Алые Евангелия - Клайв Баркер

— Притормози. Я не…

— У тебя определенно предостаточно офисов на любой вкус, — сказала она. — Из многих открывается панорамный вид на город.

— Ага, но откуда, черт возьми, взялось столько денег?

— За все эти годы я получила кучу денег, Гарри. Все от родственников померших людей, которым я помогла. Они узнавали, что я сделала для членов их семей, и хотели отблагодарить меня. Я все оставила тебе.

— Я знаю. И это было слишком щедро, Норма…

Щедрость тут ни при чем. Я дала их тебе, чтобы ты мог позволить себе заниматься нужными делами. Не заставляй меня забрать их обратно. Я это могу, ты знаешь.

— Возможно, придется. Не уверен, что смогу выполнить твою просьбу.

— Ты снова жалеешь себя из-за чуточки темноты в своей жизни? Я слышала твой разговор с Кэзом. Он прав. Предаваться грустным размышлениям? Это вредно для здоровья. Не заставляй меня читать тебе лекции из загробья. И так предостаточно уже навтуляла.

Гарри улыбнулся. — Боже, как мне этого не хватало. Слепота тут ни при чем, Норма. Тебя послушать — все просто. Но ты гораздо сильнее меня. Как заблудшая душа может помочь прочим заблудшим?

На устах Норм заиграла улыбка, осветившая комнату.

— Кто справится лучше? — спросила она. — А пока ты обдумываешь это, открой жалюзи и посмотри вниз.

— Когда я открою это окно, я увижу то, что ты видела каждый день своей незрячей жизни, не так ли?

— Может быть, — ответила она, улыбаясь.

Гарри развернулся в кресле, встал и потянулся неуверенными пальцами к коварно перепутанным шнурам старомодных горизонтальных жалюзи, которые было почти невозможно открыть и раньше, даже прибегнув к помощи зрячих глаз. Сегодняшний день не стал исключением. Гарри перестал дергать за шнуры и потянулся вниз, чтобы поднять жалюзи рукой. Осуществив задуманное, он посмотрел на улицу внизу, как попросила Норма, и понял, что уже ничто и никогда не будет как прежде. Казалось, что пол под его ногами разверзся, и он упал на десять этажей вниз в мгновение ока.

— Они повсюду, — воскликнул он.

ЭПИЛОГ

Prima Facie[41]

Чтобы открыть новые части света, нужно иметь смелость потерять из виду старые берега.

— Андре Жид, "Фальшивомонетчики"

1

Люцифер пришел в мир с безошибочным пониманием того, где проложены линии власти и какой из них лучше всего следовать, если он хочет проникнуть в сердце человеческой истории тем же путем, которым он так часто пользовался в былые времена. Линии сошлись в городе Уэлком[42], штат Аризона, где он задержался на два дня, чтобы присутствовать на суде над человеком, убившим нескольких детей в окрестностях и полакомившимся их плотью.

В этом представлении не было ничего нового: родители погибших детей сидели в суде, изливая бессловесную ярость на убийцу; безумец искал убежища в своем безумии; а у здания суда демонстранты подвешивали самодельные петли на ветви платанов, росших на площади. Когда Люцифер убедился, что для него здесь ничего нет, он незаметно проскочил сквозь толпу, разок остановившись, чтобы посмотреть на пахчущие деревья, ветви которых скрипели под порывистым ветром, уносящим ранние плоды умирания осени.

Затем он снова двинулся в путь, следуя за потоком энергии, просачивающимся из-под земли. Он уже знал, какой город ожидает его в конце путешествия. Он много раз видел его название в газетах, выхваченных из мусорных баков или из-под руки какого-нибудь человеческого существа. Нью-Йорк, назывался он, и все, что он читал о нем, заставляло думать, что это величайший город известного мира, где он мог бы задержаться на некоторое время и изведать, стоящие на пороге времена. Большие расстояния он преодолел пешком, потому что линия не проходила вблизи от шоссе. Но когда такое случалось, ему никогда не приходилось ждать попутку подолгу. Находясь еще в трехстах милях от пункта назначения, его подобрала женщина, ехавшая в одиночестве. Она сказала, что ее зовут Алиса Морроу[43]. Они немного поболтали, ни о чем существенном, а затем погрузились в молчание. Прошло десять минут. Потом Алиса поделилась: — Когда я была маленькой, у меня был ночник, который я держала рядом с кроватью, чтобы бабай меня не схватил. Ваши глаза источают тот самый свет. Клянусь.

На одну ночь они остановились в мотеле, и Алиса заплатила за его комнату и еду. Он ел пиццу. Впоследствии, он больше никогда ничего не ел. На ночь он лег обнаженным в кровать и стал ждать ее. Она пришла не сразу, однако, постучала в его дверь через два часа и что-то сказала о желании увидеть его глаза в темноте. До рассвета у него с Алисой было шесть половых контактов, а к пятому она уже влюбилась в него. В середине следующего дня она спросила его, есть ли ему где остановиться в Нью-Йорке, и когда он ответил, что нет, она выглядела абсолютно счастливой, как будто это подтверждало правильность испытываемого ею чувства.

Они прибыли в Нью-Йорк в час ночи, и город поразил Люцифера. Алиса сняла им в гостинице комнаты, пообещав завтра взять его с собой в город и прикупить ему хорошую одежду. Долгая дорога вымотала ее, но сон не шел. Она пошла в его комнату, где он ожидал, в изголовье мерцали спаренные ночники.

— Кто ты? — спросила его она.

— Пока никто, — прошептал он.

2

Сенобит поднимался по ступеням к крепости, заваленным каменными обломками, но сохранившим свою функциональность после прохождения ударной волны по воздуху и земле. Он обернулся посмотреть на яркие взрывы золотого и алого пламени, вырывающиеся из проломов в камне, разрушившем город- сила извержений была достаточной, чтобы проломы широко разверзлись, высвобождая еще большие потоки огня. Он понаблюдал немного и вернулся к своему восхождению, его вытянутая, тонкая тень, отбрасываемая пожарами, простерлась перед ним до самой верхней ступени. Он не успел преодолеть последние две ступени, чтобы самому оказаться на вершине, когда прокатилась вторая ударная волна, гораздо более сильная, по сравнению с первой. На этот раз толчки не утихли. Они неуклонно усиливались. Очень осторожно Сенобит отступил на шаг, не сводя глаз с пламени. Картина из камня, дыма и подземных толчков по своему характеру претерпевала некие изменения, толчки уступали место приливным движениям, обладающим масштабом надвигающегося цунами.

Следующая ударная волна сбила его с ног, и он упал. Под напором волны, треснувшая пороговая плита провалилась под ним, усугубив его