Наследник чародея (Чародей - 2) - Пола Вольски

Джоски нетерпеливо покусывала губы.

- Думаешь, я это не учла? Про караул отлично знаю, не маленькая. И даже как с ним справиться, уже придумала. Скажу больше: на дело отправляемся сегодня же. Слушайте внимательно, ваша светлость. В эту самую минуту "Великолепная" находится у пирса, что прилегает к Старой Рыночной площади, и будет там оставаться, пока ее заново позолотят, натрут мастикой палубы и выстирают портьеры. Экипаж отдыхает на берегу.

- Кто тебе об этом рассказал?

- Один нищий в порту, которому я подбрасываю корки. И Лезер Гринах - он водит дружбу с моряками - тоже слышал про это.

- Дитя мое, они - далеко не лучшая компания для представителя рода Диднисов.

- Забудь про это, нас сейчас волнуют куда более важные вопросы. Итак, ваша светлость, готовим инструмент, собираем чего-нибудь поесть и отправляемся на венеризу.

- Не торопись, девочка. Спокойно, без лишней спешки. В таких делах главное - все тщательно обдумать.

- Дудки. Мы с тобой обдумывали да планировали, а что толку? Пора действовать, и действовать немедленно, пока мы не упустили и этот шанс. До чертиков надоело сидеть тут сиднем. С меня хватит. Руки чешутся.

- Сокровище мое, есть такое понятие - благоразумие...

- Да сколько можно быть благоразумной? Говорю же, хочу покончить с этим делом раз и навсегда. Не получится - с репутацией можно распрощаться. Лично я пойду на венеризу сегодня же. Я так хочу! Если понадобится, то пойду одна, вот так-то, ваша светлость, - заявила она с вызовом, и сердце Дидниса дрогнуло.

- Мир, моя умница. Сдаюсь. Не допущу, чтобы моя девочка ходила куда-нибудь одна.

- Вот здорово! Па, я тебя обожаю! - Не в силах сдержать восторга, она вскочила с кресла и, обогнув стол, бросилась на шею отцу, чтобы запечатлеть на его макушке звучный поцелуй.

- И я тебя обожаю, Джоски. - На глаза убийцы набежали сентиментальные слезы. - Что ж, будем готовиться. - Они торопливо собрали еду, питье и оружие, оделись потеплее и, опустив пониже капюшоны плащей, зашагали пустынными проулками к Прямоводному каналу. Там взяли платный домбулис, который доставил их к Зеленому молу, а уж оттуда вновь отправились пешком.

На рыночном пирсе, продуваемом всеми ветрами и омываемом нескончаемым дождем, не было ни души. Два-три фонаря у ближайших зданий бросали пятна тусклого света на мокрый деревянный настил пристани, осклизлые от тины опоры, укрытые парусиной горы ящиков и клетей. Сквозь завесу дождя виднелась россыпь разномастных судов - от крошечных домбулисов до огромных торговых галер. Отыскать среди них "Великолепную" не составило труда. Невозможно было не узнать очертания внушительных размеров венеризы с двумя башенками - на носу и на корме.

- Вон она, - указал рукой Диднис. - Похоже, никого там нет.

- Тогда чего мы ждем? - Звонкий голос Джоски перекрыл заговорщический шепоток дождевых капель.

- Тише, девочка. Путь свободен и ждать нам в самом деле нечего.

- Отлично! Тогда вперед!

Крадучись подобравшись к сходням, они удостоверились, что охраны нет и в помине, и поспешно взошли на борт.

"Великолепная" была безлюдна, во всяком случае, так представлялось на первый взгляд. Диднис и Джоски, вымокшие до нитки, с любопытством разглядывали паркетное покрытие палуб, золоченые снасти, резные инкрустированные мачты. Как и большинство лантийцев, прежде они могли любоваться всей этой красотой только издали. Но теперь можно было совать нос куда только заблагорассудится.

- Обрати внимание, дитя мое, эта проволока, использованная в инкрустации, - чистое золото. Как и те диски на мачтах.

- Не повыковырять ли нам их, как ты думаешь?

- Дорогая моя, - с укоризной произнес Вурм-Диднис, - мы не какие-нибудь бандиты и не воры. Неужели вы хотите покрыть себя несмываемым позором?

- Простите, ваша светлость.

- Дитя мое, совершив кражу, мы запятнаем свою репутацию, опорочим честное имя. Но даже если взглянуть на это с более практической точки зрения, мы бы тем самым привлекли к себе ненужное внимание.

- Я как-то не подумала, - созналась Джоски.

- Ничего страшного. В тебе говорят инстинкты, которые требуется отшлифовать опытом, а он приобретается с годами. Но пойдем, надо наконец познакомиться с "Великолепной".

Тщательный осмотр судна показал, что оно вовсе не так безлюдно, как им представлялось. Внизу, в трюме, в конце узкого коридорчика с кладовыми по обе стороны, обнаружилась тяжелая двустворчатая дверь, запертая массивным золоченым засовом. Приподняв его, они осторожно заглянули внутрь и в тусклом свете прихваченного из кубрика фонаря увидели три квадратных постамента, чем-то напоминавших похоронные дроги. На каждом лежал опутанный белыми блестящими веревками пленник, истощенный настолько, что на него было больно глядеть. Такие же мягкие влажные веревки змеились по полу и стенам, причудливо закрученными лианами свисали с потолка, жадно цеплялись к распростертым телам. Двое пленников не подавали признаков жизни, молча и неподвижно покоясь под тяжестью живых клубков. Третий жалобно постанывал во сне. Их не разбудил ни скрип двери, ни появление непрошенных гостей.

- Что это? - шепотом ужаснулась Джоски.

- Это те несчастные, чьи жизненные силы служат пищей для судна. Видишь, Джоски, видишь, "Великолепная" подкрепляется!

Веревки, опутывавшие стонущего мужчину, запульсировали, и вскоре он, мучительно вскрикнув, погрузился в глубокое забытье.

- Фу, какая мерзость! - возмутилась Джоски.

- Да, не слишком приятное зрелище, - согласился ее отец, прикрывая дверь. - И все же мы должны быть благодарны этим бедолагам.

- Благодарны? За что, ваша светлость?

- Жизненные силы пленников снабжают судно энергией, необходимой для его функционирования без человеческого участия. Иными словами, "Великолепной" не нужен экипаж.

- А, теперь понимаю. Такой громоздкой да еще и разукрашенной посудине, - Джоски обвела широким жестом венеризу, - потребовался бы не один десяток матросов. А так герцогу только и нужно захватить с собой несколько смазливых служанок. Стало быть, можно надеяться, что помешать нам будет некому.

- Именно, дитя мое. Умница моя, сразу ухватила суть дела. Но хватит об этом. Время-то идет. Давай-ка подыщем местечко, где мы могли бы укрыться.

В конце концов выбор их пал на одну из кладовок - темное тесное помещеньице, заставленное бочками, мешками и корзинами. Вахту решили нести по очереди, начиная с Дидниса, но прежде поудобнее устроились за штабелем составленных друг на друга деревянных ящиков. Диднис соорудил из своего плаща нечто вроде подстилки, мешок с крупой превратился в не слишком удобную подушку, и на этой импровизированной постели растянулась Джоски, укрывшись собственной накидкой. Было уже поздно, и даже ее неукротимая энергия иссякла. Не обращая внимания на неудобство лежанки, девушка тут же заснула безмятежным сном и проспала всю ночь, пока ее отец, не смыкая глаз, караулил.