Папа для Бусинки (СИ) - Сурина Лилия

Тоня с Ромкой отвезли меня в больницу, приехал Муравей, вызвали с выходного. Три дня пролежала в клинике, врачи приводили меня в порядок, проводя жутко неприятные процедуры. Муравей снова начал лечение. Теперь уже без таблеток, я отказалась их пить. Сказала, что мне все равно, вылечусь я или нет. Тогда он прописал уколы, делать раз в три дня, я должна приезжать в клинику. Ромка с Тоней проконтролируют. Я согласилась, лишь бы отвязался.

Выписал мне больничный и успокоительное. Сестра отобрала у меня лекарство, побоялась видать, что покончу с собой, выпив все сразу. Признаться, такая мысль у меня возникала. Она выдавала таблетки строго по часам, и проверяла еще, чтобы проглотила. На базу не отпустила, по той же причине, чтоб я всегда была у нее на глазах. Бедной Юляшке пришлось переселиться в корпус к Лидили. Одна она боялась находиться.

136.

Мы с сестрой, с Тоней, съездили в логово, забрали наши с Софией вещи, я и картину прихватила, которая висела в спальне, моей замене она ни к чему. На меня навалилась страшная депрессия, я винила себя в потере крошки. Не надо было истерить тогда.

Во сне снова видела Руслана. Он снова ничего не говорил, стоял возле меня, улыбался, гладил мои волосы. Мы были на песочном пляже Тамани, возле нашего бревна. К нему подбежал темноволосый мальчуган лет трех, с карими глазами. Ангел взял его за ручку, и они пошли вдоль линии прибоя, помахав мне рукой.

Я, осознав, что Руслан уводит моего сына, хотела броситься следом, но какая-то сила удерживала меня на месте. От отчаяния я упала на колени и зарыдала. Потом услышала - «мама!» Я подняла голову и увидела, как ко мне бегут два одинаковых малыша. Тот, которого увел Руслан, вернулся и привел с собой еще одного! Я плакала от счастья, обнимая детей. Вокруг нас волновалось море из белоснежных ромашек. Когда проснулась, ощущение счастья еще не прошло, а лицо было в слезах. Вот почему во сне все так просто?

Позвонила Дарье, она сказала, что я не виновата в случившемся, это коварство болезни проявилось. Что надо долечиться, потом меня подготовят к беременности специальными препаратами, вот после этого все будет в порядке. Я рассказала, что Стас сделал, она не поверила.

- Станислав никогда так не поступит, уж можешь мне поверить. Я его с рождения знаю, он слишком благородный!

- Тоня видела смс, она может подтвердить.

- Это ничего не значит, я могу тебе кучу смс прислать, с какого хочешь телефона. Это кто-то другой прислал. Если все правда, Стас не стал бы портить тебе день рождения, вообще не позвонил бы и все. Приехал бы и сказал сам.

Я поверила ее уверенному тону. Ну что же, подожду. Я и сама в душе не верила Гордеевой, да и этой смс тоже. Я верила любимому, не могла не верить.

Седьмого марта, утром мне позвонила Юля, и радостным голосом возвестила, что ночью приехал Никита. И Сандерсы. Стаса снова не было, и снова не позвонил. Мы с Тоней поехали в клинику, уже к обеду ближе, надо было сделать укол. Оставили машину на парковке, до клиники всего двести метров, решили пройти пешком. На обратном пути хотели зайти в магазин за продуктами. Тонечка позвала в гости, отметить женский день, всю нашу команду, во главе с боссом.

Мы шли мимо ювелирного магазина. Я просто бросила взгляд на витрину и увидела Станислава у прилавка. Он выбирал кольцо, молоденькая продавщица помогала ему, показывая то одно, то другое. Я остановилась, сестра тоже. С минуту решали надо ли подойти. Тоня сказала, что Стас готовит мне сюрприз, наверное, не будем портить.

Только собрались идти дальше, как я увидела Эмилию. Она подошла к Филатову, в руках держала большую плюшевую игрушку розового цвета. Они смеялись, глядя друг на друга. Стас показал ей кольцо, та кивнула и стала разглядывать прилавок. Продавщица поставила перед ней несколько лотков с драгоценностями, Эмилия принялась мерить кольца, вытягивая руку перед Станиславом. Они выбирали ей колечко! Кому еще не все ясно?

Я развернулась и пошла к «Витаре». Следом бежала сестра, напоминая про укол. Все к черту! Все! Не надо мне ничего больше. В кармане зазвонил телефон, высветился незнакомый номер.

