Том 2. Дипломатия в новое время ( 1872 - 1919 гг.) - Владимир Пугачев

Крах надежд на мирные переговоры и на раскол Антанты усилил в Германии позицию тех группировок, которые считали, что войну можно закончить лишь применением более решительных средств борьбы. В противовес Бетману эту точку зрения отстаивало новое верховное командование в лице Гинденбурга и Людендорфа. На такой же точке зрения стояли находившийся в отставке Тирпиц и правое меньшинство Рейхстага — национал-либералы и консерваторы. По их мнению, решительным средством борьбы должна была стать «неограниченная» подводная война, т. е. потопление судов подводными лодками без всякого предупреждения в пределах известных зон, под чьим бы флагом эти суда ни шли.

Беспощадная подводная война нанесла Англии тяжкий ущерб. Однако она не сокрушила её морского первенства и не смогла довести её до голода. Зато она ускорила наступление весьма неблагоприятных для Германии политических событий. Последовало решение правительства США принять участие в войне на стороне держав Антанты.

Вступление в войну США.Когда в Европе началась война, США заявили о своём нейтралитете. Политика США была достаточно сложной. Для них была бы невыгодна полная победа ни той, ни другой воюющей группировки. Америка предпочитала видеть Европу расколотой на два соперничающих лагеря. Ни победа и гегемония Германии, ни полное торжество Англии и России не улыбались США. Но победа Германии была бы наименее желательной: она привела бы к гегемонии единственной державы во всей Европе. Известны были и колониальные планы германского империализма в Латинской Америке, в частности в Бразилии. Не была исключена и возможность германо-японского союза против США. Это было одной из причин, почему нейтралитет США был с самого начала более благоприятным для Англии. Таким образом, поток пацифистских фраз Вильсона и его выступления с целью примирениявоюющих держав имели под собой весьма реальную почву: вся эта дипломатия пацифизма отвечала заинтересованности США в том, чтобы в Европе сохранились две соперничающие группировки.

Однако военно-политическая обстановка внесла свои поправки в позицию Вильсона. Уже к зиме 1914/15 г. стали ясны два факта. Во-первых, что война требует совершенно невиданного количества военного снаряжения и боеприпасов. Во-вторых, что она затягивается и что, следовательно, потребность эта будет весьма длительной. В ноябре 1914 г. представитель Моргана отправился в Лондон для переговоров с британским правительством о финансировании военных заказов союзников в США. С начала 1915 г. в США стали в изобилии размещаться военные заказы Антанты, и перед американским капитализмом открылся новый рынок огромного масштаба. Германия таких заказов разместить не могла, по той простой причине, что в Германию ничего нельзя было провезти. Английская блокада преградила всякий доступ к немецким портам. Это имело неисчислимые последствия. Английское морское первенство, направив весь поток американской военной продукции, продовольствия и сырья в порты Антанты, привязало США к союзникам новыми крепкими нитями.

Поражение Антанты нанесло бы сильнейший экономический ущерб американскому империализму и политический удар Вильсону и демократам. Допустить этого поражения США не могли.

Американский капитал мощным потоком устремился в страны Антанты. Вот что писал государственный секретарь Лансинг президенту в октябре 1915 г.:

«Несомненно, Мак-Аду обсуждал с вами необходимость во избежание серьёзных финансовых осложнений предоставления государственного займа воюющим странам, закупающим в столь больших количествах товары в нашей стране. Результатом неплатёжеспособности европейских стран явятся сокращение производства, промышленная депрессия, избыток капиталов и избыток труда, финансовая, деморализация, всеобщее разорение и страдания трудящихся классов. Я считаю, что единственным средством, дающим возможность избежать той ситуации, при которой будет нанесён удар экономике нашей страны, явится широкий выпуск обязательств воюющих стран. Мы имеем деньги для займа, и мы должны его предоставить».

Влиятельнейшие капиталистические круги во главе с Морганом требовали от Вильсона поддержки должника США — Антанты. Если бы Вильсон и хотел, он не мог бы им противостоять. В случае, если бы Антанта была разбита и последовал бы крах финансового благополучия США — пресловутого «просперити», — могущественная пресса деловых кругов ответственность за это возложила бы прежде всего на президента.

