Чужаки - Владимир Вафин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подобрали тут шпану, — недовольно произнесла модно одетая женщина, проходя по палубе. — Того и гляди — обчистят.
— А вы на крейсере плавайте, там порядок, — шутливо заметил старпом. — А пацаны мировые, сам был таким, — подмигнул он Денису.
— Принц, там Славон играет на гитаре, пошли, — позвал Климок.
Пацаны вместе с воспитателем сидели рядом со Славкой и завороженно слушали песню.
Ложится на землю пушистый снегИ реку сковал мороз.Укрывшись от ветра, стоит человек.У ног его верный пес.
Забытые Богом на снежной земле.Кругом километры тайги.«Построю корабль, — решил человек, —Попробую счастье найти!»
Денис подошел к притихшим пацанам. Он услышал знакомые слова песни Влада о добром капитане. Славка пел ее как-то по-особенному, вкладывая в эту песню свою душу, и Денису невольно представилось то, о чем он пел.
Корабль ушел по весенней волне,Оставив свой берег вдали.И плыл капитан к тем, кто гибнул в беде,Где топят и жгут корабли.
И плыл капитан на отчаянный крик,На берег пустынный, чужой.От жажды на нем умирал старик,Отвергнутый и слепой.
И встретил в пути он мальчишек-бродяг.Друзей он нашел им и кров.Влюбленным помог свои судьбы связать,Сумев наказать их врагов.
К пацанам стали подходить пассажиры теплохода, услыхавшие песню. На палубе появился капитан с боцманом. Капитан что-то сердито выговаривал ему, но вдруг, услышав песню, повернул голову и замер. Стараясь не шуметь, они подошли поближе.
И много он сделал добра на земле,Но время вернуло назадРазбитое судно по старой реке,Туда, где метели и град.
И снова один, снова брошен людьми,И смерть подступила к нему.Лежит человек, и скулящий песНе может помочь ему.
Денис обвел взглядом пассажиров. Лица их были сосредоточенны и серьезны. Его взгляд остановился на капитане, лицо которого было задумчиво. Капитан подмигнул ему и вскинул вверх большой палец, которым показал на певшего Славку.
Но дверь отворилась, и холод ушел,И смерть отошла от него.Стояли люди, которым онВсе сердце отдал свое.
А люди смотрели, как в старой избе,Остывшей от злых холодов.Зажегся огонь, снова стало теплейОт добрых и дружеских слов...
Когда Слава закончил петь, все долго молчали.
— Хорошая песня, — тихо произнес, наконец, кто-то.
— Вот тебе и малолетки, какие песни-то поют! Про доброту, дружбу, — сказал один из пассажиров.
— Пора обедать, — сказал Дед, поднимаясь с места.
— А может он нам еще какую-нибудь песню споет? — попросил капитан.
— Да нет, вы уж извините, капитан, ребятам пора пообедать, — сказал воспитатель.
— Слав, а у тебя здорово получилось, — похвалил Денис.
— Нормально, просто стихи классные. Даже не верится, что это мент написал.
— Слав, — попросил Денис, — а ты сегодня будешь учить меня играть на гитаре? Жалко, что Влад не успел.
— Сделаем, все будет ништяк...
Пацаны уже принялись за второе, когда кок и его помощник принесли два разноса с компотом.
— Подарок от капитана за хорошую песню, — торжественно объявил улыбающийся кок.
Пацаны с радостными криками приняли подарок капитана, с которым они подружились, и тот разрешил своему старпому провести их по теплоходу. Довольные ребята выбрались на палубу и стали оживленно пересказывать друг другу все то, что они видели. Из колокола-репродуктора, висевшего на капитанской рубке, донеслось:
— Уважаемые пассажиры, наш теплоход прибывает в город-герой Волгоград...
Пришла осень. В спецшколу стали поступать новички. Глядя на них, Денис поймал себя на мысли, что смотрит на них чуть-чуть свысока, хотя пробыл в спецшколе меньше полугода. Некоторых из них он помнил по детприемнику. Заметив Муравья, Денис подошел к нему и спросил:
— Вас не Влад Алексеевич привез?
— Не, — отрицательно покачал головой Муравей.
Они не успели поговорить. Появившийся дежурный прикрикнул на Дениса и отправил его в класс.
Денис сидел за партой, подперев кулаком щеку, и смотрел на Викторию Федоровну, учительницу русского языка.
— А где Кудряшов? — спросила она, просматривая журнал.
