Три удара колокола - Павел Кошовец

- Согласен, - легко согласился тот. - Упрёк принимается. Извини. И мэллорнам извинение передай, - вот же дракон! - он был на полном серьёзе. - Только хочу напомнить, что и в вашей истории были моменты, когда расчудесные Леса превращались в подобия этого амбара. А? Третья война с гномами? По-моему пленных тогда не возвращали вообще, и под сенью волшебных крон творились такие бесчинства и безумства, что и...

- Но гномы в своих горах тоже...

- Согласен ещё раз, - тут же ровно прервал его человек. - Светлые тогда позабыли о своей принадлежности к свету. А ваше отношение к тёмным? Во многих Лесах их до сих пор предают быстрой смерти в лучшем случае... - он приблизил к побледневшему Листочку как-то вдруг резко обострившееся лицо с пронзительными иголками прищуренных глаз, горькими складками у губ и выталкиваемыми сквозь едва открытый рот сухими словами. - Или хочешь сказать, что высокорождённым неизвестно высокое искусство пыток, а тонким натурам твоих сородичей претит убийство хоть взрослых, хоть детей тех же троллей, гоблинов, гномов...

- Хватит! - гневно и резко оборвал его Листочек, чувствуя, как его от кончика мизинца до последнего волоска переполняет ярость непонятно на что и на кого...

Конечно же, человек тут даже очень при чём, но так как слова его были в основном правдивы, то и злиться на него было вроде как не за что. Тем не менее, вулкан, проснувшийся в душе был столь силён, что просто вот так утихомирить его никак не получалось.

- Согласен последний раз, - спокойно сказал мужчина, тряхнул головой, и лик его неуловимо оттаял, на губах появилась несмелая улыбка. - Извини, Лис, - проговорил тихо, отведя в сторону глаза. - Нашло что-то. Напрягло... Старею, что ли?

Эльф, у которого кипело всё внутри, ощутил, как огонь враз поменял вектор и вместо гнева в нём теперь бурлила... нет, не жалость... Сопереживание, что ли, потребность заботы и защиты... Ведь в конце концов, его доуг не железный!

Он протянул руку и хлопнул человека по плечу. Типично человеческий жест, заставил губы разойтись в обнадёживающей и примиряющей улыбке.

- Да ладно тебе, не напрягайся. Сегодня выберемся из этого гадюшника, заберём парней, закатимся в кабак и хорошенько напьёмся, - в устах самого тихого из компании и вообще, ни много, ни мало, высокорождённого, это звучало как минимум неординарно.

- Ты же знаешь, что мне нельзя, - как-то даже виновато и немного завистливо прошептал Ройчи.

- Тоже мне отмазка. Ничего, начнёшь с нами, а потом мы тебя свяжем.

- Разве что, - согласно кивнул тот. - И кляп не забудьте, - напомнил. - А то знаю: всегда найдётся добряк, из-за которого по большому счёту и приходится платить за разгром. Не будешь же, в конце концов бить по морде того, кто якобы помог тебе по доброте душевной.

Эльф теперь уже молча смотрел на человека, и мысленно диву давался, как умеет тот ловко манипулировать его настроением (ну и не только его в их компании, если уж быть точным до конца). Другое дело, осознанно это или нет. Наверное, в какие-то моменты - да, он отдаёт себе отчёт в этом, но есть эпизоды и спорные. А с другой стороны, какая разница? Достаточно того, что Листочек уверен в искренности и благонадёжности товарища - тот никогда и ничего не сделал во вред своим друзьям. Вот так!

- Так я чего его позвал, - вспомнил Ройчи начало разговора. - Чтобы он отошёл от пленных: во-первых, - не нужная вонь, а мне очень хочется, особенно в свете новых данных, поспрашивать их, а во-вторых, - они не должны были слышать ответы этого Мудака, и если они не совсем благонадёжны, чтоб не успели выстроить логичную защиту.

Листочек одобрительно кивнул - в прозорливости человека он не сомневался, и они направились к лежащим у дальней стены связанным пленным.

Их оказалось одиннадцать. Солдатам досталось знатно - все были в запёкшейся корке крови, изорванной одежде, у многих отсутствовали эпизоды доспехов, большинство были с закрытыми глазами - то ли уснули, что сомнительно, то ли в беспамятстве. К тому же их ещё изуверски связали, можно сказать, перетянули верёвками вдобавок к связанным конечностям и кляпам во рту.

Листочек остановился чуть раньше - тяжёлый запах крови и испражнений так ударил в нос, что он предпочёл страховать товарища и поглядывать на всякий случай вокруг, стоя чуть в сторонке. Но с любопытством наблюдал за действиями Ройчи. Тот остановился над особенно избитым "грифоном", возможно, что и каким-то сержантом или офицером - эльф в агробарских знаках различия не разбирался, но доспехи отличались качеством - естественно то, что от них осталось.

Ройчи присел на корточки над пленным, поднёс факел к лицу и всмотрелся. Сквозь багрово-фиолетовые разводы на него из щёлочек опухшего лица смотрели с такой ненавистью, что впору было ставить щит от сглаза. Кончиком ножа выдернул кляп, и изо рта несчастного вырвался надсадный хрип. Наёмник достал флягу и тоненькой струйкой полил воду прямо в рот. Кадык судорожно заходил.

- Кто такой? - Ройчи смотрел с сочувствием, но попыток разрезать верёвки или иным способом облегчить жизнь связанного не предпринимал. Война есть война, и жалость легко может обернуться ударом в спину.

- Пошёл к дракону, слизняк... предатель... проклятый мятежник...

- Это хорошо, - довольно сказал наёмник, и тот недоумённо замолчал. - Говорить можешь, - объяснил. - Но ты меня с кем-то перепутал, грифон. Ты с Восточного предела? - тот промолчал и, тяжело сглотнув, демонстративно отвёл глаза в сторону.

- Хорошо, - вздохнул Ройчи, - объясняю, - и продолжил жёстко. - К мятежникам скорее можешь быть причислен ты, ибо по словам очевидцев короля убили именно элитные латники РоАйци. То есть бойцы в цветах его гвардии с "грифонами" на плащах. Это ясно? Если же ты меня причисляешь к тем придуркам, что мучали вас, то смею тебя уверить, это не так, и в качестве первого доказательства могу показать их трупы. Я связан с... семьёй РоБеруши, если тебе это о чём-то говорит, и если тебе есть что сказать, говори, в противном случае, я уйду, и оставлю всё, как есть. А с рассветом подойдут подельники той мрази, что мы закололи,.. Уверяю тебя, за нормальным фасадом столичной стражи скрывается совсем не то, что заявлено - и о лёгкой смерти вы будете мечтать. Мало того, вас казнят с позором на столичной площади, как убийц короля.

Таращившийся в сторону пленный вдруг как-то съёжился, безвольно прикрыл глаза, крепко-крепко зажмурился - в той степени, как это удалось сделать, и наконец посмотрел совсем иным взглядом на наёмника, терпеливо ждущего ответа. И столько в нём было боли и тоски, а ещё безысходности и отчаяния, что Ройчи невольно покачал головой - довели крепкого мужика.

- Что ты хочешь? - безжизненно произнёс тот. - И кто ты?