Англо-Бурская война (1899–1902) - Артур Дойл

Буры, численность которых не превышала нескольких тысяч, теперь быстро отходили в свою страну через Северный Наталь. На них сказалось долгое напряжение Ледисмита; солдаты, с которыми нам предстояло встретиться весьма отличались от воинов Спион-Копа и Николсонс-Нека. Они действовали великолепно, но есть предел человеческой выносливости – эти крестьяне не смогли бы долго противостоять взрывам лиддита и штыкам разъяренных солдат. Можно гордиться теми кампаниями, когда, находясь в менее выигрышных условиях, мы противостояли численно превосходящему противнику, но теперь мы могли лишь с сочувствием отнестись к этим, попавшим в такое сложное положение смелым бюргерам, жертвам разложившегося правительства и своих собственных заблуждений. Тирольцы Гофера, вандейцы Шаретта и шотландцы Брюса никогда не сражались великолепнее, чем эти дети вельда, но они воевали с реальным, а не воображаемым тираном. Больно думать о бойне, страданиях, невосполнимых потерях, пролитой крови солдат и горьких слезах женщин – обо всем, чего можно было избежать, если бы удалось убедить одного упрямого и невежественного человека позволить государству, которым он управлял, придерживаться традиций, которым следует каждое цивилизованное государство мира.

Буллер теперь продвигался быстро и решительно, что приятно контрастировало с некоторыми из его более ранних операций. Хотя Данди был взят лишь 15 мая, уже 18-го авангард Буллера был в Ньюкасле, в пятидесяти милях к северу. За девять дней он прошел 138 миль. 19-го армия уже находилась под сенью Маджубы, которая так долго отбрасывала свою зловещую тень на южноафриканскую политику. Впереди находился исторический Лаингс-Нек – перевал, ведущий из Наталя в Трансвааль, через который проходит известный железнодорожный туннель. Здесь буры заняли ту самую позицию, которая девятнадцать лет назад оказалась слишком прочной для британских войск. И теперь они вернулись, чтобы предпринять новую попытку. Требовалась остановка, поскольку в войсках заканчивались припасы, взятые из расчета на десять дней, и необходимо было дождаться окончания ремонта железнодорожного пути. Эта передышка позволила 5-й дивизии Хилдьярда и 4-й дивизии Литтлтона подойти ко 2-й дивизии Клери и вместе с кавалерией Дундональда сформировать наш авангард по всему фронту. Единственные потери, которые случились во время этого внушительного марша, выпали на долю одного эскадрона конной пехоты Бетьюна, который был брошен в направлении Фрейхейда, чтобы удостовериться, что наш фланг чист. Он попал в засаду и был практически уничтожен огнем в упор. Итогом этой трагедии стала потеря шестидесяти шести человек – из них почти половина убитыми – и, по-видимому, это было, как и большинство наших неудач, следствием плохой разведки. Буллер вызвал две свои оставшиеся дивизии и, отремонтировав железную дорогу, перешел к действиям, с целью выманить буров из Лаингс-Нека, точно так же, как он выманил их из Биггарсберга. В конце мая Хилдьярд и Литтлтон были отправлены в восточном направлении, чтобы предотвратить возможный обход со стороны Утрехта.

12 мая лорд Робертс занял Кроонстад, где он задержался на восемь дней, прежде чем возобновил наступление. К концу этого периода железная дорога была восстановлена и обеспечен достаточный запас всего необходимого, чтобы позволить ему наступать без опасения. Местность, по которой он продвигался, изобиловала живностью, но с тем уважительным отношением к частной собственности, какое в свое время демонстрировал Веллингтон во Франции, голодным солдатам не позволяли взять даже цыпленка. Наказание за мародерство было моментальным и суровым. Да, действительно, были случаи, когда фермы сжигались, а имущество конфисковалось, но это было наказание за конкретный проступок, а не являлось частью системы. Плетущийся «Томми» искоса посматривал на откормленных гусей, которые покрывали запруду у дороги, но он не решался рисковать своей жизнью, позволив себе сомкнуть руки на соблазнительном белом горле. Он маршировал через страну изобилия, довольствуясь грязной водой и мясными консервами.

Восемь дней паузы лорд Робертс провел, изучая в деталях общую военную ситуацию. Мы уже рассказали, как Буллер прошел на север до границы с Наталем. На западе Метуэн продвинулся до Хоопстада, а Хантер – до Кристиании, наводя порядок и собирая оружие по мере своего продвижения. Рандл на юго-востоке овладел богатыми зерновыми районами и 21 мая вступил в Ледибранд. Перед ним простиралась труднопроходимая гористая местность вокруг Сенекала, Фиксбурга и Бетлехема, в которой ему предстояло задержаться так надолго. Ян Гамильтон медленно двигался в северном направлении, справа от железнодорожной линии, и в настоящий момент расчищал район между Линдли и Хейлброном, проходя через оба города и заставляя Стейна вновь сменить столицу – теперь столицей стал Фреде на крайнем северо-востоке Оранжевой Республики. Во время этих операций перед Гамильтоном постоянно находились грозные братья Де Веты, а его продвижение сопровождалось перестрелками, потери от которых составили около сотни человек. Его правый фланг и тыл беспрестанно подвергались атакам, и эти проявления военной силы вне направления линии нашего наступления таили в себе угрозу в будущем.

