Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых - Игорь Зимин

Как правило, выплаты из Кабинета были гораздо скромнее. Так, только срочностью можно объяснить сумму, переведенную сыном на счет матери в марте 1912 г., когда Николай II написал записку: «Представьте завтра 2-го марта Государыне Императрице Марии Федоровне сумму, составляющую 30 англ. фунтов стерлингов. Николай. 1 марта 1912 г. Ц.С.».667

Иногда должники, получившие из «собственных средств» царя беспроцентную ссуду, деньги возвращали. Так, в 1912 г. Николай II написал записку в Канцелярию императрицы Александры Федоровны: «Прилагаемые 70 тыс. рублей записать на приход моих сумм. И. 23 августа 1912 г.». Эти деньги были немедленно заприходованы и внесены на находящийся в заведовании «Канцелярии Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны» текущий счет в Волжско-Камском банке668.

Источник этих денег был сначала неизвестен. Однако, работая в РГИА, автор наткнулся на дело, в котором перечислены все «негласные» должники Николая II и Александры Федоровны. В документе упоминается и о единичном случае возврата ссуды царю. Правда, не 70 000 руб., а только 20 000 руб., но тем не менее Николай II был так искренне поражен этим фактом, что на полях финансового документа написал синим карандашом: «Редко случается!»669.

Приведу только часть списка, охватывающего период с февраля 1900 по май 1912 г. Он довольно короток, всего в нем упоминается восемь «физических лиц». Открывает список (№ 1) великая княгиня Мария Александровна, герцогиня Саксен-Кобург-Готская, она получила от племянника в феврале 1900 г. 30 000 руб. Эти деньги не предполагали их возвращения.

Далее, в апреле 1906 г. последовало распоряжение «О выдаче из Собственных Его Императорского Величества сумм, ссуды в 125 000 руб. известному Государю Императору лицу» (№ 2). Из последующих документов выясняется, что это был подъесаул Собственного Е.И.В. Конвоя светлейший князь Давид Константинович Дадиани. В декабре 1905 г. он подал прошение о выдаче ему крупной ссуды. Мотивировал просьбу тем, что из дома подъесаулу денег не присылали (причина – аграрные беспорядки в годы Первой русской революции), а жалованье «уже три года уходит кредиторам». В заключении подъесаул констатировал, что столь тяжелое финансовое положение «сильно отражается на моей жизни и, в особенности на службе, которой я не могу отдаться всецело».670 К прошению был приложен нотариально заверенный документ, в котором перечислялись деревни в Грузии, которыми владел князь. Видимо, для того чтобы князь «всецело отдался службе», ему и выплатили 125 000 руб.

В январе 1907 г. распоряжением Николая II выдана ссуда из «собственных Его Величества сумм» в 100 000 руб. на 25 лет (№ 3). Получателем ссуды являлся гофмейстер Арапов, «обломок» царствования Николая I: «Долго боролся я с своими несмелыми мыслями, долго моя старческая голова склонялась от отчаяния…». Причина просьбы – неурожаи и аграрные беспорядки. 12 мая 1909 г. последовало распоряжение о выдаче в ссуду 15 000 руб. (№ 4). Эта ссуда была выдана барону Евгению Рауль фон Траубенбергу, генерал-лейтенанту и начальнику 5-й Кавалерийской дивизии. Причина просьбы – расходы на большую семью и болезни дочерей, требующие поездок на лечение в Европу.671

Деньги от царя за 12 лет, если не считать его тетушки, получили всего 5 человек: офицер Конвоя, старый гофмейстер, командир Кавалерийской дивизии и два офицера гвардейских полков. Совершенно очевидно, что письменные прошения о ссуде, прежде чем лечь на стол к императору, проходили многоступенчатую проверку, вплоть до запросов в Департамент полиции «о нравственной и политической благонадежности» просителей.

У императрицы Александры Федоровны имелся свой очень короткий список должников, он сформировался за семь лет (с 1904 по 1911 г.). С 1904 г. ежегодно негласно выдавалось по 2000 руб. «из сумм Ея Величества» некоему «Д». Это был флигель-адъютант полковник Дараган, служивший в «Собственном Ея Императорского Величества лейб-гвардии Уланском полку». Видимо, поводом для ссуды послужило знакомство Александры Федоровны с матерью полковника – Софией Владимировной Дараган, одной из пионерок Красного Креста в России. С 1906 г. такая же выплата установлена еще для одного офицера Уланского полка – поручика князя А.К. Эристова. Он же в декабре 1910 г. получил ссуду в 6000 руб. В январе 1911 г. ссуда «из сумм Ея Величества» в 6000 руб. выдана ротмистру Маслову. Таким образом, от Александры Федоровны деньги получили только три лично известных императрице офицера ее «Собственного Уланского лейб-гвардии» полка.

