левее! На меня! Хорош! Привязывай.

ГОЛОС. Тут внизу ненакрашено еще, товарищ генерал!

БАРСУКОВ(длинный гудок).…мать! Накрась себе (гудок).

8.

Копытце снимает со столбика название деревни «Заплатово» и прикрепляет «Бамут». Слышно довольное похрюкивание. Снимает «Разутово», прикрепляет «Шатой». Снимает «Неурожайка», прикрепляет «Ачхой-Мартан»…

9.

На трапе появляется Ельцин. Барсуков уже внизу, стоит навытяжку.

ЕЛЬЦИН(озираясь). Чечня?

БАРСУКОВ. Так точно.

ЕЛЬЦИН. Узнаю. Хорошие места. Горный воздух, понимаешь…

Сзади Грачев из пульверизатора опрыскивает воздух вокруг Ельцина.

БАРСУКОВ. Так точно, свежачок!

В машине. Мимо мелькают указатели: «Бамут», «Ведено», «Ачхой-Мартан». Последний указатель с ужасом в глазах пытается прочесть пьяный мужичонка в телогрейке и треухе.

ЕЛЬЦИН. А это кто?

КОРЖАКОВ. Да вот… с утра зенки налил… чеченец!

ЕЛЬЦИН. А где эти?

КОРЖАКОВ. Которые?

ЕЛЬЦИН. Которых я буду усаживать за стол переговоров. Где они?

БАРСУКОВ. К обеду подвезут.

ЕЛЬЦИН. Стой! (Машина тормозит.)

ГРАЧЕВ. Чего?

ЕЛЬЦИН. Похожу-ка по деревне этой, посмотрю… (Начинает вылезать из машины.)

КОРЖАКОВ. Лучше по следующей… По этой нельзя! Нельзя вам ходить! Вы нужны России! Хотя бы месяц! Стойте!

ГРАЧЕВ. Да пускай идет, жалко тебе, что ли?

БАРСУКОВ. Убьет же его там!

ГРАЧЕВ. Боевики?

БАРСУКОВ(тихо). Какие боевики? Крыша на соплях держится. (В переговорник.) Разворачивайте горы!

ЕЛЬЦИН. Как называется эта деревня?

КОРЖАКОВ. Э-э… Потемкинская. Станица Потемкинская.

ЕЛЬЦИН. Покажи на карте.

КОРЖАКОВ. На картах ее еще нет.

ЕЛЬЦИН. А где же обстрелы, война? Я хочу в пекло!

КОРЖАКОВ. Это еще успеется…

ЕЛЬЦИН. Хочу в самое пекло!

БАРСУКОВ(в переговорник). Пекло! Давайте пекло (гудок)!

Взрывы, в воздухе начинают крутиться праздничные шутихи.

ЕЛЬЦИН. Ага! Вот, это уже… Что за вид вооружений?

КОРЖАКОВ. Да турки их снабжают…

ЕЛЬЦИН. Во дают турки! А что-то как-то маловато для войны…

БАРСУКОВ (в переговорник). Пекло давай (длинный гудок)!

Шутихи смолкают.

Тишина. Чириканье птиц.

ЕЛЬЦИН. Где война-то, генералы? Как вас понимать? Обман?

ГРАЧЕВ. Эх, была не была! (Поджигает целую связку фейерверков.) Ой, чего сейчас будет! (Взрыв.)

ЕЛЬЦИН. Вот. Другое дело. На войне как на войне! Россияне! Глядите сюда! Сейчас я их всех…

Жуткий взрыв, еще и еще. «Горы» шатает.

ГРАЧЕВ. Горы! Горы держи!

Волной сносит фанерную «стену» дома. С треском рвется задник, падает кусок декорации. Тишина. Коржаков, Грачев и Барсуков отползают с глаз долой, подальше от Ельцина.

ЕЛЬЦИН. Вот это я понимаю, война. Вот это… (Замечает упавшие «горы».) Секундочку. (Подходит, пробует пальцем декорацию.) Театр. Театр военных действий, понимаешь… Что такое?

Осторожно выглядывает, а йотом и выходит за декорацию. Классический российский пейзаж: развороченная оврагами земля, раздолбанная техника в поле, полуразрушенные (без всякой войны) дома… На завалинке сидит Козел, курит.

ЕЛЬЦИН. Дед, это Чечня?

КОЗЕЛ. Тебе виднее…

ЕЛЬЦИН. Ну да. А это вот все, значит… следы боев? (Козел молчит.) Налет был?

КОЗЕЛ. Налеты у нас через день…

ЕЛЬЦИН. Бандиты?

КОЗЕЛ. А кто ж еще! Бандиты и есть. Налетят на мотоциклах, рокеры, блин…

ЕЛЬЦИН. На мотоциклах? Ну, турки…

КОЗЕЛ. Сельпо разнесут… всю ночь трещат под окнами. И эти еще, на рынке… черные… Спасу нет, заполонили!

ЕЛЬЦИН. Их ты, значит, не бойся, от них мы будем тебя защищать!

КОЗЕЛ. Да мне они все (гудок)… Только бы курево не кончилось, как намедни, в восемьдесят восьмом!

ЕЛЬЦИН. Куревом тебя, значит, обеспечим по самое не могу. Дымиться будешь, как Везувий. Ты скажи: мира-то тебе хочется?

КОЗЕЛ. На хер мне мир? А вот соток еще двадцать прирезать бы не мешало!

ЕЛЬЦИН. Но скажи, вот я с тобою советуюсь, как с простым… совсем, значит, простым народом: Чечня в составе России должна быть?

КОЗЕЛ. Кто?

ЕЛЬЦИН. Чечня.

КОЗЕЛ. Обязательно! (После паузы.) А кто это?

История болезней[65]

(Фантазии на тему партийной принципиальности)

1.

Палата. Ельцин в постели, смотрит телевизор. На экране — Зюганов.

ЗЮГАНОВ. И вообще, это что же получается?

ЕЛЬЦИН. Ну-ка, ну-ка… интересно… (Прибавляет звук.)

ЗЮГАНОВ. Получается: он всех нас обманул!

ЕЛЬЦИН. А то!

ЗЮГАНОВ. Победил меня, будучи тяжело больным человеком!

ЕЛЬЦИН. Да здоровый я бы тебя к