Принц льда и крови - Алиса Джукич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вытерев хрупкой ладошкой катившиеся по щекам слезинки, Ирма порывисто обняла меня, уткнувшись острым подбородком мне в плечо.
– Спасибо, мисс. – Я недовольно цокнула, и она сию минуту поправилась: – Спасибо, Агнес. Я сегодня же поговорю с Виктором.
Мой чай остывал. Убедившись, что Ирма в порядке, я расправила плечи и придвинулась к небольшому столику, вкусив теплого напитка.
– Его Величество Эллин Нортгемптон – великий, честный и мудрый правитель, горячо любимый своими подданными. – От неожиданных слов пикси меня передернуло, и чай струйками потек из носа. Тихо выругавшись, я незаметно утерла их салфеткой.
«Умеет же пикси застать врасплох!»
– Когда вы танцевали на балу, он так на вас смотрел… – Ирма тяжело выдохнула, – я знаю этот взгляд, полный настоящих, светлых чувств. Чувств, за которые можно продать демонам душу или вырвать из груди сердце. – Фарфоровая чашечка со звоном выпрыгнула из моих вдруг вспотевших ладоней и разлетелась на мелкие осколки. Недопитый чай залил мои туфли и белоснежный пол.
Ирма не двинулась с места, слезы вновь застилали ее глаза:
– Мой отец до последнего смотрел так на маму, до последнего не отпускал ее руки, даже когда им обоим пришлось принять смерть.
Меня заколотило. Нагнувшись, я дрожащими руками принялась собирать фарфоровые осколки. Спохватившись Ирма ринулась ко мне и упала на колени.
– Агнес… – Она взмахнула рукой, и осколки, усыпавшие мрамор, исчезли, как и светло-коричневое пятно, растекающееся по полу. – У короля давно истерзана душа, умоляю, не лишите его сердца.
Глава 20
Осмотрись
Мольба Ирмы еще долго отзывалась эхом в барабанных перепонках, а в груди зияла непонятная пустота.
«Могла ли горничная ошибаться, приняв обычную похоть за отголоски чувств?»
Привалившись поясницей к письменному столу брата, я отчужденно наблюдала за его возней в шкафу. Не поверив мне на слово, он решил сам удостовериться в отсутствии «нормальной одежды».
– Ну почему в этом чертовом Дворе нет ни одной годной футболки? – возмутился Артур, с отвращением рассматривая переливающийся серебром сюртук с перьями на рукавах.
– Ну-у, ты можешь его ощипать, – усмехнувшись, предложила я, пнув носом туфли разбросанную на полу кучу одежды.
Артур закатил глаза.
– Или удивить Бриэль, явившись на праздник в одних трусах. Хотя здесь даже белье золотом расшито.
– Серьезно? – Артур прекратил разглядывать сюртук и недоверчиво повернулся ко мне.
Хихикнув, я кивнула головой, уронив на лицо несколько распущенных прядей:
– Ага. Так что, если ты больше не намерен работать в нашем мире, нам достаточно стащить отсюда пару панталон и сдать их в ломбард.
Отбросив от себя подальше «петушиный» наряд, Артур скрестил руки на груди и ехидно скривил губы.
– Ты хотя бы представляешь себе мину оценщика, когда я попрошу его взвесить трусы?
Наш откровенный хохот сотряс покои Артура, заполонив собой каждый уголок ледяного пространства. Смех брата словно отогревал меня, оседая теплыми волнами в сердце. Как давно я не слышала этот басистый, до боли родной и любимый смех. Казалось, будто с похищения брата прошло не пять дней, а целая жизнь. Одинокая и безрадостная жизнь.
В конечном итоге Артур выбрал для себя просторную серую рубашку с блестящими манжетами. Отклеившись от стола, я двинулась к нему. Брат нервно сопел, пытаясь застегнуть остроконечные пуговицы.
– Давай помогу, – улыбнувшись, предложила я, стараясь не глазеть на его раскрашенную синяками грудь.
Артур тихо фыркнул, но не из-за моих неуклюжих попыток совладать с пуговицами – его беспокоило что-то еще.
– Агнес, могла ли ты себе представить, что мы добровольно пойдем развлекаться с фейри?
Мои пальцы добрались до пуговиц на манжетах, когда я подавилась смешком и, подхватив веселое настроение брата, добавила:
– А что, колтуны из шерсти Ириса будет вычесывать крылатая пикси?
Грудь Артура затряслась от новой волны хохота, он наклонился и поцеловал меня в макушку.
– Главное, чтобы все это не обернулась для нас катастрофой… – уже не так радостно, на выдохе добавил он. И его слова едким облаком разогнали все внезапно вспыхнувшее веселье.
Когда последний лучик солнца скрылся в ночной мгле, мы с Артуром достигли королевского этажа, утопавшего в призме лунного света. Вьюга рассеялась, и теперь в панорамных окнах можно было без труда разглядеть безоблачное небо, сверкавшее ярким переливом звезд.
Как только мы распахнули мраморные двери в покои Бриэль, она тут же заключила нас в объятия, причем одновременно. Должно быть, она дожидалась нас у входа. Поцеловав Бри в щеку, я аккуратно взглянула на залившегося румянцем Артура, который в ответ на теплое приветствие нежно погладил фейку по тонкому кружеву на спине.
Закончив с приветствием, Бриэль взяла нас под руки и потащила к серебристым диванчикам, расставленным рядом с камином. Ловя синие всполохи магического огня, бархат, словно прибрежный песок, красиво играл голубыми отсветами.
Принцесса жестом предложила нам сесть на ближайший к огню диван, предварительно взбив на нем подушки.
Комната Бриэль никак не изменилась с последнего моего визита. Все те же белоснежные стены, мраморный пол и ярко-розовый балдахин. Увидев его, я улыбнулась: этот бунтарский цвет олицетворял протест принцессы против королевских правил и своего титульного устройства.
Артур натянуто улыбнулся всем присутствующим, заняв предложенное ему принцессой место. Я плюхнулась рядом, поправив замысловатую вышивку, украшавшую глубокий вырез моего синего платья.
Бриэль осторожно присела на подлокотник рядом с Артуром, положив ладонь ему на плечо. Прежде задумчиво смотревший на огонь Габриэль заметно напрягся и одним глотком осушил наполненный вином бокал.
– Доброй ночи, смертные, – удостоил нас своим приветствием Итон, сидевший на одном диванчике с лучезарно улыбавшейся нам Аминой. Свои длинные ноги в тяжелых сапогах он бесстыдно закинул на стеклянный стол, вальяжно развалившись на софе.
– И тебе не хворать, – постукивая пальцем по подушкам, процедила я. Итон усмехнулся, проводя рукой по своим распущенным волосам.
– Я позову горничных, пусть принесут еще вина. – Амина подорвалась с места и остановилась возле Габриэля, который все еще отрешенно созерцал огонь, сидя на пушистом коврике.
– Может, тебе что-нибудь покрепче? – осторожно предложила она, обведя взглядом быстро опустевший графин у его ног.
– Если напьюсь, Эллин мне завтра голову оторвет, – коротко ответил Габриэль, загадочно поглядывая на меня.
– А разве он не придет? –
