Время не властно - Сальваторе Роберт Энтони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Целая куча, – подтвердил Реджис. – Я еще подумал: что за безвкусица.
– Как у королевы Дамары?
Реджис выронил вилку с едой, что случалось с ним крайне редко. Он был там. Он лично видел, что произошло. Ему крупно повезло: он сумел выбраться целым и невредимым из Земель Бладстоуна после того, как в тело королевы Консеттины Делказио Ледяная Мантия вселилась суккуб.
– О боги…
– Да что все это значит? – воскликнула Доннола.
– Это значит, что ради спасения твоей жизни, моей жизни, жизни короля Бренора и всего, что нам дорого, ты и твои шпионы теперь будут работать на меня.
Доннола взглянула на Джарлакса с подозрением, но Реджис встал из-за стола, мрачно посмотрел на жену и кивнул в знак согласия.
Глава 20
К сути дела
Джарлакс, скакавший верхом на адском жеребце, которого он обычно вызывал при помощи обсидиановой фигурки, остановился на высоком утесе. С утеса открывался вид на развалины, известные под названием Терновый Оплот. Несколько минут спустя его догнал Закнафейн, который трясся на адском вепре – точной копии магического существа, принадлежавшего пропавшему дворфу.
– Неужели нельзя было раздобыть для старого друга что-нибудь получше этого? – проворчал Закнафейн. Судя по всему, его сильно укачало; он безуспешно пытался отдышаться после необычного путешествия.
– Наверное, можно, – рассеянно ответил Джарлакс. – Но такие штуки очень дорого стоят, добывать их долго, а время работает против нас. Если тебя это утешит, скажу, что Громф лично создал твоего скакуна.
– Ты заплатил ему, чтобы он состряпал это для меня?
– Нет-нет, эта свинья предназначалась в подарок Амбре, невесте Атрогейта; я собирался вручить ей подарок, когда они вернутся.
Закнафейн усмехнулся и взглянул вниз с обрыва.
– То самое место?
Джарлакс, не сводивший пристального взгляда с древней сторожевой башни, едва заметно кивнул.
– И за это дворфы отдали миллион золотых слитков? – Закнафейн презрительно фыркнул. – Я плохо знаком с ценами Верхнего Мира, но в Мензоберранзане я нашел бы лучшее применение такой огромной сумме.
– В этом-то все дело. – Джарлакс спрыгнул с жеребца и произнес слово-приказ; в следующий миг адское животное, которое только что било копытами и дышало огнем, вновь обратилось в крошечную обсидиановую фигурку.
Закнафейн с радостью соскочил со спины адского вепря, на котором было крайне неудобно ехать, и Джарлакс отпустил магическое существо восвояси.
– Дождемся темноты, – пояснил Джарлакс и повел друга в небольшую лощину, укрытую среди камней. Она не просматривалась со стороны крепости, зато отсюда открывалась живописная панорама бурного моря. Погода стояла ветреная, высокие волны одна за другой обрушивались на Побережье Мечей.
– Сегодня у тебя какой-то особенно кислый вид, – заметил Джарлакс во время обеда. – Хотя, должен признаться, по тебе трудно определить. Мне кажется, таково твое обычное настроение.
– Или отсутствие настроения, – ответил Закнафейн и фыркнул над собственной остротой.
Джарлакс подумал, что это признак перемен к лучшему.
– В чем дело? Ты снова встретился с сыном. Я думал, что эта встреча…
Закнафейн не поднял головы.
– Кроме того, у него есть супруга, необыкновенная, замечательная женщина, – продолжал Джарлакс, тщательно подбирая слова и пристально изучая лицо Закнафейна. Он заметил, что друг слегка поморщился, и сказал: – Супруга, которая носит внука Закнафейна.
В этот момент Закнафейн все-таки поднял голову и немигающим взглядом уставился на наемника.
– Они были не рады тебя видеть? – спросил Джарлакс. Закнафейн пожал плечами:
– Мне кажется, они были более или менее довольны.
– Но ты оказался не слишком доволен… переменами, – догадался Джарлакс.
– Я ничего подобного не говорил.
– Твой сын женился на женщине из расы людей.
– Ты, как всегда, просто кладезь ценных сведений.
