Паутина любви... (СИ) - "Anyuta"

 – У меня было отравление, и я не получала твоей записки, – прошептала я, пока сердце перестало биться ровно. – Я не знала, Антон. Мое письмо пропало, хотела его сжечь, избавиться от него… оно исчезло. Я подумала, что это Стас решил таким образом проучить меня, он постоянно смотрел на меня со злостью и раздражением. Перестал брать с вами на ночные вылазки, и меня это достало. В одну из таких ночей я согласилась пойти с Филипом погулять, и мы зашли в кафе, увидела тебя, ты целовался с девушкой, а затем ты увел ее. Понятно для чего. И это напомнило мне, кто ты, а кто я. Я отняла руку от его татуировки и шмыгнула носом от воспоминаний, от разочарования и боли в тот момент. Но Антон перехватил мое запястье и прижал ладонь к своей щеке.

– Глупо, было так все глупо, – улыбнулся он, кладя другую руку мне на талию и прижимая меня к дереву. – Теперь ты можешь поверить, что не вру? Не хотел, чтобы все вышло так дебильно. Я был всегда без ума от тебя, от маленькой девочки, краснеющей и такой милой, что хотелось сбросить с себя внутреннюю тяжесть. Но ты была несовершеннолетней, и я злился на тебя за то, что чувствовал к тебе желание.

– Но сейчас я выросла, – напомнила я ему.

 – Это я заметил, – хохотнул он, забрасывая мою руку себе на плечо и склоняясь надо мной. – И теперь не чувствую себя извращенцем, а так, всего лишь ненасытным самцом рядом с тобой. Смотрела на него и не могла поверить в реальность происходящего. Волшебно. Даже пасмурное небо, казалось, благословило этот момент, и солнце показалось из-за туч, освещая его лицо.

 – Я люблю тебя, Антон, – под полным опьянением от этой минуты прошептала я, смотря в его глаза. – Только…

– Ш-ш-ш, а вот остальное – это лишнее. – Он приложил палец к моим губам. – Не думай, все хорошо. Все будет просто сногсшибательно. Его палец очертил контур моих губ, и рука опустилась на подбородок, в то время как большой палец надавил на него, оттягивая нижнюю губу. Между нами было что-то большее, чем то, что все называют любовью. Это сильное притяжение, которое нельзя объяснить даже научным способом. Я точно знала, когда он входит, смотрит на меня, сразу же я ощущала легкое покалывание в затылке, желание улыбнуться, а внутри все натягивалось, как струна. Это было определенно выше, чем любовь. Падение будет очень болезненным… Печальные мысли оборвал жадный поцелуй Антона, его язык ворвался в мой рот, и я не могла не ответить. Обнимая его за плечи, проводя руками по шее и сжимая волосы, я со всей своей любовью отдавалась этому поцелую. Потерялась в потоке сладости, окатившей меня, и совершенно не контролировала свое тело. С губ сорвался громкий вздох, когда Антон провел губами по скуле и сжал зубами мочку уха, посасывая ее. Его руки сжались вокруг моей талии, и я ощутила его возбуждение.

 – Какого черта тут происходит, молодые люди?! – Голос, раздавшийся позади Антона, заставил нас обоих замереть. Мой кавалер посмотрел на меня и недовольно нахмурился.

– Я с тобой голову теряю, малышка, – прошептал он и отстранился. Заморгала, чтобы хоть как-то снять с себя оцепенение, когда Антон уже взял всю ситуацию под контроль, да и меня заодно, обнимая за талию и прижимая к себе. – Добрый день, мы просим прощения, что вторглись на чужую территорию, но когда-то это был мой дом. И я  показывал своей девушке дерево, чтобы она поверила мне, как давно полюбил ее. Надеюсь, мы не причинили вам неудобства? Мы уже уходим, – спокойным голосом сообщил он мужчине средних лет, который подозрительно осматривал нас, а затем его брови поползли вверх.

 – Эм… хм… нет, – ответил он, а  Антон кивнул и, схватив меня за руку, повел за собой. Готова была следовать за ним безоговорочно, слишком устала быть сильной. Он был для меня всем, моим героем, моей вечной тайной. Смотрела на него и была уверена, что лучшего в жизни никогда не встречала. Антон повернулся и рассмеялся, помогая мне сесть в машину, перед этим оставляя на губах новый поцелуй. Незнакомый нам обоим. Поцелуй, означающий новую страницу в этой истории.

– А теперь куда? – спросила я его, когда мы начали движение.

