Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Соединенные Штаты и Мексика имеют общую границу протяженностью около двух тысяч миль, и наши экономики и культуры характерны высокой степенью интеграции, особенно в приграничных районах. Дело в том, что значительная часть юго-западной территории Соединенных Штатов когда-то принадлежала Мексике, а десятилетия иммиграции лишь укрепили родственные и культурные связи между нашими народами. Свой личный опыт в этой области я впервые получила в 1972 году, когда Национальный комитет Демократической партии поручил мне зарегистрировать избирателей, поддерживающих кандидатуру Джоржа Макговерна на президентских выборах, в долину Рио-Гранде в Техасе. Некоторые жители, по понятным причинам, вначале опасались белокурой девушки из Чикаго, которая не знала ни слова по-испански, но вскоре меня стали тепло принимать в домах и общинах, где граждане мексиканского происхождения были готовы в полной мере участвовать в нашей демократической жизни.

Я также совершила несколько поездок через границу, чтобы присоединиться к ужину и потанцевать вместе с моими новыми друзьями. В те времена пересечь нашу общую границу (в обоих направлениях) было гораздо проще, чем сейчас. В итоге я стала работать вместе с парнем из Йельского университета, с которым мы встречались и раньше и которого звали Билл Клинтон. После того как Макговерн проиграл на выборах из-за того, что подавляющее большинство голосов было подано против его кандидатуры, мы с Биллом решили снять стресс на небольшом курорте на тихоокеанском побережье. Мы обнаружили, что нам очень понравилось в Мексике, поэтому мы не раз возвращались сюда в последующие годы, в том числе во время свадебного путешествия в Акапулько в 1975 году.

Из-за горячей риторики нашего национального диалога по вопросам иммиграции многие американцы все еще считают Мексику доведенной до нищеты страной, которую люди отчаянно пытаются покинуть ради благополучной жизни за ее северной границей. Однако правда состоит в том, что экономика Мексики в последние годы процветает, прослойка среднего класса значительно увеличилась, а ее демократия добилась значительных успехов. Вот пример, который немало меня впечатлил и который прекрасно иллюстрирует вышесказанное: под руководством президента Фелипе Кальдерона в Мексике для удовлетворения потребностей растущей экономики страны построено 140 бесплатных вузов.

В самом начале работы администрации президента Обамы одной из самых больших преград, стоящих на пути развития мексиканской демократии и экономики, была волна насилия, связанного с наркотиками. Соперничающие картели сражались друг с другом и со службой охраны национального правопорядка. Порой целые районы Мексики превращались в поле боя. После вступления в должность в декабре 2006 года президент Кальдерон приказал армии направить свои силы против этих картелей. Конфликт обострился еще больше, и, несмотря на определенные успехи правительства, картели продолжали свою деятельность. К тому моменту, когда я стала госсекретарем США, банды наркоторговцев переросли в военизированные формирования, каждый год гибли тысячи людей. Несмотря на то что уровень преступности в районах, не затронутых незаконным оборотом наркотиков, снизился, в районах, которые оказались в зоне влияния картелей, взрывы автомобилей и похищения людей стали обычным явлением. Такие приграничные города, как Тихуана и Сьюдад-Хуарес, напоминали зону военных действий. То же самое угрожало Эль-Пасо и другим близлежащим американским городам.

В 2008 году боевики напали на американское консульство в городе Монтеррей. Они были вооружены стрелковым оружием и гранатометами. К счастью, никто не пострадал. Однако в марте 2010 года были убиты три человека, связанные с нашим консульством в Сьюдад-Хуаресе. Служащая американского консульства, Лесли Энрикес, была застрелена в своей машине вместе с мужем, Артуром Редельфсом. Почти в то же время, на другом конце города, был застрелен Хорхе Альберто Сальсидо Сенисерос, муж местной служащей консульства. Эти убийства стали еще одним напоминанием о том, как рискуют мужчины и женщины, представляющие нашу страну по всему миру, не только в таких опасных местах, как Ирак, Афганистан или Ливия. Эти инциденты подтверждали тот факт, что Мексике было необходимо помочь восстановить порядок и безопасность.

