Светоносный (СИ) - Rorshas

— Это необходимо?

— Лучше передаст всю подноготную.

Спустя ещё семь минут мне довелось увидеть редчайшее зрелище — Флитвик был в бешенстве, и он собирался идти убивать. Без шуток, его эмоциональный фон буквально кричал об этом. Однако, меня такой расклад не устраивал.

Со стороны может показаться, что я ввязался во всё это только ради однокурсницы, но это не так, вернее не совсем так. В данной ситуации я преследую несколько целей. Первая — завербовать Флитвика. Да, он, конечно, говорил, что готов оказать мне абсолютную поддержку, но одно дело помочь советом, заступничеством или же просто материально, и совсем иное оказать поддержку в государственном перевороте. Тут любой засомневается, а стоит оно того? Но в свете всей этой ситуации … сделать выбор куда проще, не правда ли? Поэтому я и настоял что бы Флитвик увидел всё произошедшее «своими» глазами, так эффект усилится.

Вторая моя цель по сути не отличается от первой, но зато существенно разнится по масштабу. Я всё так же хочу дискредитировать Министерство, но не только в глазах Флитвика, а в глазах всей Магической Англии, ну или хотя бы в глазах тех, кого я хочу видеть на своей стороне. Да, скорее всего эту историю быстро замнут, но кто захочет, тот всё сам узнает.

Третья цель — ещё сильнее сконцентрировать внимание Фаджа, и всех его шестерок, на Школе, ведь даже после скандала Министр не успокоится, напротив, исходя из его психологического портрета он только сильнее вцепится в Хогвартс. И как следствие, само Министерство Магии останется почти без присмотра, что мне только на руку.

Ну и четвёртая, хоть и крайне малоосуществимая, — я хочу поколебать благой образ Дамби. Да, да, знаю, если ему простили гигантскую змею, оборотня, Пожирателя Смерти, Одержимого и магия знает что ещё в каноне, маловероятно, что один проступок, пусть и столь резонансный, что-то сделает. Но чем чёрт не шутит. Если мне удастся вытащить эту грязь из стен Хогвартса на свет, то на Министерство обрушится всё возмущение общественности, и они, разумеется, попытаются отмазаться и перекинуть вину на кого нибудь ещё. И в данной ситуации Дамблдор просто идеальный кандидат. Так что попытка не пытка. Однако убийство Амбридж в мой план не входит, она ещё нужна мне. Поэтому самую малость снизив накал страстей в душе старого дуэлянта, я проговорил:

— Прекрасно понимаю ваше желание … максимально доходчиво объяснить Амбридж всю степень её неправоты, но это ни к чему хорошему не приведет.

Флитвик в ответ на мои слова только сильнее сжал в руках палочку. Да, если полугоблин нападет на Помощницу Министра, подымется такой вой, что и представить сложно. И мой учитель как никто понимал это.

Кое как взяв себя в руки Профессор спросил меня:

— Что ты предлагаешь?

— Доверить это дело тому, кого они при всём желании достать не смогут.

— Это … может сработать, но тогда уже ты попадёшь под удар.

— Они не посмеют что либо сделать.

— В открытую нет! Но из тени… Министерство не позволит тебе нормально жить в Магическом Мире! Они будут вставлять тебе палки в колёса, везде, за что бы ты не взялся.

— Это не имеет значения, Профессор.

— Ещё как имеет! Илиодор, ты ещё молод, и не до конца понимаешь как опасны и жестоки такие … люди.

— От чего же, вполне понимаю. Вот только, как я и сказал — это не имеет значения.

— Почему?

— Vive la Révolution.

Услышав и осознав, что именно я сейчас сказал, Флитвик прищурился и проговорил:

— В какую историю вы ввязались, Илиодор?

Чуть меньше часа мне потребовалось на то, чтобы ввести Профессора в курс дела. Разумеется, я не был с ним до конца откровенен, и рассказал лишь немногим больше, чем другим своим союзникам. Заодно подтвердив ряд своих слов наглядной демонстрацией. Под конец нашей, порядком затянувшейся, беседы Флитвик сказал:

— Не ожидал я такого, не ожидал… но, мое решение не изменилось, я всё так же готов поддержать вас, Илиодор.

— Рад это слышать, Профессор.