– В жилах твоего внука будет течь кровь людей.
Закнафейн со стуком поставил миску на камень и окинул наемника гневным взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Так что? – спросил Джарлакс.
– И это все, что ты можешь сказать обо всем этом? Обо всем, что произошло? Или меня ждет горестный монолог Джарлакса, сожалеющего о моем несовершенстве и приверженности нелепым предрассудкам?
– Предрассудкам?
– Ты рассуждаешь об этих существах с таким восторгом, словно состоишь с ними в кровном родстве.
– Не я сопровождал кучку жалких голодных хафлингов к выходу из Подземья, рискуя при этом собственной жизнью, – напомнил Джарлакс другу. – Не я едва не прикончил Дзирта после того, как узнал, что тот убил эльфийского ребенка во время набега на поверхность.
Закнафейн покачал головой и пробормотал нечто неразборчивое. Затем поднял миску и снова принялся за еду.
– Ты обвиняешь меня в том, что я тебя осуждаю, – резко произнес Джарлакс. – Да, кто-то из нас двоих определенно осуждает другого.
– Просто заткнись, сделай милость, и не забывай, что я с большим удовольствием прокачусь на твоей лошади, нежели на этой дурацкой свинье.
– Жеребец не продается.
– Тогда заткнись.
Джарлакс ничего больше не сказал и принялся за собственный обед. Разумеется, он прекрасно понимал состояние Закнафейна. Одно дело – освободить из рабства каких-то жалких хафлингов, и совершенно другое – когда у тебя появляется внук-полукровка. Наемник поднял взгляд от миски и присмотрелся к своему старому другу. Он увидел в его глазах боль, и смятение, и гнев, и осознал, что ничего ценного не может сказать ему, ничем не может утешить. Чувства Закнафейна принадлежали только Закнафейну, и лишь он один мог разобраться в них.
Или не мог.
Вторая половина дня прошла спокойно. Друзья дождались того момента, когда солнце опустилось к западному горизонту; последние лучи освещали воды океана и слепили чувствительные глаза дроу.
– Как ты вообще можешь смотреть на него? – заметил Закнафейн, недовольно прищурившись; он до сих пор испытывал сильный дискомфорт в солнечную погоду.
– Сначала было очень тяжело, потому что солнце оскорбляло мои чувства дроу, – ответил Джарлакс. Он помолчал немного и, как и предполагал, поймал сердитый взгляд Закнафейна. Судя по всему, его приятель понял намек. – Но со временем я привык к нему. Я испытывал боль вовсе не так уж долго. Затем, к собственному удивлению, я его даже полюбил – до такой степени, что предпочитаю его тепло и свет холоду и тьме Подземья. Хотя, если подумать хорошенько, все же мне в равной степени нравятся оба, и таким образом я получаю возможность наслаждаться лучшим и в том, и в другом мире.
– Ты и вполовину не так умен, как я считал, – заметил Закнафейн.
– Или вдвое умнее, чем следовало бы, – с ухмылкой добавил Джарлакс. – Мне уже не раз говорили, что острый и проницательный ум погубит меня.
– По крайней мере, ты умрешь с улыбкой на устах, потому что никто не находит Джарлакса до такой степени забавным, как сам Джарлакс.
– Потому что среди его знакомых и друзей не найти равного ему по интеллекту, чтобы по-настоящему его понять.
Они не стали продолжать этот разговор, потому что заходящее солнце уже скрывалось за горизонтом, садясь в океан. Тени становились длиннее, и двое дроу выползли из лощины и с большими предосторожностями двинулись в сторону крепости, известной под названием Терновый Оплот.
Оба тщательно осматривали окружающую местность на каждом шагу, двигались очень медленно и искали следы… хоть чего-нибудь или кого-нибудь. Они сразу поняли, где находится главный вход в замок; судя по всему, к нему вела только одна дорога. Джарлакс решил: если Атрогейт и Амбра добрались до Тернового Оплота, их путешествие завершилось именно здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Приблизившись к воротам, дроу наткнулись на сцену, которая их очень заинтересовала. Даже в сгущавшихся сумерках они могли различить на обломках камней темные пятна; некоторые пятна походили на липкую, пузырящуюся вязкую жижу.