Город негодяев - Джон Робертс

Конан упал, еще не вполне потеряв сознание, но совершенно не способный двигаться. Он чувствовал, как вокруг лодыжек и локтей обвились веревки. Он ничего не мог против этого поделать. Затем его завернули в тяжелое одеяло. Последнее, что киммериец слышал, прежде чем уплыть в небытие, был голос Юлуса:

– В темницу его!

Глава шестнадцатая

Конан пробудился от ощущения, будто в голове у него начал извергаться вулкан. Только дикарский инстинкт удержал Конана от громкого стона. Звуки, свидетельствующие о боли и беспомощности, могут привлечь хищников. Конан шевельнулся. Под ним зашуршала солома. Уже не в первый раз Конану доводилось приходить в себя вот так, на холодном каменном полу, покрытом соломой, с разламывающейся от боли головой.

Он медленно поднял руку и ощупал затылок. Пальцы коснулись запекшейся крови. Конан мрачно, стоически провел пальцами по голове, а затем надавил так сильно, как только мог. Боль копьями пронзила все тело. Перед глазами заплясали круги. Конан решил не обращать внимания на боль. Хвала Крому, череп вроде не проломили! Стальной шлем и плотная копна черных волос погасили силу удара.

Конан попытался сесть. На несколько мгновений тошнота подкатила к горлу, голова закружилась, но усилием воли киммериец отогнал эти ощущения. В свое время варвару приходилось попадать и в более тяжелые передряги. Кроме того, Конан прекрасно понимал, что у тех, кто бросил его сюда, намерения относительно него были куда хуже. Конан услышал приближающиеся шаги.

– Итак, наша ненаглядная добыча осталась в живых.

Конан поднял глаза и за решетками увидел могучую фигуру Юлуса. На миг фигура Юлуса раздвоилась, потом снова приобрела прежние очертания, и наконец Конану удалось сфокусировать взгляд.

– А ты надеялся, что я подохну? – спросил Конан.

– Честно говоря, я и не собирался тебя убивать, – ответил Юлус. – Атхази было строго-настрого приказано не убивать тебя. Но уж больно он зол на тебя, поэтому ударил куда сильнее, чем требовалось. Сам подумай, какая нам радость от того, чтобы ты умер. Все веселье пошло бы насмарку.

– Стало быть, это зингарец? – проговорил Конан. – А он сильный парень…

– Скоро сам испытаешь его силу в полной мере, – был ответ.

– Зачем ты притащил меня сюда? – спросил киммериец.

Юлус разразился грубым смехом:

– Не прикидывайся дурачком, чужеземец! Я вытрясу из тебя все! Ты расскажешь о всех своих подлых кознях!

– Так это работенка для настоящего мужчины. А я что-то, кроме самого себя, настоящих мужчин здесь не вижу, – хмыкнул Конан. Похоже, они и не подозревают о том, что произошло в форте.

– Эй вы, бездельники! Закуйте его в цепи! – приказал Юлус.

Несколько человек выволокли киммерийца наружу. Он попытался было сопротивляться, однако простая попытка занять сидячее положение потребовала невероятных усилий. Даже ублюдки-тюремщики сейчас легко могли управиться с киммерийцем.

Между связанными запястьями Конана была продета веревка, которую пропустили через кольцо, вделанное в каменный потолок. Несколько человек, схватившись за веревку, начали тянуть. Вскоре тело киммерийца повисло, только кончики пальцев ног касались пола. Юлус приблизился к нему. На лице у него играла злобная усмешка. В руке была короткая деревянная дубина.

– Понимаешь ли, – объяснил Конану Юлус, – мы подвесили тебя для того, чтобы не поднимать всякий раз, как ты будешь падать.

Дубина мелькнула в воздухе, и боль пронзила бок Конана. В следующее мгновение кулак врезался ему в челюсть. Даже в тумане мучений Конан ясно сознавал, что должен выжить, и поэтому теперь собрал все свои силы для того, чтобы пережить пытку. Каждый удар, казалось, должен был раздробить его кости, однако Юлус бил мастерски, соизмеряя силу удара. Видно было, что он не собирается забивать пленника до смерти.

– Зачем ты здесь, варвар? – спросил Юлус.

Вопрос сопровождался несколькими ударами дубины по коленям, локтям, почкам и подмышкам. Телохранитель Бомбаса отлично знал, где проходят нервы и куда нужно нанести удар, чтобы вызвать самую сильную боль.

– Кто послал тебя? Ты человек короля? – кричал Юлус.

Варвар молчал, хотя боль становилась все более невыносимой. Очередной удар пришелся по переносице. Кровь залила лицо и грудь киммерийца. Конан ощутил соленый привкус во рту. По крайней мере, палач боялся повредить челюсть или горло – он хотел, чтобы пленник мог говорить. Серия сокрушительных ударов по почкам наконец заставила Конана хрипло выдохнуть:

– Я хотел разбогатеть, как и все прочие в этом городе, будьте вы прокляты!

– Не верю! – рычал Юлус. Однако удары слегка ослабли. – Что за сделку ты заключил с Лисипом? И что за игру ты ведешь с Максио? Вроде ты спишь с его женщиной! Это что-то не похоже на дружеские отношения. Где ты прячешься ночами, когда тебя нет в гостинице?

– Я шляюсь в Дыре, – прохрипел Конан, сплевывая кровь на пол. – Выискиваю, как бы половчее урвать жирный кусок! Ты ведь это делаешь, пес!

Нос у Конана распух, под глазами обозначились черные круги. Киммериец от души надеялся, что со зрением все будет в порядке. У слепого мало шансов сбежать.

Юлус ловко ударил его по икроножной мышце. Мускулы свело судорогой.

– Правду говори, киммериец! – орал Юлус. – Правду! Я из тебя выбью правду!

На Конана обрушился град ударов. Он то терял сознание, то снова приходил в себя. Время от времени что-то бормотал, всегда повторяя одно и то же: "Работаю сам на себя, чтоб вам всем обгадиться…" – Мне кажется, вот это тебе, киммериец, нравится больше всего, – проговорил Юлус, опять нанося удар по ребрам. С Юлуса от напряжения градом катил пот. – Признайся, киммериец, ведь тебе это нравится не меньше, чем мне? Разве не высшее милосердие богов в том, что они столкнули нас с тобой на одном пути? Разве это не их милость?

Какой-то звук за спиной заставил Юлуса обернуться. В камеру вбежал человек.

– Что такое? – резко спросил Юлус. – Моли богов, чтобы причина, по которой ты оторвал меня от столь восхитительного занятия, была уважительной!

– Городской голова требует, чтобы ты срочно явился к нему! – выдохнул вестник. – Мы должны срочно седлать коней и выезжать! Поспеши!

– Что у них там такое стряслось? – пробормотал Юлус. – Ладно, киммериец, ты пока поскучай без меня. Я быстро вернусь.

И виртуозным, внешне совершенно небрежным движением Юлус обрушил дубину Конану на висок. Перед глазами у Конана вспыхнули багровые молнии, а затем наступила тьма.

Конан пришел в себя. Своих онемевших рук киммериец не чувствовал. Он все еще висел в том положении, в каком его оставил Юлус, – подвешенный на веревке, он едва касался пола пальцами ног. Все тело страшно ныло. Однако, насколько Конан мог определить, серьезных повреждений не было. Не было рубленых ран или сломанных костей. Значит, есть шанс оправиться в течение нескольких дней. Но прежде всего нужно позаботиться о том, чтобы выбраться отсюда прежде, чем вернется Юлус.