— Что вы планируете делать теперь?

— То, что и хотел — разворошить осиное гнездо.

К кабинету Амбридж я подошёл уже поздно вечером. Постучавшись в дверь, и получив приглашение войти, я прошёл внутрь. О чём в туже секунду пожалел. На все поверхности в этой комнате были наброшены ткани — кружевные или обычные. На столе, посреди кабинета, стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфетке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелок с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантами. И всё это, включая обои, было в розовом цвете, различных оттенков.

— Добрый вечер, мистер Байгод.

Я так увлекся своими мыслями о том, как бы сжечь всё это «великолепие», что не сразу её заметил. В прочем, учитывая, что она так же была одета во всё розовое, то это не удивительно. В такой комнате её наряд был просто отличным камуфляжем.

— Добрый вечер, профессор Амбридж.

— Насколько я помню, я не вызывала вас. Но, раз уж вы пришли, будьте так любезны передать мисс Калвер, что её, и без того тяжкий проступок, только усугубился. Вследствие чего, я продляю её отработки ещё на две недели.

— Боюсь это невозможно. Более того, я пришёл именно с целью сказать вам, что ни Фелиция, ни кто бы то ни было ещё с моего факультета на ваши отработки ходить не будет.

— Простите. Я кажется не совсем поняла вас.

— Напротив, вы прекрасно меня поняли.

— Вы забываетесь! Какое вы имеете право говорить со мной в таком тоне, и уж тем более выносить мне какие-либо ультиматумы!

Амбридж наконец отбросила свой сюсюкающий тон, и говорила предельно понятно и зло. Вот только меня это ни в коей мере не впечатлило:

— А какое вы имеете право пытать учеников?

— Я не понимаю о чём вы говорите.

— О Кровавом Пере, что лежит у вас в правом верхнем ящике стола.

— Вы лазили в моих вещах?!

Магия, дай мне сил.

— Я бы мог это опровергнуть, но тратить на вас время не хочу. Я сказал вам своё слово, вы меня услышали.

Ну давай же! Действуй, поставь меня на место.

— Вы! Вы перешли черту! Я не позволю какому-то грязнокровке говорить со мной в таком тоне! Ты слышишь меня…

Ну наконец-то, этого хватит для того, что бы обосновать мои следующие действия, прибавив к ним мой юношеский максимализм, горячность, усталость, и ещё что-нибудь, потом придумаю.

— Я даю вам шанс взять свои слова назад.

— Никогда!

— Вы даже представить себе не может как я рад это услышать. Всего вам хорошего.

— Что… стойте! Я приказываю вам…

Что она там мне приказывает я уже не услышал. Весьма проблематично продолжать даже столь пламенную речь, когда собственное тело перестаёт тебя слушаться. Всё же, не зря я учил местную магию, когда надо обойтись без разрушений и смертей, она незаменима. Жизни Амбридж это нисколько не угрожает, через пару часов паралич спадет. Ну, а я как раз успею передать пару интересных новостей своим союзникам.

Следующие несколько недель Магическую Англию штормило. Новость о том, что ученицу Хогвартса пытали Кровавым Пером в стенах Школы, да ещё и не кто-нибудь, а сама Заместитель Министра, вызвала чудовищный резонанс. Гринграсс, да и все остальные, постарались на славу. Они протолкнули эту новость везде, где только можно. Все немногочисленные газеты и журналы Магической Англии, за исключением Пророка, писали только об этом. Да и в самом Министерстве Магии пошло множество слухов на эту тему, ну, а затем, когда работники Министерства вернулись домой, они, разумеется, поделились ими со своими близкими, те со своими друзьями, и так по нарастающей. Вы даже представить себе не можете, какими немыслимы подробностями обросло это дело.

На следующий же день, после огласки данного инцидента в Школу пожаловали Авроры. Правда, ничего толком они не добились. От Артефакта Амбридж избавилась, сами шрамы я вылечил, мои воспоминания из Омута памяти волшебным образом пропали, после того, как были отданы Министерству для подтверждения их подлинности, а просмотреть воспоминания из головы Фелиции, никто не захотел, ведь это: «Слишком рискованно». Короче говоря, Амбридж вышла сухой из воды, но репутация самого Министерства получила весомый удар.