Аватары Шамбалы. Блаватская, Рерихи и другие авторы о тайнах гималайского братства - Анна Марианис

Запертый в ледяной ловушке, на глазах путешественников погибает караван, от бескормицы и лютого холода умирают один за другим верблюды, мулы и лошади. Перед смертью несчастные животные подходят к палаткам, словно умоляя людей, которым они служили верой и правдой, спасти их, голодных и замерзающих, от смерти, вывести из этого ледяного ада. Животные стоят так перед палатками, будто прощаясь. И эта сцена терзает сердца путешественников сильнее самого страшного холода и голода. А утром, выходя из палаток, люди находят рядом с ними трупы павших животных. И ничего нельзя сделать для спасения каравана! Тибетские власти не только не могут обеспечить арестованную ими экспедицию – за ее же деньги! – продовольствием и кормами для животных, они не разрешают путешественникам даже продать или подарить обреченных на голодную смерть верблюдов и лошадей идущим соседними путями караванам. Не положено!.. Стаи одичавших собак днем и ночью бродят, как шакалы, вокруг лагеря экспедиции, обгладывают трупы павших животных, иногда нападают и на людей. По ночам из-за воя и лая собак измученные люди не могут уснуть.

Ложась спать, Рерихи и их спутники снимают только верхние сапоги и верхние шубы. В шубах и шапках они залезают в спальные мешки, накрываясь поверх еще несколькими меховыми одеялами. Верхнее одеяло за ночь превращается в твердый обледенелый покров, который трудно стянуть без посторонней помощи, вылезая из мешка. До восхода солнца встать вообще невозможно: смертоносный холод горных высот способен убить все живое своим ледяным дыханием. А когда люди встают, процесс надевания верхних шуб и сапог превращается в мучительную, болезненную процедуру: застывшие за ночь руки и ноги немеют, отказываются повиноваться…

В начале ноября лучи солнца еще согревали высокогорное плато. В такие дни перепады температур составляли от минус двадцати пяти перед рассветом до плюс десяти в полдень. Из-за резких перепадов температур люди плохо себя чувствовали, болели. Между тем медикаменты в аптечке экспедиционного врача катастрофически таяли, не хватало самого необходимого. Письма и телеграммы путешественников о бедственном положении экспедиции, адресованные в посольства разных стран (не говоря уже о тибетском правительстве), или не имели ответа, или возвращались назад под предлогом, что горные перевалы закрыты снегами и посыльным не удается добраться до пункта назначения. А зима была в самом разгаре. Наступили самые страшные холода. Однажды в ноябре температура опустилась до минус 55 градусов по Цельсию. В этот день в аптечке врача застыл и превратился в лед коньяк во фляге. Не выдержав небывало низких температур, сломались часы и некоторые инструменты и приборы: металл в пружинах часов рассыпался. Металл не выдерживал… а люди – выдержали! Но жертв в таких условиях не могло не быть: за ту зимовку умерло четверо монголов, спутников Рерихов по экспедиции. Умирают, не выдержав необычайно суровой зимы, и местные жители – тибетцы, несмотря на попытки экспедиционного врача помочь им. Но что может сделать врач? Достаточно при температуре в минус сорок глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы получить диагноз – пневмония. А на таких высотах этот диагноз подобен смертному приговору. Чтобы вылечить больного, его надо переместить на меньшие высоты, иначе организм не справится с болезнью.

О монгольских членах экспедиции Ю.Н. Рерих писал в своей книге: «Несмотря на эти трудности, наши монголы выказали прекрасный дух и не жаловались. Людям приходилось проводить большую часть дня в холодной палатке. Чтобы согреться, они должны были бродить вокруг лагеря и при этом непрерывно читали молитвы. Было жалко видеть эти тихие фигуры, медленно двигающиеся вокруг. Их лица были изможденными, с неестественно обострившимися чертами; ввалившиеся глаза приобрели специфический вид, который присущ людям, находящимся при смерти.

В результате несоответствующего питания цинга стала почти повальной среди наших местных спутников, а в конце срока задержания экспедиции появилась и среди европейского персонала. (…) Несколько монголов страдали от ослабления сердечной деятельности, их руки и ноги сильно опухли. Они едва могли двигаться, и их состояние создавало серьезные причины для беспокойства»[416].