Очень многие искали «личные выходы» на императорскую семью или использовали факт личного знакомства для того, чтобы напрямую обратиться за материальным вспомоществованием. Однако не следует думать, что любая просьба о денежных или иных материальных благах, исходящая от императорской четы, немедленно выполнялась. Известны ходатайства лично знакомых Николаю II отставных унтер-офицеров гвардейских полков с просьбой «пристроить» их на конкретную дворцовую должность. Несмотря на «визу» императора, такие просьбы не всегда выполнялись, поскольку и тогда существовало то, что сегодня называется «кадровым резервом». Когда императору внятно объясняли ситуацию, он, как правило, отменял свое распоряжение как нарушавшее сложившийся порядок вещей.

Министр финансов В.Н. Коковцев приводит одну из подобных характерных историй. Летом 1913 г. флигель-адъютант Нарышкин доставил министру официальное письмо из Канцелярии императрицы Александры Федоровны, в котором в виде повеления содержался приказ о том, чтобы «я лично доложил ей об удовлетворении всеподданнейшей просьбы лейтенанта Гвардейского экипажа Мочульского об уступке ему участка в 300 десятин из большого имения в 16 000 десятин земли в Бессарабской губернии, которое Крестьянский банк покупал в то время у румынского правительства». Министру это дело было хорошо знакомо. Дело в том, что греческий монастырь Св. Спиридония, находящийся в Румынии, владел огромной площадью земли на территории Российской империи. Монастырь сдавал эти земли националистически настроенным политикам, а те, в свою очередь, сдавали землю в субаренду крестьянам. Так румыны, через монастырь, оплачивали «усилия» бессарабских сепаратистов. После длительных и трудных переговоров румыны согласились продать эти земельные владения за 3 млн руб. России. И на часть этих земель претендовал, через высочайших покровителей, лейтенант Гвардейского экипажа, фактически грозя сорвать трудную политическую сделку. Когда министр объяснил Николаю II ситуацию, тот немедленно отказался от своих просьб, но попросил министра лично переговорить о том же с императрицей Александрой Федоровной. Императрица приняла В.Н. Коковцева на императорской яхте «Штандарт». Когда министр начал излагать свою позицию, Александра Федоровна, прервав его, заявила, что ее просьба, это «…все, что мы можем сделать для тех, кто верно служит нам и кого мы близко знаем». Однако министр продолжил изложение фактов, которые Александра Федоровна выслушала «с видом трудно скрываемого неудовольствия». В конце этого малоприятного для обеих сторон разговора она сказала: «Я была уверена, что на мое желание я получу только тот отказ, который я от Вас слышу; меня это нисколько не удивляет, ибо я уже привыкла к тому, что мои просьбы большею частию оказываются неисполнимыми».672

Особую и очень внушительную статью расходов составляла высочайшая благотворительность. При этом расходы на благотворительность были выделены «особой строкой» у всех членов Императорской фамилии. С самого детства. По большому счету благотворительность в царской семье была уделом женской половины императорской семьи, но и мужчины периодически вносили свою лепту. Как правило, из своих «собственных» сумм. Периодически члены императорской семьи принимали участие в различных благотворительных акциях, как правило, носивших «целевой характер».

Так, в феврале 1883 г. состоялся благотворительные концерт «в пользу раненых», там играл «оркестр медных инструментов из любителей, который долгое время собирался у государя, когда он был великим князем». К этому времени император в этом оркестре уже не играл, но продолжали играть его «соратники» по музыкальным увлечениям. Сбор «в пользу раненых» предполагалось передать Российскому обществу Красного Креста, высочайшей покровительницей его тогда являлась императрица Мария Федоровна.673

Великий князь Александр Михайлович упоминал, что «еще в бытность наследником цесаревичем император Николай II получил от своей прабабушки наследство в 4 млн руб. Государь решил отложить эти деньги в сторону и употребить доходы от этого капитала специально на нужды благотворительности. Однако весь этот капитал был израсходован через три года».674 В результате из 20 000 000 рублей «на личные нужды государю оставалось ежегодно около 200 тыс. руб., после того как были выплачены ежегодные пенсии родственникам, содержание служащим, оплачены счета подрядчиков по многолетним ремонтам во дворцах, покрыт дефицит императорских театров и удовлетворены нужды благотворительности».675 Однако эти громадные расходы были необходимы, поскольку «крайне скромный и простой в своей частной жизни царь должен был в таких случаях подчиняться требованиям этикета. Правитель одной шестой части земного шара мог принимать своих гостей только в атмосфере расточительной пышности».676