Белая дорога - Линн Флевелинг

— Похоже, вы очень многое оставляете на волю случая, — заметил Ризер.

Серегил усмехнулся.

— А ты знаешь, как действовать по-другому?

На исходе третьего дня они добрались до небольшого, поросшего лесом островка. Алек и его приятели сошли на берег, а команда занялась заменой парусов на полосатые чёрно-белые. Носовая фигура тоже была снята и убрана с глаз подальше. Паруса, конечно, представляли собой небольшой риск, ибо встретить в этих водах скаланское судно было делом довольно вероятным.

— Я уже проделывал подобное, — сказал Раль. — И мне не встречался ещё ни один корабль, будь то скаланский или пленимарский, от которого моя Леди не смогла бы уйти.

Здесь было очень тихо. Остров был необитаем: только шум волн, ветер, да крики чаек и орликов. Алек жадно впитывал всё это, понимая, что то была их последняя передышка перед долгим испытанием.

Серегил подобрал на берегу плоский камешек и ловким движением запустил по водной глади в сторону Леди.

— Сколько нам добираться отсюда до Пленимара? — спросил Ризер, наблюдая, как продвигаются дела с парусами.

— Если верить Ралю, три-четыре дня, — ответил Микам и запустил свой камень вдогонку камешку Серегила. И его «блинчик» пропрыгал чуточку дальше.

Алек равнодушно наблюдал за их состязанием. Мысли его были далеко. Скаланский берег скатился вчера за горизонт, растаял вдали за спиной. И сейчас он ощущал себя ужасно далеко от дома… И от водопада, возле которого, как он надеялся, дожидались их ризеровы Эбрадос.

— Себранн уже, быть может, на полпути к Цирне…

— Я дал тебе слово, — спокойно отозвался Ризер. — Мои райдеры не ослушаются моего приказа, если ты это имеешь в виду.

С этим, к великому удивлению Алека, мужчина подобрал с земли плоский камень, размером с половину его ладони, и запустил его по воде, не оставив никаких шансов остальным.

Вскоре над палубой взвились полосатые паруса, и ещё до того, как село солнце, они снова были в пути.

Алек, мучимый старыми воспоминаниями, в одиночестве стоял возле борта, когда вдали на горизонте нарисовался, наконец, пленимарский берег. Устремив взгляд на север, Алек рассеянно теребил ошейник, который теперь снова был на нём, и размышлял, какое расстояние отделяет их от тех длинных рифов, где они бились с Мардусом за обладание Шлемом. В глазах его, когда он зашептал слова молитвы за Нисандера, была боль.

Присоединившийся к нему Микам, должно быть, прочел это по его лицу, потому что он положил руку ему на плечо и сказал:

— Кажется, всё было совсем недавно, правда?

— Да, иногда. Мне только-только перестало сниться, но Серегил видит это всё во сне до сих пор.

— Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь сумеет избавиться от этого. Да и как он смог бы?

Алек вздохнул и принялся вновь изучать далёкий берег. Это была открытая местность, точно такая же, как та, по которой они бежали от Ихакобина. Но на сей раз хотя бы не шли дожди.

Раль причалил корабль в уединённой бухте южнее Риги, и Алек с друзьями стали готовиться к высадке на берег.

— Полагаю, на то, чтобы раздобыть книгу у нас уйдёт по крайней мере дня четыре, если, конечно, всё пойдёт по плану, — прикинул Серегил.

— Значит, ориентируемся на это, и я приведу корабль через четыре дня. Ну а если вас тут не окажется?

Серегил задумался на несколько секунд.

— Возвратишься ещё через пару дней, а потом ещё через два дня, и так — пока мы не объявимся или не истечет несколько недель.

Они сменили платье на одежду рабов и надели грубые сандалии, предоставив плотнику закрепить им ошейники заклёпками из свинца, которые при необходимости было можно сковырнуть и простым ножом. Ошейник Ризера оказался сделан из бронзы: рабы, которым дал свободу Раль, принадлежали господам более зажиточным, чем Микам.

Оглядев всю четверку, Раль хохотнул:

— Ну что ж, насколько я в курсе подобных дел, вы смотритесь вполне даже убедительно. Так у вас всё необходимое при себе?

— Думаю, да, — Серегил принялся загибать пальцы: — Веревка, крюк для лазанья, светящийся камень, наши инструменты, вуали, еда… Да, думаю, всё.

— А документы?

— Какие ещё документы?

— Грамоты на собственность, — удивленно пояснил Раль. — Один из захваченных мной пленимарских торговцев попытался всучить мне своих рабов и всё совал мне какие-то документы на них. Я полагал, вам об этом известно.

— Нет, чёрт подери! У меня как-то не было случая узнать об этом. Алек ты видел чтобы что-нибудь в этом роде передавалось из рук в руки, когда нас покупал Ихакобин?

— Нет, мне было не до того, я высматривал тебя.

— Проклятье! Раль, ты бы мог их описать?

Раль подмигнул ему.

— Я могу нечто лучшее. Ради любопытства я их сохранил. Хочу заметить, для Микама, как для чужестранца, очень важно иметь при себе что-то подобное, смекаете?

— Хорошо ещё, что ты сказал нам об этом, — ответил Микам. — Иначе наше приключение могло закончиться, едва начавшись.

Они спустились вместе с Ралем в его каюту, и не скрывая нетерпения стали ждать, пока он обшарит ящики своего комода. В конце концов Раль вытащил кожаный пакет, в котором было несколько свёрнутых втрое листков пергамента.

— Вот же они!

Серегил развернул один из них и изучал его какое-то время.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим. Это переводится так: «Всякому, повстречавшему этого человека — Рхашу Ишанди из Востира — да будет из данного письма известно, что ему по праву собственности принадлежит раб по имени Аренгил, согласно указанному ниже…» Хммм. Так-так-так…

Он задумчиво коснулся пальцем нижней губы.

— Далее идёт описание бедолаги вплоть до родинки на груди, шрамов от кнута и выпавшего переднего зуба. Всё очень подробно, но скопировать это довольно легко. Полагаю, что мастера подделывать документы в Пленимаре без дела не сидят, коли вот этого достаточно, чтобы предъявить права на раба. Алек, глянь-ка сюда. Этот рисунок внизу, должно быть, знак владельца. Нужно, чтобы ты нарисовал что-то подобное, когда я закончу.

Несколько часов у них ушло на то, чтобы составить письма о собственности, так что заночевать им пришлось на судне. И хотя им с Серегилом выпала, возможно, последняя на неизвестно какое время возможность побыть наедине, Алек с трудом засыпал, и всю ночь промучился кошмарами, которые потом не мог вспомнить, кроме того, что их снова поймали. За пару часов до рассвета он наконец, сдался, встал с постели и вышел наверх.

Над водой стелился холодный туман, скрывая под собой берег. Ему послышался какой-то громкий всплеск, а следом — крик потревоженной цапли.