Из-за труднейших высокогорных условий, разреженности воздуха, резких перепадов дневной и ночной температур, холода и голода в лагере путешественников случалось иногда по несколько сердечных приступов в день. В этом снежном аду можно было сойти с ума, удариться в панику. Но паника – это смерть. Это хорошо понимали спутники Рерихов по экспедиции. Сами Рерихи во время этой страшной зимовки ежедневно, ежечасно показывали окружающим пример мужества и твердости духа. Членов экспедиции не могла не поражать несломимая стойкость не только Николая Рериха и его совсем еще молодого сына, но и жены художника – красивой, утонченной женщины, весь облик которой свидетельствовал о высоком происхождении. Рожденная в аристократической среде, с детства приученная к дворянской роскоши, – как может она выносить такие адские условия? Другая бы на ее месте, наверное, кинулась на шею мужу и стала бы просить его бросить лагерь экспедиции, бежать отсюда любой ценой… Другая, но только не Елена Рерих! Наследница воинской славы своих предков, правнучка знаменитого полководца М.И. Кутузова, Елена Рерих не привыкла сдаваться и отступать перед трудностями. В самый лютый мороз, выходя из палатки, чтобы согреться ходьбой, как и остальные члены экспедиции, она не жалуется, не ужасается. Она улыбается голодным и замерзшим, как и она сама, путникам, подбадривает, вселяет надежду. Она сама следит за караванным хозяйством экспедиции. Ухаживает за больными людьми, вместе с мужем заботится обо всех текущих проблемах путешественников. Ее улыбка – как луч солнца в этом страшном царстве холодов и метелей. И люди распрямляют плечи, встретив эту улыбку, это потрясающее мужество – мужество в женском обличии. А у самой Елены Ивановны в это время пульс достигает 145 ударов в минуту, и экспедиционный врач в ужасе говорит: «Это же пульс птицы!»

Но не бывает вечных испытаний. Проходят почти пять месяцев мучительного заключения – и теплые ветры приносят весну в царство вечных снегов, на высокогорное плато Тибетского нагорья. Расчеты сил зла провалились: экспедиция выжила! Караван погиб почти полностью, но люди остались живы – и продолжили свой путь по намеченному маршруту, не пожелав повернуть назад. Тибетские власти так и не дали разрешения на продвижение экспедиции по намеченному маршруту, но телеграммы Рерихов о преступном обращении местных властей с мирной научно-исследовательской экспедицией все же были доставлены в несколько зарубежных посольств. Информацию о положении экспедиции получило и американское правительство, под флагом которого экспедиция осуществлялась. Все это вызвало общественный резонанс во всем мире, англичане не могли более давить на тибетские власти, не опасаясь, что мировой общественности станут известны подлинные виновники незаконного ареста экспедиции, приведшего к гибели каравана и нескольких ее участников из-за ужасающих условий вынужденной зимовки.

Немало опасностей поджидало отважных путешественников и дальше на их пути. Им угрожали банды местных грабителей и вооруженные отряды непонятного происхождения, маскирующиеся под местных разбойников. Не дремала и британская разведка, так не желавшая допустить Рерихов во Внутренний Тибет. Нередко между охранным отрядом экспедиции и нападавшими завязывались перестрелки. Во время одной из таких перестрелок Рерихи узнали среди нападавших шофера британского резидента в Тибете Джона Вуда. Впрочем, нападения на экспедицию не достигли своей цели – ее охрана действовала отважно и умело, несмотря на малочисленность. А ее начальником был старший сын Рерихов, которому в то время был всего 21 год. Однако охрана экспедиции была отнюдь не единственной обязанностью Юрия Николаевича. Без старшего сына Рерихов экспедиция вообще вряд ли могла бы осуществиться, так как именно Юрий Рерих был ее главным и бессменным переводчиком, говорящим на всех языках Востока, в том числе и на многих диалектах. Как вспоминают исследователи жизни и творчества Ю.Н. Рериха, уже тогда, в 21 год, Юрий Николаевич был переводчиком, лингвистом, филологом высочайшего класса. Блестящее знание сложнейших языков Востока, которым обладал молодой человек, открывало Рерихам дорогу к сердцам местных жителей, к уникальным древнейшим библиотекам старинных тибетских храмов…

Были ли Рерихи в Шамбале?

Несмотря на все трудности и опасности, вопреки всему экспедиция достигла своей цели. За время ее работы был собран уникальный научный материал, получивший высочайшую оценку мировой науки. Художественная коллекция Рерихов пополнилась великолепными экспонатами древнего и современного тибетского искусства. Ценнейшие, имеющие огромное практическое значение научные данные были получены находящимися в составе экспедиции американскими ботаниками и специалистами других областей науки.