Наш человек в Мьянме - Петр Козьма

Я представил себе грязную, мутную и пахнущую тиной воду озера Кандочжи, и удивился, как такой водой можно было мыться. Впрочем, я неоднократно оказывался облитым водой из этого озера и до сих пор остался жив. На мьянманский новый год Тинджан именно вдоль улицы Кан Ейкта (Озерный проспект), которая фактически является дамбой, возведенной для поддержания уровня озера, устанавливают пандалы. Десятки тысяч людей проходят мимо них под струями воды. Бумажники и мобильные телефоны надежно упакованы в полиэтилен, и кроме них у прошедшего мимо пандалов человека не остается ничего сухого. Вода, бьющая под напором из шлангов, попадает в рот, в нос, в уши. Громкая музыка и радостные вопли празднующих Новый год янгонцев заглушают еще один звук, доносящийся с озера: там, за железной оградой, вовсю работают мощные насосы, подавая воду к многочисленным шлангам.

«В 1879 году, — продолжал я чтение, — для того, чтобы обеспечить водой 35 тысяч человек, начал работу трубопровод от Кандочжи диаметром 10 дюймов, который обслуживал в основном жителей районов Ботатхаунг и Пазундаунг, где нужда в воде была наиболее острой. В 1984 году система водоснабжения была дополнена созданием озера Инья (озера Виктория). Водоснабжение города в пределах от улицы Монтон до улицы Тейн Пхью осуществлялось через 27-дюймовый трубопровод. Затем оно было снова улучшено — путем создания технического водоема около Шведагона емкостью в миллион галлонов (4545 куб.м.) воды и насосной станции в Тамвэ, открытой около озера Кандочжи в 1894 году. Вода, забираемая из Кандочжи, шла на насосную станцию Пхо Сейн, и затем по 27-дюймовому трубопроводу закачивалась в водоем около Шведагона, откуда распределялась по западным кварталам между улицами Тейн Пхью и Лантит. Озера Кандочжи и Инья были основой водоснабжения Янгона на протяжении 25 лет, и только в 1904 году было создано новое водохранилище не севере от Янгона — Хлога, а впоследствии появились еще несколько. С этого момента роль двух озер в водоснабжении Янгона становится все менее и менее значимой.»

Зазвонил колокольчик у балконных перил. Кто-то стоял внизу и дергал за мою веревку с металлической прищепкой на конце — стандартный сигнал жителю дома, чтобы он вышел на балкон. Утром на эту прищепку по предварительным заказам цепляют газеты, свежие булочки и йогурт, а днем и вечером это сигнал от человека без мобильника о том, что он стоит внизу и ждет, когда ты к нему спустишься или, если дело происходит поздним вечером, спустишь ему на этой веревке ключ от подъезда.

Внизу махал рукой отрекомендованный соседом сантехник. Его потертая драная майка и перепачканная лоунджи говорили о том, что он готов к трудовым подвигам. Сам сантехник выглядел типичным бенгальцем с такой темной кожей, словно он специально поставил перед собой задачу не выделяться среди жителей Африки.

Через пару минут я уже был внизу и вручал ему фонарь. А потом он шустро полез в темное пространство под лестницей, где рядами стояли насосы, и находился люк, в водяную преисподнюю. Даже под лестницей уже было очень темно, и я подумал, что фонарь черному сантехнику в темноте люка нужен прежде всего чтобы не потерять там самого себя.

Бенгалец копошился в колодце и гулко бормотал что-то неразборчивое. Я вышел из подъезда на улицу и продолжил чтение увлекательной книжки.

«Рядом с Янгоном протекают полноводные реки, но их вода не может быть использована для снабжения города, — разъясняла книжка, — поэтому были построены длинные трубопроводы к расположенным севернее водохранилищам. Сегодня Департамент водоснабжении я канализации Городского комитета по развитию Янгона доставляет потребителям по сети из 200 трубопроводов не менее 160 мегагаллонов воды в день из четырех главных водоемов — Хлога, Джьобью, Пхуджи и Нгамоейк. К сожалению, большинство мощностей водопровода было введено в строй еще в колониальное время, и сегодня система водоснабжения фактически держится на опыте инженеров Департамента и на усилиях обычных водопроводчиков, знающих особенности системы водоснабжения на своих территориях».

В этот момент обычный водопроводчик где-то под землей прикладывал усилия, чтобы узнать особенности системы водоснабжения моего подъезда. А я вспомнил виденные мной когда-то огромные, выше человеческого роста, трубы, ведущие от водохранилища Хлога к Янгону. В Янгоне не бывает снега и заморозков, поэтому трубы не надо прятать под землю, и они фактически валяются на поверхности, повторяя все изгибы рельефа. На фоне безлесых просторов янгонщины этот трубопровод из огромных составных черных звеньев похож то ли на огромную гусеницу, то ли на гигантскую пневмопочту.

Сантехник вылез на поверхность, вышел на улицу, глубоко задумался и высказал свежую мысль: «Воды нет, потому что сгорел насос». Я несколько опешил и спросил, почему тогда воды нет и у соседа. Бенгалец даже не замешкался с ответом: «А у него тоже сгорел насос». Зато на вопрос, зачем надо было лезть в грязный люк, если насосы — вот они, под лестницей, стоят один рядом с другим, бенгалец не ответил вообще, всем своим видом давая понять: мало ли какие личные дела могут быть у нормального человека в водопроводном люке. Вместо этого он с деловым видом начал отсоединять от труб мой насос.

Чтобы решить проблему с насосом, пришлось идти в расположенный рядом мусульманский квартал района Пазундаунг. Вообще, все, что касается техники и слесарного дела, в Мьянме надо искать именно в мусульманских кварталах. Именно там, в закопченных и перемазанных машинным маслом мелких мастерских-сарайчиках на первых этажах домов, где навалены разнокалиберные металлические детали от гаек и болтов до длинных прутьев стальной арматуры, создается основа повседневной жизни Янгона. Здесь занимается своим делом уже не первое поколение слесарей, и мужская половина здешних семей с малолетства перемазана машинным маслом, работая на подхвате у отцов и старших братьев.

Мусульмане «держат» в Янгоне не только слесарный бизнес, но и развозку газовых баллонов, продажу слесарных и плотницких инструментов, а также сварочные работы. Когда — еще совсем недавно — улицы Янгона заполняли почти исключительно машины 40-летней давности, запчасти к которым уже давно нигде не выпускались, именно благодаря умению мастеров из мусульманских кварталов эти автомобили продолжали ездить. Иногда в старой машине «родных» деталей оставалось куда меньше, чем местных запчастей, виртуозно сделанных на коленке в ближайшей мастерской мусульманского квартала.

Сложно сказать, выжил ли бы Янгон, если бы в один прекрасный день все люди из мусульманских кварталов города встали и ушли жить в другое место. Поэтому если ты затеваешь в доме ремонт, то все, от электропроводки до раковины на кухне, тебе, скорее всего, будут делать местные мусульмане.