Огромную роль в агитации за выступление США на стороне Антанты сыграла кампания против беспощадной подводной войны, проводимой Германией. Эта война была попыткой приостановить поток американских товаров по тому единственному руслу, в которое их направило английское морское первенство, т. е. к портам Антанты. Потопление «Лузитании» и особенно «Сассекса» вызвало энергичные протесты США. В мае 1916 г. подводная война была ослаблена по требованию Бетмана. Это было сделано из опасения толкнуть США в ряды противников Германии. Между тем в самой Америке сторонники вовлечения США в войну возлагали на действия германских подводных лодок главные свои надежды. «Кажется странным, — писал в 1915 г. американский посол в Лондоне Пейдж полковнику Хаузу, ближайшему советнику Вильсона, — но единственным разрешением вопроса явилось бы новое оскорбление вроде «Лузитании», которое вынудило бы нас вступить в войну».

Кроме действий германских подводных лодок сыграли свою роль и опасения относительно возможного будущего нападения Германии на США. В конце 1915 г. полковник Хауз следующим образом высказался по данному вопросу:

«США не могут пойти на то, чтобы союзники потерпели поражение. Нельзя допустить, чтобы Германия установила над всем миром своё военное господство. Мы, конечно, будем следующим объектом нападения, и доктрина Монро будет значить меньше, чем клочок бумаги».

На протяжении первых лет войны Вильсон и Хауз не раз выступали с мирными и посредническими предложениями. Хауз ездил в Европу зондировать почву для мира. Вот что он писал при этом: «Если Берлин отклонит американские предложения, то, тем не менее, цель вмешательства будет достигнута. Если центральные державы будут упорствовать, то… очевидно станет необходимым присоединиться к союзникам».

Немцы сами в изобилии давали Вильсону предлоги для войны. Так, например, английской разведкой была перехвачена телеграмма, адресованная германскому посланнику в Мексике. Ему поручалось предложить мексиканскому правительству присоединиться к Германии и напасть на Соединённые штаты. Преступления германских шпионов и диверсантов также восстанавливали американское общественное мнение против Германии. Из числа руководителей германского шпионажа в США особенно отличился фон Паппен, состоявший военным атташе при германском посольстве.

Вскоре после переизбрания Вильсона президентом осенью 4916 г. он решил произвести ещё одно пацифистское выступление. Однако Германия опередила его своим «мирным предложением» от 12 декабря. Тогда, не дожидаясь официального ответа союзников на германский демарш, 18 декабря Вильсон отправил ноту воюющим державам. В ней Вильсон констатировал, что, по заявлению обеих сторон, они борются только за политическую и экономическую свободу, за независимость малых наций и за мир. Обе стороны, продолжал президент, не предлагают, однако, конкретных условий мира. Президент приглашал восполнить этот пробел.

Нота Вильсона вызвала недовольство Германии. Германская дипломатия опасалась, что Вильсон хочет выступить в качестве международного арбитра и навязать Германии выгодный для США мир. 26 декабря германское правительство ответило Вильсону, что мир должен быть достигнут путем прямых переговоров между участниками войны. Антанта сначала также была крайне недовольна выступлением Вильсона. Но, узнав об отрицательном ответе Германии, дипломатия союзников сообразила, что немцы сами возложили на себя ответственность за срыв мирного посредничества президента. Прекрасно понимая, что теперь из этого посредничества все равно ничего не выйдет, межсоюзническая конференция в Лондоне в декабре 1916 г. решила дать Вильсону самый предупредительный ответ. 10 января Вильсону была послана пота союзных держав. В ней перечислялись конкретные условия мира, как того просил президент. Условия эти были таковы: восстановление Бельгии, Сербии, Черногории; эвакуация немцами французских, русских и румынских областей; соблюдение национального принципа, что означало возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции и расчленение Австро-Венгрии и Оттоманской империи. Заканчивался ответ союзников указанием на необходимость реорганизации Европы в целях создания гарантий безопасности, свободы и т. д. Пота Антанты упоминала также о восстановлении Польши. Конечно, все эти декларации являлись только дипломатическим маневром. Нужно было угодить Вильсону и продемонстрировать своё миролюбие.