- Да! – рявкнула я в трубку.

- Тасенька! Привет родная! Я в городе, приехал. Жутко соскучился! Ты где? Я подскочу.

 Неужели с ее номера звонит? А голос, какой сладенький, будто и вправду скучал.

- Зато я не в городе! – зачем-то ляпнула я.

- А где? Я приеду за тобой.

- Далеко, отсюда не видать!

- Ты где? На базе?

- У… бабушки, и не надо приезжать, – я не хотела его видеть сегодня. Увиделась уже!

Нажала кнопку отбоя. Через несколько секунд телефон снова запел. Я со злостью размахнулась и кинула, ни в чем не повинный аппарат об асфальт. Подарок Стаса разлетелся вдребезги. Я провела ритуал, разбивая свою любовь к нему. Стояла, и не могла шагу ступить, в глазах было темно от боли и разочарования.

- Сдурела, да? – Тонечка бросилась подбирать осколки. У нее в сумочке запиликало. Она достала свой мобильник. – Странно, какой-то номер чужой…

- Не смей отвечать! Это он! Меня для него нет сегодня!

- Ну поговорить надо! Стас все равно…

- Не сегодня! Иначе я не ручаюсь за себя. Давай отвезу тебя домой, потом на базу уеду… а то, еще приедет к тебе.

- Ага, а на базе не найдет… И забыла, завтра все у нас собираются?

Меня не отпустили из дома. Ромка чуть наручники не надел, обозвал глупой девчонкой. Странно, но Стас не появился у нас в тот день. Я думала, он меня искать будет.

С утра, восьмого марта, Ромка подарил мне красивый белый шлем, я давно о таком мечтала. Я обняла его, чмокнула в щеку. Прибежали дети. София подарила открытку, сделанную своими руками, и заколку для волос. Кирюшка с Андрюшкой протянули рисунки и букет роз. Приятно до слез! Готовили праздничный стол, я помогала пока не приехали Сандерсы и сестры Дуглас. Обнялись, расцеловались, обменялись подарками. Потом я сбежала в сад.

137.

У меня не было сил смотреть на их счастливые физиономии.  Уселась на любимую лавку, кусты стояли еще голые, почки только начали набухать. Было тепло, солнышко пригревало, шаловливый ветерок трепал волосы, лез под кофту, щекоча, холодил тело. На террасе на стуле висел плед, яркий, клетчатый. Я подошла взять его и услышала голос моей дочери, доносившийся из форточки.

- Папа! Помоги моей мамочке! Я слышала, как тетя Тоня говорила дяде Роме, что только ты можешь спасти ее! – София плаксивым голосом просила за меня. Бедный ребенок, зря ты это затеяла. – Если мама умрет, я тоже умру!

- Ну-у, малыш! Никто не умрет! Я не позволю! – от родного хрипловатого голоса у меня подогнулись колени.

Я схватила плед, завернулась в него и вернулась на скамейку, залезла на нее с ногами, сбросив кроссовки. В сад вышла целая толпа. Впереди шел рыжий Муравей, выговаривая что-то моей сестре. Кит в обнимку с пузатой Юлькой, ей рожать уже через две недели. Юляшка рыдала, когда узнала, что я потеряла ребенка, еле успокоили. Рассказала, наверное, мужу, а тот братцу доложил. Хотя может и не доложил. Следом за ними шел Стас с дочкой на руках.

- Лебедева! Ну ты даешь! Почему не явилась вчера на процедуры? Ты думаешь о своей дальнейшей жизни, или крест на себе поставила?

Я равнодушно обвела всех взглядом. Станислав напряженно слушал врача. Даже не поздоровался… и вообще, чего здесь забыл, шел бы праздновать с Гордеевой. Или так не терпится выяснить отношения?

- Чего молчишь? Давай руку, в честь праздника сам сделаю укол. Кстати, с восьмым марта тебя! Ну, руку! – наседал Александр Максимович, раскрыв свой чемоданчик.

- Не надо. Не надо мне ничего… Муравей уйди… уйди, а! Хватит уже…

- Я-то уйду! Но если ты до августа не встанешь у меня на учет, в декабре встретимся в операционной. Оно тебе надо?

- Значит, встретимся… До встречи, Саш! – устало проворчала я.

- Ну нет, я сегодня не уйду, пока не уколю. А дальше решай сама. Одиннадцатого все равно жду в клинике, – видно было, что не отцепится, настроен решительно. Я протянула руку. – Ну вот и умничка! Пока! – он ушел, Тоня за ним, уговаривая отобедать.