История Петра Великого - Александр Густавович Брикнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тяжелое впечатление на союзников произвела победа, одержанная шведами над саксонцами на берегу Двины 9 июля 1701 года. Тогда раздробление сил Польши и России считалось крупной ошибкой. Полагали, что Петр и Август, соединив свои войска, могли бы действовать гораздо успешнее. Особенно после победы в июле 1701 года Карл имел в виду преследование польского короля, не обращая внимания на царя. Таким образом, Шереметеву удалось разбить Шлиппенбаха при Эрестфере (29 декабря 1701 г.). Петр был в восторге от первой победы над шведами, произвел Шереметева в генерал-фельдмаршалы и послал ему орден св. Андрея и свой портрет, осыпанный бриллиантами. В Москве торжественно праздновали эту победу[568].
Несколько месяцев спустя Шереметев одержал вторую победу над Шлиппенбахом, при Гуммельсгофе (18 июля 1702 г.). Шведы потеряли несколько тысяч человек убитыми. Остальное войско отступило в направлении к Пернаве. Петр приказал опустошить Лифляндию до того, чтобы неприятель во всей стране нигде не мог найти себе убежища. Шереметев столь ревностно исполнил поручение, что во всем крае остались целыми и невредимыми только немногие города. Шереметев писал: «Чиню тебе известно, что всесильный Бог и пресвятая Богоматерь желание твое исполнили: больше того неприятельской земли разорять нечего – все разорили и запустошили без остатка», и проч. Пленных было так много, что Шереметев не знал, куда их девать и как надзирать за ними.
Таким образом, страшная участь постигла многие местечки в Лифляндии; были разрушены Смильтен, Роннебург, Вольмар, Адзель, Мариенбург и проч. Затем Шереметев в 1703 году обратился к северу, взял Копорье и Ямбург. 5 сентября Везенберг был занят и превращен в пепел; также были сожжены Вейсенштейн, Феллин, Оберпален, Руйен и проч.
Весной 1704 года Петр поручил Шереметеву приступить к осаде Дерпта, сильно укрепленного и защищаемого значительным гарнизоном. Шереметев спешил к берегам Эмбаха, где ему удалось разбить шведскую флотилию, состоявшую из 13 судов. Осада Дерпта, однако, затянулась, и царь упрекнул Шереметева в медленности действий. Фельдмаршал оправдывался тем, что стал здоров не по-старому, что он один, ни от кого – ни от царя, ни от Меньшикова – помощи не имеет. Для ускорения дела Петр сам явился под Дерпт и оттуда в письме к Меншикову жаловался на нецелесообразность мер, принятых Шереметевым для осады города. Осадные шанцы были сооружены в слишком большом расстоянии от города. Петр тотчас же распорядился иначе, замечая в письме к Меньшикову: «Я принужден сию их Сатурнову дальность в Меркуриусов круг подвинуть. Зело жаль, что уже 2000 бомбов выметано безпутно». Действия Петра повели к желанной цели. Город сдался 13 июля 1704 года. «Итак, с Божиею помощию сим нечаемым случаем сей славный отечественный град паки получен», – писал Петр к своим, намекая на основание Дерпта-Юрьева Ярославом в XI веке.
Неоднократно и в XVI, и в XVII столетиях Дерпт на время находился в руках русских. Теперь же он окончательно сделался достоянием России.
Между тем фельдмаршал Огильви, вступивший незадолго до этого в русскую службу, приступил к осаде Нарвы. И туда поспешил сам царь после занятия Дерпта. И тут, как под Дерптом до прибытия Петра, осадные работы шли медленно и неудачно. 9 августа город был взят штурмом. Неделю спустя русские заняли и Иван-город. Петр, обрадованный успехом, вспоминая о неудаче 1700 года под Нарвой, писал Ромодановскому: «Где пред четырьмя леты Господь оскорбил, тут ныне веселыми победители учинил». В ответе Ромодановского сказано: «Весь народ радостно обвеселился, слыша совершенство такой знаменитой и славной виктории, еже не малую разнесет не токмо по всей Европе российскому народу похвалу, но и в Азии в ушеса магометанских чад с печали и страха разгласится». В письме к Меньшикову Ромодановский писал: «По правде есть победа знаменита, что у Варяжского моря такова крепкого и славного града взятие»[569].
Стать твердой ногой на берегах именно «Варяжского моря» было важной задачей Петра.
С самого начала войны Петр считал возможным, что шведы сделают нападение на Архангельск. Поэтому он еще весной 1701 года позаботился об укреплении этого города. Летом этого же года узнали через русского посланника при датском дворе Измайлова, что к Архангельску приближается шведская эскадра, которая, однако, по прибытии к городу была отбита русскими, соорудившими по берегам батареи, причем два неприятельских галиота были взяты. Петр, сообщая Апраксину о подробностях этого дела, поздравил его «сим нечаемым счастием».
При военных действиях по берегам Балтийского моря, мешавших мореплаванию в этих местах, судоходство на севере именно в это время было особенно оживленным. Чем более Россия нуждалась в сообщении с Западом, тем важнее должно было казаться обеспечение Архангельска. Недаром царь сильно беспокоился, получив весной 1702 года из Голландии известие о приближении сильной французской военной эскадры к этому городу. Зашла речь об отправлении туда 20 тысяч войска; началась у самого Архангельска постройка военных судов. Однако слухи об опасности, грозившей будто этому порту, оказались лишенными всякого основания, так что и в 1702 году к Архангельску прибыло особенно значительное число кораблей, между тем как торговля в портах Финляндии и Лифляндии находилась вследствие войны в совершенном застое. Петр сам весной и летом 1702 года находился в Архангельске, где окончил постройку двух фрегатов. Отсюда он спешил к берегам Невы, направляясь через Повенец, прокладывая дорогу по лесам и болотам и таща по ней две яхты. Следы этой необычайной дороги видны еще до сих пор. На пути он писал к королю Августу: «Мы ныне в походе близ неприятельской границы обретаемся и при Божией помощи не чаем праздны быть»[570].
Уже выше нами было указано на внимание, которое обращал Петр с самого начала войны на водный путь, соединявший внутренние области Московского государства с Балтийским морем. Он считал важнейшей задачей завоевание тех стран, которые в силу Столбовского договора отошли к Швеции, поэтому он не был доволен тем, что Апраксин со своими войсками столь же усердно, как Шереметев в Лифляндии, занялся опустошением этих областей, причем Апраксин, столкнувшись с небольшим отрядом шведских войск на берегах Ижоры, разбил его (13 августа 1702 года).
Приближаясь в 1702 году к берегам Невы, Петр расспрашивал сельских обывателей о разных подробностях сообщения по рекам и на суше, о расстоянии между собой селений, в особенности же о фарватере на Неве, а также и о силе гарнизона в Нотебурге и Ниеншанце[571].
Нотебург, древний город, построенный за несколько столетий раньше новгородцами и названный Орешком, лежал на острове при истоке Невы и был довольно сильной крепостью. Здесь находилось 450 человек гарнизона и 142 пушки; комендантом был родной брат шведского генерала Шлиппенбаха, действовавшего в Лифляндии.
В конце сентября 1702 года царь с
