Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

Изумрудные заросли. Сладкий запах цветов. Бьющий в глаза закатный свет.

Я лежала на знакомой тропинке и безразлично смотрела туда, на деревянный указатель, увитый лианами. Земля глухо затряслась – бум, бум, бум, – и появился Быкоголовый.

Он шёл ко мне. Я не шевелилась. Мне было всё равно. В голове обрывками крутились недавние мысли – я справлюсь, я смогу, я же такая крутая… Надо тренироваться, победа точно будет за мной, я уже не та, кем была раньше, я сильная, опытная, смелая…

Я хрипло хохотнула.

Какая же ты дура, Тинави.

Минотавр подходил ближе. Его облик двоился у меня перед глазами. Я не могла двинуться от слабости. Ещё ближе. Мутным взглядом я смотрела на морду твари.

Ему оставалось до меня всего несколько шагов. И вдруг, когда я увидела бездонную, безжалостную, тупую и холодную тьму его глаз, я будто очнулась.

Меня со всей силой ударили в грудь недавние слова Хэвора. «Я не хочу умирать, – зазвучала отчаянная мысль уже в моей голове. – Не хочу, не хочу. Не хочу!»

Сцепив зубы, я перевернулась на спину и попробовала подняться на колени – ноги не держали. Мотаясь из стороны в сторону, рискуя завалиться на бок, я поползла по дорожке – у меня не получилось встать. Сердце начало лихорадочно биться.

Как я могла не воспользоваться этим шансом сразу же!.. Как я смела подумать о том, чтобы предать саму жизнь, отказавшись от неё!..

Ведь нет на свете большей ценности. Нет счастья большего, большей удачи – быть живым в этой бескрайней вселенной, полной пустоты и праха, пыли и пепла, черноты и неподвижности небытия. Как я – счастливейшее из существ, получившее от неведомой силы возможность дышать, выбирать, действовать, мечтать – смела подумать о том, чтобы сдаться?

Никогда – никогда я не встану на сторону смерти. Дар жизни я ни за что не предам.

Сзади раздался низкий голос чудовища:

– Hooro. Neverrara! – В нём слышалась насмешка.

Я всё-таки сумела подняться. Шатаясь и хромая, подволакивая ногу, с повисшей плетью рукой я побежала прочь, цепляясь носками сапог за землю, чувствуя, как силы возвращаются ко мне – отчаяние уступает место упрямству, твёрдому намерению справиться, не сдаться, дойти, добежать, выкарабкаться – во что бы то ни стало!.. Длинная тень чудовища издевательски следовала за мной. Как бы я ни бодрилась, а Быкоголовый не спеша шёл за мной шаг в шаг, уже предвкушая ужин.

Я не сдамся.

Всё кончено.

Нет, я не сдамся!..

Это конец.

Я не…

Рука Быкоголового вцепилась мне в раненое плечо, и я заорала. Зловонное дыхание коснулось шеи, острый коготь стал медленно раздирать кожу.

И тут… Что-то тёплое и невидимое прижало меня к себе, я почувствовала касание чьих-то губ, и мягкий голос шепнул мне на ухо:

– Проснись, Тинави. Проснись.

* * *

Я распахнула глаза. Звёздный свет, бесконечное бархатное небо. Всё те же сосны, ферма, блеяние овец и – полное боли и нежности лицо Берти надо мной.

– Всё хорошо, – сказал он. – Мы вытащили тебя.

– А Хэвор?..

Глаза Голден-Халлы потемнели. Он промолчал. Меня качало, и я не сразу поняла, что он несёт меня на руках. И что вокруг – куча суетящегося народа. Как сквозь туман проступали Морган, Кайла, деревенские жители… Бесчисленное множество фонарей в их руках, из-за которых всё расплывалось у меня перед глазами. Фермер Бонк со скрученными за спиной руками.

– Ты потеряла много крови, – сказал Берти. – Но пока я будил тебя – это было не так-то просто, – Морган немного подлатал раны. Сейчас тебе надо попить и поспать: я принёс гребень, можешь не бояться джунглей.

– Берти, он мёртв? Просто скажи мне?

Я еле ворочала языком.

– Его сердце… перестало биться… Берти, он?..

Голден-Халла облизнул губы.

– Пока неизвестно, – сказал он. – Но сердце бьётся. Кайла пытается сделать что может. Прогноз… не очень хороший, но шансы есть. Хей! Пожалуйста, не плачь, Тинави!.. – Голос Берти на мгновение сорвался.

– Я плачу, – истерически всхлипнула я, – от радости. Потому что шансы есть.

31. Ледяная леди

Любое «никогда» касается только прошлого. Будущее – это «всегда». Всегда возможность и всегда надежда.

Хранитель Карланон

Кайла, собрав всех в деревне, у кого были хоть какие-то навыки целительства, пыталась вытащить Хэвора с того света. Это происходило прямо на ферме и затянулось на всю ночь, которую я сама провела в какой-то комнате в полубреду, то проваливаясь в тягомотную болезненную дрёму, то выныривая с испуганно расширенными зрачками и хрипами: «Берти, как он?!» Периодически приходил Морган и пытался что-то сделать с моими ранами, но я набрасывалась на него с требованиями и мольбами вместо этого помочь Пушшентаю.

– Слушай сюда, Страждущая, – наконец не выдержал Морган, собрав в кулак ткань моей туники и буквально приподняв меня над кроватью. – Всё, что я мог сделать для Хэвора, я уже сделал. И сейчас ты либо дашь мне как следует осмотреть твои раны, либо я уйду, заберу Голден-Халлу и вместе с ним отправлюсь в Долину Колокольчиков. А ты останешься тут, пытаясь не окочуриться под вялым присмотром Кайлы, которая сейчас выжимает из себя максимум ради Пушшентая, после чего долгое время будет просто обессиленной алкоголичкой и обжорой, не способной помочь больным ничем, кроме как парой отваров. Ты поняла меня?

Я кивнула и закрыла глаза. Морган долго что-то делал с моей рукой и правым боком, отчего меня попеременно бросало то в жар, то в холод. Потом Гарвус сообщил, что к следующему вечеру я буду в порядке, и ушёл. Со мной всё порывался посидеть Берти, но я уговорила его заняться расследованием тёмных дел фермы.

– Ты же сыщик. Выясни максимум, пока ты здесь, помоги местным. Одни боги знают, насколько хороши будут стражи порядка, которые приедут из Врат Солнца, и как сильно успеют остыть следы. Бонк явно работал не один, и его подельники, вероятно, ещё не успели разбежаться.

Голден-Халла посмотрел на меня долгим взглядом.

– Тинави… Я, конечно, уйду, но позволь мне сначала сказать кое-что. Я прекрасно понимаю, что, стоит тебе остаться одной, как ты начнёшь безостановочно корить себя за произошедшее. Проигрывать в голове случившееся раз за разом и находить всё больше доказательств тому, что твои решения были неправильными и что кто-нибудь другой на твоём месте смог бы спасти Хэвора магией. Так вот, не слушай эти мысли. Не думай их, они лживы. Ты сделала всё то, что могла, и даже больше –