— В побег ломанулся, падла. Срок наматывает, — зло выругался Мохан.
— Перестань, Дубовой.
— А че вы мне рот затыкаете? У нас теперь гласность.
— Мохан, едальник закрой! — бросил с задней парты Славон.
Дубовой, подросток с выпученными глазами и большим родимым пятном на щеке, зло покосился на Славку. Учительница отвернулась к доске и продолжила урок.
Мохан вытащил из-под парты выточенный из дерева половой член и, вертясь по сторонам, начал показывать его всему классу. В классе поднялись шум и веселье.
— Тихо! Дубовой, что у тебя там? — спросила, оглянувшись, Виктория Федоровна, — принеси сюда и положи на стол!
Класс замер. Мохан встал, губы его растянулись в улыбке. Он вразвалочку подошел к столу и положил деревяшку на стол.
Виктория Федоровна, бросив взгляд на выточенный деревянный член, вспыхнула и крикнула сорвавшимся голосом:
— Вон из класса!
Класс грохнул.
Славка сдержал свое слово и стал учить Дениса игре на гитаре. Денис, знавший от Влада азы, схватывал все на лету. И теперь Славка смотрел, как он уверенно ставит аккорды, наигрывая знакомую мелодию из старого фильма, при этом напевая:
По приютам я с детства скитался,Не имея родного угла.Ах, зачем я на свет появился?Ах, зачем меня мать родила?
— Послушай, Принц, твоего знакомого мента как фамилия? — спросил Славка, доставая из кармана сложенную вчетверо газету.
— А че?
— Да тут в газете рассказ: «Рубец на душе». Пацан нарисован, на тебя похож.
— Где? — удивился Денис и, развернув протянутую газету, узнал на рисунке себя.
Под рассказом стояла подпись: Влад Владин. Дениса окружили пацаны.
— Где, покажи, — расталкивали они друг друга, протискиваясь к столу.
— Ты, Денек, прочитай всем, — предложил Славон.
Денис начал читать. Сгрудившиеся пацаны тихо и внимательно слушали.
— Вы че тут кантуетесь? — поинтересовался подошедший Мохан.
— Тихо, — остановили его несколько голосов.
— Тише, тише, кот на крыше, — с усмешкой пропел Мохан. Но, увидев, как Славон погрозил кулаком, он замолчал, и с его лица соскочила улыбка.
Денис закончил читать и отложил газету.
— Хорошо написал, про нас, про пацанов, — заметил Витаха.
— Да он понтуется, — отозвался с ехидством Кабан, — все они менты поганые.
— Кабан, рот закрой, — не выдержал Денис. — Обшустрился, что ли? Да он для меня среди ментов только один был милиционером.
В бытовку вошел Дед и, оглядев пацанов, произнес:
— Отбой уже. Быстро всем спать.
Денис лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. По его щекам текли слезы.
— Ну че ты, Денек, раскис? — приподнявшись на локте, спросил Славка. — Держись! Я понял, что в рассказе все про тебя написано.
Денис приподнялся, сел на постель и, опершись локтями на колени, уткнулся лицом в ладони. Славку полоснула слезная жалость к другу. Он откинул одеяло и подошел к Денису.
— Денек, пойдем лучше покурим.
— А у тебя есть? — всхлипнув, спросил Денис.
— Есть. Мы тут со старшаками помогли директору три телека отвезти домой, вот он и угостил.
— А на фига ему три телевизора? — спросил Денис, вылезая из постели.
— Будешь много знать — будешь плохо спать. Не лезь в это тухлое дело. Я, когда в квартирке у него побывал, много классных вещичек увидел. Ты думаешь, я не допер, что это все из «спецухи»?
Они поднялись и пошли в туалет.
Душевная боль, которая появилась у Дениса после прочтения рассказа, когда он заново пережил все случившееся с ним, постепенно притупилась, уходя в глубину его души. Но на письмо, которое он отправил Артемке в интернат, пришел официальный ответ, что Артем Росин передан под опеку Мурай Клавдии Васильевны, жительнице Краснодарского края. Получив письмо, Денис вновь задохнулся от неизбежной тоски и еще сильнее почувствовал себя всеми забытым на свете мальчишкой. Вечером он упал на кровать и заскулил в подушку, ощущая гнетущую пустоту и холод внутри. Потом несколько дней он ходил сам не свой. Славка, понимая, что с Денисом происходит что-то неладное, старался не оставлять его одного.