22 мая главная армия возобновила свое наступление, продвинувшись вперед на пятнадцать миль от Хонингс-Спруйта. 23-го еще один переход в двадцать миль по прекрасной холмистой саванне привел войска к Реностр-Ривер. Буры подготовились к обороне, но Гамильтон находился уже у Хейлброна, слева от них, а Френч – на их правом фланге. Через реку переправились беспрепятственно. 24-го армия находилась на дороге во Фредефорт, а 26-го авангард пересек реку Вааль по Видджоенскому броду, 27 мая за ним последовала и вся армия. Войска Гамильтона были своевременно переброшены с правого на левый фланг, и таким образом, силы буров сосредоточились на ложном направлении.

Подготовка к обороне велась по линии железной дороги, но широкие маневренные передвижения на флангах, осуществленные неутомимым Френчем и Гамильтоном, делали любое сопротивление бессмысленным. Британские колонны двигались вперед безостановочно, наступая в северном направлении к месту назначения. Основная часть жителей Свободного Государства отказалась покидать свою страну и перешла в восточную и северную части Республики, где, как ошибочно полагали британские генералы, – и будущие события это подтвердили – они не могли уже принести никакого вреда. Государство, которое они должны были защищать с оружием в руках, фактически перестало существовать, поскольку в Блумфонтейне именем Королевы было провозглашено, что страна присоединена к Империи и теперь называется Колонией Оранжевой Реки. Те, кто полагает эту меру излишне жесткой, должны вспомнить, что каждая миля земли, которую граждане Оранжевой Республики захватили в течение первого этапа войны, была официально аннексирована ими. В то же время, англичане, знакомые с историей этого государства, некогда являвшего собой идеальную модель государственного устройства, были огорчены тем, что ему пришлось по сути совершить самоубийство ради одного из самых коррумпированных правительств, когда-либо известных миру. Если бы Трансваалем управляли так же, как управляли Оранжевой Республикой, никогда бы не произошло такое событие, как вторая бурская война.

Колоссальный марш лорда Робертса теперь близился к завершению. 28 мая войска покрыли двадцать миль и без боя прошли Клип-Ривер. С удивлением было замечено, что трансваальцы гораздо более бережно относятся к своей собственности, чем раньше они относились к собственности союзников, и что железная дорога была абсолютно не повреждена отступающими силами. Территория становилась более населенной, и далеко в низких изгибах холмов виднелись высокие трубы домов и длинные металлические водокачки, вид которых вызывал у английского солдата чувство тоски по родине. Вдали постепенно вырастал длинный холм – известный Ранд, под пожухлой травой которого скрывались такие сокровища, каких Соломон не смог бы добыть в Офире. Это был победный приз, но не награда победителю, и покрытые пылью солдаты и офицеры без особого интереса взирали на эту сокровищницу мира. Ни на пенни не сделало их богаче то, что их кровь и энергия принесли справедливость и свободу этим золотым полям. Они открыли миру новую отрасль промышленности; в будущем благосостояние людей многих наций повысится благодаря им: шахтеры, торговцы, финансисты получат прибыль в результате их ратного труда, но люди в хаки пойдут дальше, не получая вознаграждения и не жалуясь – в Индию, в Китай, в любую точку, куда призовут их нужды Империи.

Пехота, потоком идущая от реки Вааль до золотого хребта, не встретила на своем пути сопротивления, но огромные расплывчатые клубы дыма днем и поля, мерцающие пламенем пожарищ ночью, указывали на работу врага. Гамильтон и Френч, двигаясь по левому флангу, обнаружили, что склоны холмов буквально усеяны бурами, но они смели их ружейным огнем, который, правда, обошелся нам в дюжину убитых и раненых. 29 мая, стремительно продвигаясь, Френч обнаружил, что враг с несколькими орудиями занимает очень сильные позиции в Доорнкопе – точке на западе от Клип-Ривер-Берг. В тот момент у командира кавалеристов были при себе только три кавалерийские батареи, четыре малокалиберные автоматические пушки и три тысячи конных пехотинцев. Поскольку позиция была слишком прочной, на подмогу вызвали пехоту Гамильтона (19-ую и 21-ую бригады), и буры были выбиты. Великолепный Гордонский полк потерял почти сотню человек, наступая по совершенно открытому пространству, а пехотинцы-волонтеры на другом фланге сражались как настоящие ветераны. Когда эти «гражданские солдаты» впервые вышли на поле боя, можно было усмехнуться, но теперь уж никто не стал бы улыбаться за исключением уверенного в них генерала. Атаке Гамильтона помогла скорее видимая, а не реальная угроза обходного маневра Френча на правом фланге буров, но само наступление оставалось лобовым, как и наступления начального периода войны. Войска, идущие в атаку открытыми порядками, мощная артиллерийская поддержка, а также, возможно, ослабленный боевой дух противника – все это вместе делало подобное наступление менее опасным, чем ранее. В любом случае оно было неизбежным, поскольку ситуация со снабжением в войсках Гамильтона настоятельно требовала пробиваться любой ценой.