– Гулять, просто гулять, наслаждаться друг другом,  и, может быть, я трахну тебя на какой-нибудь лужайке, – ответил он и подмигнул мне. Я сейчас была словно в фильме с моим участием. Под романтическую музыку видела молодого мужчину, слишком яркого, независимого и незабываемого. Рядом с ним, обнимая его за талию и улыбаясь его рассказам о жизни,  шла девушка, возможно, не подходящая ему, возможно, слишком бледная. Но ведь не всегда партнеры внешне подходят друг другу, главное, какими глазами они смотрят друг на друга. Они смеются и о чем-то бурно спорят, но эта мнимая ссора для них стала весельем, не то, что для прохожих, бросающих на них завистливые взгляды. Казалось, что в этой паре полная гармония, они дополнение друг друга, продолжение. Вот она снимает с него солнцезащитные очки и бросает в Темзу, на что удивленный мужчина подхватывает ее за талию и кружит под громкий смех девушки. Поцелуи, нежные, иногда слишком открытые, смущающие людей, но они не видят никого, кроме друг друга. Эта пара полностью растворилась в своем мире, даже в ресторане они не могут сидеть далеко друг от друга. Девушка дразнит мужчину, пока он не притягивает ее к себе и не укладывает на плечо после плотного обеда, целуя в макушку. На этом она довольно улыбается, глубоко вдыхая и расцветая прямо на глазах от жаркого признания мужчины, прошептавшего ей на ухо слова любви. Но, к сожалению, драма, которая не отпускает их жизни, с телефонным звонком врывается в этот спокойный мир, и снова начинается борьба. Борьба за доверие.

– И ты мне ничего не сказала? – возмутился Антон когда положил трубку.

– О чем? – нахмурилась я и взяла бокал в руки.

– О семейном ужине сегодня вечером. – Он сверлил меня взглядом, и вся легкость от сегодняшнего дня испарилась.

– Забыла, прости. – Я отвела глаза, ощущая неприятную тяжесть в груди.

– И твой Александр будет, – процедил Антон и подозвал официанта. – Принеси счет. Быстро, – рявкнул он, а я с укором посмотрела на него.

 – Да, будет, и тебе лучше прийти тоже с кем-то. Отец проверяет меня и будет провоцировать, – твердо сказала я, а на лице Антона заиграли желваки.

– Я вообще не приду, мне это на хрен не нужно, – процедил он и передал карточку официанту.

– Антон, это необходимо, тогда он от нас отстанет, – попыталась образумить я его, но он только сжал губы и со злостью ввел пароль на аппарате. Больше мы не проронили ни слова, пока выходили из ресторана, садились в машину и даже пока Антон не остановился у ворот.

– Это невозможно! – взорвалась я, а он даже никак не отреагировал, продолжая смотреть на дорогу. – Знаешь, я тебя не понимаю. Совсем не понимаю! Мы должны это сделать, иначе свадьбы не будет! Ты хоть когданибудь думаешь о других? Ты так и остался самовлюбленным кретином, Антон! Я толкнула его в плечо и, когда даже после этого не получила никакой реакции, сказала то, что, наверное, не следовало говорить:

– Не придешь на ужин, трахну Александра. Серьезно! И соглашусь выйти за него, никогда тебя не прощу, буду ненавидеть до конца своих дней и на смертном одре прокляну! – Напоследок ударила его и вышла из машины, громко хлопнув дверью. Окно опустилось, и я в надежде на то, что он решил правильно, нагнулась.

– Малышка, пошла ты на хрен! – Его голос был так сладок, что отравил внутри все. Машина резко стартовала, а я так и осталась стоять со слезами на глазах от обиды и разрушенных надежд. Урод! Почему я люблю такого законченного эгоиста? Развернувшись, вошла в ворота и, не обращая внимания на причитающую в доме Дороти, поднялась к себе и, закрыв дверь, бросилась на постель, чтобы выплакать все, что накопилось внутри. Освободиться и вспомнить все, что было сегодня хорошего. Заскулить от одиночества, затем надеть маску холодной приветливости и начать играть на публику.

51..

 Что такое законы жанра? Это когда все идет так, как в тупой мелодраме, как будто ты притягиваешь к себе неприятности? Тогда главная героиня – это я. Спустившись вниз, я улыбнулась Дороти и пошла сама открывать дверь, за которой стояли мои подруги. Не говоря ни слова, обе подхватили меня под руки и потащили обратно в спальню. И когда я очутилась сидящей на постели, на меня посыпались вопросы и обвинения.