Полное собрание сочинений. Том 32. Май-июль 1917 - Владимир Ленин (Ульянов)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Восставая против этой программы, боясь разрыва с «Англией и Францией», наши меньшевики и эсеры фактически проводят капиталистическую программу внешней политики, отделываясь украшением этой программы цветами невинного красноречия вроде «пересмотра договоров», заявлений в пользу «мира без аннексий» и т. п. Все эти добрые пожелания осуждены на то, чтобы оставаться пустышкой, ибо капиталистическая действительность ставит вопрос ребром: либо в подчинении империалистам одной из групп, либо в революционной борьбе против всякого империализма.
Есть ли союзники для такой борьбы? Есть. Угнетенные классы Европы, пролетариат прежде всего; угнетенные империализмом народы, народы Азии, как соседние нам, прежде всего.
Меньшевики и эсеры, называя себя «революционными демократами», ведут на деле контрреволюционную и антидемократическую внешнюю политику. Будь они революционерами, они советовали бы рабочим и крестьянам России встать во главе всех угнетенных империализмом народов и всех угнетенных классов.
«Тогда против России объединятся капиталисты всех остальных стран» – возражают запуганные обыватели. – Это не невозможно. Зарекаться от всякой революционной войны «революционный» демократ не вправе. Но практическая вероятность такой войны невелика. Английские и немецкие империалисты «помириться» против революционной России не смогут. Русская революция, уже в 1905 году вызвавшая революции в Турции, в Персии, в Китае, поставила бы в очень трудное положение и немецких и английских империалистов, если бы стала осуществлять действительно революционный союз с рабочими и крестьянами колониальных и полуколониальных стран, против деспотов, против ханов, за изгнание немцев из Турции, англичан из Турции, Персии, Индии, Египта и т. д.
Социал-шовинисты, французские и русские, любят ссылаться на 1793 год, чтобы прикрыть эффектной ссылкой свою измену революции. Как раз о том, что действительно «революционная» демократия России могла бы и должна была бы по отношению к угнетенным и отсталым народам выступать в духе 1793 года, у нас не хотят подумать.
В «союзе» с империалистами, то есть в позорной зависимости от них, – такова внешняя политика капиталистов и мелких буржуа. В союзе с революционерами передовых стран и со всеми угнетенными народами против всяких и всех империалистов – такова внешняя политика пролетариата.
«Правда» № 81, 27 (14) июня 1917 г.
Печатается по тексту газеты «Правда»
Противоречивая позиция
Напечатанная сегодня в газетах резолюция съезда с осуждением нашей партии, несомненно, будет сопоставлена всяким сознательным рабочим и солдатом с нашим партийным заявлением Всероссийскому съезду Советов, заявлением, оглашенным 11 и напечатанным в «Правде» сегодня{118}.
Противоречивость позиции вождей съезда вскрылась в их резолюции и вскрыта нашим заявлением особенно наглядно.
«Основой успеха и силы российской революции является единство всей революционной демократии – рабочих, солдат и крестьян», – так гласит первый и важнейший пункт резолюции съезда. И, конечно, этот пункт был бы бесспорно верным, если бы под «единством» понималось здесь единство борьбы против контрреволюции. Ну, а как быть, если известная часть «рабочих, солдат и крестьян» через своих вождей блокируется, объединяется с контрреволюцией? Не ясно ли, что именно эта часть «демократии» на деле перестает быть «революционной»?
Вероятно, народники (эсеры) и меньшевики возмутятся одним допущением с нашей стороны мысли о том, будто возможно, будто мыслимо «объединение» той или иной части «рабочих, солдат и крестьян» с контрреволюцией.
Тем, кто попытался бы возмущением подобного рода затушевать наши доводы и замять суть дела, мы ответим простой ссылкой на 3-й пункт той же резолюции; «… растет сопротивление контрреволюционных слоев имущих классов». Вот это деловое соображение! Вот это было бы совсем правдой, если бы сказать: буржуазии или капиталистов и помещиков (вместо «имущих классов», к которым относится и зажиточная часть мелкой буржуазии).
Несомненно, сопротивление буржуазии растет.
Но ведь именно в руках буржуазии и находится большинство Временного правительства, с которым объединены – не только в общеполитическом смысле, но и организационно, в одном учреждении, в министерстве – вожди эсеров и меньшевиков!
Вот в чем гвоздь противоречивой позиции вождей Совета, вот в чем основной источник шаткости всей их политики: они в союзе с буржуазией через правительство, они подчинены в правительстве большинству министров из буржуазии – и в то же самое время они вынуждены признать, что «растет сопротивление контрреволюционных слоев имущих классов»!!
Ясно, что при таком положении дела партия революционного пролетариата может признать «единство» пресловутой «революционной» (на словах, но не на деле) демократии лишь «постольку-поскольку». Мы за единство с ней, поскольку она борется с контрреволюцией. Мы не за единство с ней, поскольку она объединяется с контрреволюцией.
На очередь дня жизнью поставлен именно вопрос о «растущем сопротивлении» контрреволюционной буржуазии: обходить этот главный и коренной вопрос общими фразами о «единстве или согласованности действий революционной демократии», затушевывая единство или согласованность части ее с контрреволюцией, нелогично, неумно.
Понятно отсюда, что сами собой падают, по принципиальным основаниям, все рассуждения в резолюции съезда об осуждении нашей демонстрации, как «тайной», о допустимости массовых выступлений и манифестаций лишь с ведома или с согласия Советов. Никакого значения эти рассуждения не имеют. Никогда пролетарская партия не признает их, как уже было сказано в нашем заявлении Всероссийскому съезду. Ибо всякие манифестации, раз они мирные, суть только агитация, и запретить агитацию или навязать единство агитации нельзя.
Формально резолюция еще слабее. Чтобы запрещать или предписывать, надо быть властью в государстве. Станьте ей, господа теперешние вожди Совета, – мы за это, хотя вы наши противники, – и тогда вы будете вправе запрещать или предписывать. Пока у вас нет власти общегосударственной, пока вы терпите над собой власть 10-ти министров из буржуазии, – вы запутались в своей собственной слабости и нерешительности.
Фразами о «ясно выраженной воле» и т. п. отделываться нельзя: воля, если она государственная, должна быть выражена как закон, установленный властью; иначе слово «воля» пустое сотрясение воздуха пустым звуком. А как только вы подумали бы, господа, о законе, вы не могли бы не вспомнить, что конституция свободных республик не может запрещать мирных манифестаций и каких угодно массовых выступлений любой партии, любой группе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});