Взрослая жизнь для начинающих - Виктория Рутледж

— И вот, как будто случайно, она затронула в разговоре эту тему.

— Что-что?

— Да ничего. Да, я знаю, что Нед умеет водить. Но ты никогда не садилась к нему в машину, а то бы не стала мне такое предлагать.

— Как ты думаешь, я ему нравлюсь? — неожиданно спросила Тамара.

— Как ты думаешь, нам по шестнадцать лет?

Айона вышла на пешеходный переход возле муниципалитета Челси и посмотрела на проезжающий транспорт. Тамара делала вид, что внимательно разглядывает витрину магазина «Дейзи и Том», на которой были выставлены плюшевые мишки, собравшиеся на пикник, но, поскольку, как отлично знала Айона, ад в Тамарином представлении состоял в том, чтобы безвылазно сидеть дома с десятью детьми, слушать старые альбомы Рольфа Харриса[50] и держать в холодильнике двадцать порций шоколадного мороженого, выглядел ее интерес к витрине не совсем убедительно. У Айоны начинала болеть голова.

— А про это можешь и не мечтать, — бросила она через плечо. — Неда не интересуют никакие дети, ну, кроме тех французиков, которые делают потрясающие маленькие сырки. Вы позволите мне перейти дорогу? — риторически спросила она у блондинки, управлявшей джипом так, как будто это был сорвавшийся с привязи слон. — Позволите? Спасибо, мадам.

— Господи, Айона, что это с тобой? — Тамаре приходилось бежать, чтобы угнаться за идущей большими шагами Айоной, — изысканный стук ее каблучков по тротуару резко контрастировал с решительной поступью Айоны.

— Ничего!

— Да ты что, в самом деле, сегодня же твой день рождения, а ты ведешь себя так, как будто сейчас последний день налогового года. — Тамара решила больше не говорить про Неда — эту тему можно затронуть позже. — Хорошо тебе говорить — ты уже живешь вместе с мужчиной своей мечты.

Айона замедлила шаг и распахнула стеклянную дверь магазина «Хилз».

— Извини. — Она прошла внутрь и стала брать в руки то один, то другой предмет посуды, кремового цвета. — Прости, я не хотела. — Она вздохнула, перевернула чашку с грубо напечатанным рисунком и заметно вздрогнула, увидев цену. — Господи, стоит и мне заняться керамикой. Чем больше наляпаешь, тем больше платят.

Тамара внимательно наблюдала за ней из-за стенда с сияющими кастрюльками. Айона недовольно подняла брови, и по тому, как дрожала в ее руках чашка, было понятно, что она тяжело дышит.

— У тебя… проблемы в личной жизни? — рискнула предположить Тамара. Она не привыкла давать Айоне советы. Всегда было наоборот. В действительности, ей раньше и в голову не приходило, что у Айоны могут быть проблемы. Все три года, что они были знакомы, у Айоны был любимый мужчина, талант, куча друзей и шевелюра, не требующая мелирования. Все как будто идеально. Благодаря чему, на Тамарин взгляд (несколько завистливый), именно Айона была в состоянии помочь ей решить проблему отсутствия всего вышеперечисленного.

Айона сердито покрутила в руках синюю тарелку для спагетти.

— В личной жизни? Едва ли.

— Тогда что же с тобой? — настаивала Тамара, хотя с трудом представляла, что будет делать, если Айона все ей откроет.

— Да мне бы просто хотелось, чтобы вы все отстали от меня с разговорами об уроках вождения! — выпалила Айона. Сама того не замечая, она взяла в руку тарелку для спагетти и направила ее на Тамару, как какое-то оружие. — Может быть, — это только предположение, — я хоть иногда знаю лучше вас, что для меня хорошо, а что плохо! И особенно когда дело касается тебя! То есть ты же, в отличие от остальных, обычно относишься ко мне, как к нормальному взрослому человеку. Поэтому раз уж я говорю, что не хочу чего-то делать, то уж будь любезна по крайней мере поверить, что я знаю, о чем говорю, и с уважением отнесись к моему решению этого не делать! Боже… — Она раздраженно шагнула в сторону стеллажей со стеклянной посудой.

— О’кей. О’кей. — Тамара подняла руки и отступила, но тут же сделала шаг вперед и мягко увела Айону подальше от пирамидки с широкими бокалами для шампанского. — О’кей, не будем об этом больше. Давай я куплю тебе эту вазочку.

Глава 19

Никогда еще Айоне не казалось, что неделя пролетает так быстро. И никогда в ее жизни не было такой неприятной поездки, как эта, — казалось, что Ангус везет ее в Бромли, пытаясь заодно заработать рекордное число штрафов за превышение скорости.

Само собой, они опоздали. Все из-за новых туфель, хотя Айона подозревала, что тут не обошлось без ее подсознания, — оно пыталось взять на себя контроль над ситуацией, и в результате она необычно долго не могла решить, что надеть с новыми туфлями на низком каблуке, которые она из принципа возненавидела, хотя те смотрелись очень неплохо. И, само собой, ее медлительность пробудила в Ангусе стремление вести машину как на гонках, в предельной степени проявляя при этом водительскую нетерпимость. Ей казалось, что ее заперли в машине, где за рулем сидит автогонщик, страдающий синдромом Туррета[51].

— Только не вздумай вот так сделать во время урока, — снова подчеркивал он, догоняя на полосе обгона трепещущую «сиерру», — а то я тебя знаю.

— Или вот так, — сказал он, обгоняя огромный трейлер, а потом обернулся и ответил водителю тем же непристойным жестом, который тот показал ему сразу двумя руками.

— Или вот так, — позвонив по мобильному инструктору, чтобы предупредить о небольшом опоздании, и обгоняя при этом школьный автобус. — Водить всегда нужно внимательно. Ну е-пе-ре-се-те, когда же ты уберешься, черт побери, с этой полосы! Она для машин, а не для детских колясок! Проклятье… Ты смотришь, как я переключаю передачи, Айона?

Айона никуда не смотрела. Она закрыла лицо ладонями.

— Ну вот, Айона, — сказал приятный мужчина в свитере платочной вязки, на чье милосердие оставил ее Ангус, которому надо было еще успеть, не снося на своем пути звукоизоляционные ограждения, вернуться в центр и встретиться с представителем пивоваренной компании.

Звали ее нового инструктора Рон. Он говорил с ней так, как обращался бы массовик-затейник к нахмуренному малышу — своему единственному зрителю. Айона подумала, что за его почти сверхъестественным спокойствием и жизнерадостностью может скрываться что-то нехорошее. Вполне вероятно, пристрастие к транквилизаторам. Она вежливо улыбнулась и стала нервно возиться с ремнем безопасности. Она предпочитала с самого начала проверить, что ремни в порядке.

Рон издал сдавленный смешок:

— Ах-ха! — и подтянул рукава свитера. — Не торопись, скажи, когда будешь готова. — И он откинулся на сиденьи так, как будто ему сейчас будут делать расслабляющий индийский массаж головы.