Основной причиной войны между картелями была борьба за право на экспорт наркотиков в Соединенные Штаты. По приблизительным оценкам, 90 % всех наркотиков, употребляемых в США, поставлялось из Мексики, а примерно 90 % оружия, используемого картелями, поставлялось из Соединенных Штатов. (Запрет на применение стрелкового оружия, который был подписан Биллом в 1994 году, истек через десять лет и не был продлен, открыв тем самым возможность увеличения оборота оружия через границу.) Исходя из этих фактов, нельзя было не сделать вывод, что США тоже несли ответственность за те события, которые происходили в Мексике, и были обязаны ей помочь. В марте 2009 года, в одну из первых моих поездок в качестве госсекретаря, я вылетела в Мехико, чтобы обсудить, как мы можем расширить наше сотрудничество на фоне возросшего насилия.

Я встретилась с Кальдероном и его министром иностранных дел Патрисией Эспиносой, профессиональным дипломатом, которая стала одной из моих хороших коллег и прекрасным другом. Они обозначили свои потребности, которые включали также дополнительные вертолеты «Блэк хоук», необходимые для противостояния все более хорошо вооруженным картелям. Кальдерон искренне желал остановить насилие против своего народа. Он излучал энергию человека, для которого это было очень личным делом. Наглость наркокартелей оскорбляла его и подрывала его планы по созданию новых рабочих мест и развитию образования. Он был недоволен неоднозначной, как он считал, позицией Соединенных Штатов. Как я могу остановить хорошо вооруженных наркоторговцев, когда вы не останавливаете на границе оружие, которое они покупают, а некоторые ваши штаты начали легализовать употребление марихуаны? Почему граждане моей страны, правоохранительные органы, военные должны рисковать своей жизнью при таких обстоятельствах? Это были неудобные, но справедливые вопросы.

Я сказала Кальдерону и Эспиносе, что мы хотим прибегнуть к созданному администрацией Буша плану «Мерида» для того, чтобы помочь правоохранительным органам. Мы попросили конгресс выделить более 80 миллионов долларов на вертолеты, приборы ночного видения, бронежилеты и другое снаряжение. Мы также запросили финансирование для развертывания сотен новых пограничников на нашей стороне границы, чтобы покончить с торговлей оружием и контрабандой наркотиков. Это был результат совместной работы всей администрации, включая усилия министра внутренней безопасности Джанет Наполитано, генерального прокурора Эрика Холдера и Джона Бреннана, помощника президента по вопросам внутренней безопасности и борьбы с терроризмом.

После нашей встречи Эспиноса и я провели совместную пресс-конференцию. Я объяснила, что администрация Обамы рассматривает наркобизнес как «общую проблему» и что мы поставили перед собой задачу сокращения использования в Соединенных Штатах незаконных наркотиков и пресечения незаконного провоза оружия через границу в Мексику. На следующий день я полетела на север, в Монтеррей. В своей речи в университете Текмиленио я подтвердила ранее данные обязательства.

— Соединенные Штаты признают, что незаконный оборот наркотиков является проблемой не только Мексики, — заявила я аудитории, — но также и нашей проблемой. В связи с этим США обязаны оказать всяческое содействие в решении этой проблемы.

Я считала, что говорю совершенно очевидные вещи. Было очевидно, что все это не противоречит истине. Это был основополагающий принцип нового подхода администрации президента Обамы на латиноамериканском направлении. Но я понимала, что такая откровенность не могла остаться незамеченной в США. От некоторых средств массовой информации можно было ожидать негативной реакции и обвинений в том, что мы «извинялись за Америку». Политические соображения не могут не иметь никакого отношения к внешней политике страны. Мы сильнее, когда мы противостоим угрозам внешнего мира вместе, поэтому так важно всегда обращать пристальное внимание на общественное мнение в своей стране относительно нашей политики. Но в данном случае я была готова игнорировать критику ради того, чтобы выполнить то, что было необходимо, и то, что уже было обещано. Мои опасения подтвердились: заголовок в «Нью-Йорк пост» гласил: «Хиллари шокирована информацией о наркотиках». Я уже давно перестала принимать такую критику на свой счет. Я совершенно четко понимала, что если мы хотим укрепить свои позиции на международной арене и действительно решать важные проблемы, то нам придется говорить неприятную правду во всеуслышание и принимать мир таким, как он есть.