Координата поврежденности - Владлена Дан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я справлюсь, не переживай, – сказала она, направляясь к лестнице.
– Все же я помогу тебе дойти, – передумал он и проводил ее до комнаты.
После этого Мин решил немного поиграть и засел за компьютер. Сложно уследить за временем, когда ты захвачен игрой, и он удивился, когда понял, что с маминого ухода прошло больше двух часов. Он ничего не слышал за это время, однако решил проверить ее.
В спальне он никого не нашел.
– Мам, ты в ванной? – крикнул Мин и услышал всплеск воды за дверью.
– Да, я скоро выйду.
– Тебе помочь?
– Я беременна, а не ранена.
По его мнению – разница невелика, но он послушно сел на кровать, и, копаясь в телефоне, ждал. Через несколько минут голова мамы показалась из приоткрывшейся двери.
– Милый, я забыла лекарства на кухне. Принесешь, пока я сушу волосы?
Он кивнул и пошел на первый этаж.
Там он заглянул в холодильник, захотев перекусить, и поиски еды немного задержали его. Бесшумно вернувшись в комнату, Мин застыл у самого порога, когда услышал, что мама с кем-то разговаривает. Через секунду стало ясно: ее собеседник – автоответчик отца.
– Твой телефон выключен с самого утра. Знаю, ты на операции и, вероятно, там что-то сложное, если она длится так долго. Я лишь надеюсь, что ты приедешь хотя бы завтра, и мы сможем втроем провести оставшееся время. Это наша последняя возможность перед тем, как малышка родится. Для Мина это важно. Мы должны показать ему, что второй ребенок ничего не изменит, и мы любим его так же, как и раньше. Да и из-за нашей ссоры он переживает последние недели, хотя старается этого не показывать.
Мин невольно отступил на несколько шагов, понимая, что мама не должна его заметить. Разговор не предназначался для его ушей. Он расстроился, ведь собирался быть тем, кто позаботится о ней, но все вышло наоборот.
Он подождал, пока она положит трубку, а после, как можно более шумно, будто и не стоял под дверью ранее, вновь зашел в комнату.
– Прости, что так долго. Захотелось перекусить. – Он отдал лекарства и посидел с ней еще какое-то время.
Мин наблюдал, как мама расчесывает волосы, и понимал, что зря усомнился в ней. Его будущая сестра ничего не изменит. А вдруг это будет весело? Он не знал, каково быть старшим братом, но был уверен, что это, как и многое другое, у него получится. Он гордился своими успехами, особенно в учебе. Что, если научиться быть братом так же легко, как решению задач по математике?
Они пожелали друг другу спокойной ночи, и, когда мама поцеловала его в щеку, он с искренним порывом позволил ей. Это и правда последние моменты, когда она оставалась только его мамой. Совсем скоро она будет занята сестрой, а он постарается научиться делить любовь родителей с этой крохой.
Мин заснул ближе к полуночи, засидевшись за компьютером до тех пор, пока глаза не начали слипаться, а держать их открытыми стало удаваться с трудом. Как правило, он глубоко засыпал и пребывал в царстве сновидений до самого утра, но в этот раз что-то заставило его проснуться посреди ночи.
Ему показалось или он что-то слышал?
Мин потянулся и, растерянно оглядываясь, вспомнил, что остался в доме один с мамой. Может, она звала его? Выбравшись из кровати, он выглянул в коридор – там стояла тишина. Он не боялся темноты скорее из-за уверенности, что дом всегда наполнен людьми, и ощущения безопасности, которое безоговорочно укоренилось в привычном окружении. Однако что, если в дом забрались воры, а они здесь одни? Хотя на такой случай у них имелась сигнализация. Мин смотрел много боевиков и триллеров, поэтому фантазия разыгрывалась без его ведома.
Проглатывая тревогу, он тихо позвал маму. В ответ ничего. Он направился к родительской спальне и вошел, но кровать пустовала. Может, она спустилась вниз? Но почти сразу взгляд зацепился за полоску еле заметного света под дверью ванной. Он не слышал шума воды. Не слышал ее шагов. Вообще ничего не слышал…
Именно тогда первые ростки страха проросли в нем. Мин снова ощутил себя маленьким ребенком. Или осознал, что не так уж и вырос, как ему думалось. Но он подошел к двери и открыл ее, отгоняя незнакомые ранее чувства.
– Мама? – сорвалось с губ, когда он понял, что нечто темное на плитке, изначально плохо различимое, и было ею.
Он заметил, что пол влажный, и первое, что подумал – вода. Однако неяркого света бра хватило, чтобы постепенно различить, как рядом с мамой растекалась другая жидкость – алая и липкая.
Все происходящее смахивало на какой-то кошмар, и тело отказывалось подчиняться ему. Кто-то другой – не он, упал рядом с ней и закричал. Кто-то другой пытался поднять ее, и, услышав слабый голос, разрыдался.
– Твой отец… Он обязательно приедет и поможет. Он обещал… приехать. – Часть его сознания, не потерявшая способность к осмыслению, услышала слова, которые с трудом и еле слышно произнесла мама.
Мин понимал, что должен помочь ей… Трясясь, он поднялся и включил основной свет. Мама в ночной сорочке, наполовину влажной и пропитанной кровью, лежала в центре ванной комнаты. Огромный живот казался еще страшнее, чем в кошмаре, который он видел однажды; ребенок внутри не разрывал ее, тем не менее он чувствовал, что вся эта боль и кровь из-за него.
Хотелось выключить свет, потому что увиденное ужасало.
– Папа! – позвал он, будто тот мог услышать его и тут же прибежать на помощь.
Его отец самый известный и успешный врач в Бангкоке, и он ежедневно спасает так много жизней. Такой человек не мог не спасти маму. Но мобильник Мина остался где-то в спальне, а ноги не хотели двигаться. Очнувшись от панического ступора, он заметил валяющийся на полу телефон мамы с разбитым экраном. Утирая слезы, он подобрал его. И пытался унять дрожь в руках, открывая список исходящих. Пятнадцать минут назад мама звонила отцу снова.
