Ангелы - Марианн Кейс

– Просто кошмарно. У меня спазмы в желудке начинаются, когда я пишу эту фигню. Ты с ней переспала?

Пауза.

– Да. Извини.

– Да ладно, если тебе от этого хорошо. Как кстати это было?

– Гм… по-другому.

– Словно скумбрию облизываешь?

– Это же было только первое свидание, – сказала я. – За кого ты меня принимаешь?

– Господи, – слабым голосом сказала Эмили. – А что вы тогда делали? – Она стукнула себя по лбу. – Лучше не говори!

– Мы ходили в кино. Слушай, мне нужно принять душ и отдохнуть.

– Конечно, ты, должно быть, выжата как лимон. Ну, я имею в виду… Я не говорю… О, господи! – Она бешено закликала мышкой. – Увидимся.

Я зашла в свою спальню, закрыла за собой дверь, села за стол Эмили, и устало начала перебирать какие-то непроданные сценарии, надеясь отвлечься.

Я не была выжата как лимон. Я была в ужасе. Совершенно потеряла почву под ногами. Вся эта ситуация с Ларой… О чем я только думала?

Я не лесбиянка. И даже не бисексуалка.

Весь вечер, от и до, был сплошным кошмаром. Началось все с того, что Лара выглядела просто ослепительно. Волосы пышные и блестящие. Платье джерси в обтяжку. Ничего плохого в этом не было, пока я не поняла внезапно, что она постаралась специально. Специально для меня. Я была польщена, но только на минуту, а потом разволновалась.

Мы поехали в Санта-Монику в кино. Но никто из нас не понял содержания фильма. Когда мы вышли из кинотеатра в знойную ночь, оказалось, что мы обе надеялись, что вторая сможет объяснить, про что же он был. Это не предвещало ничего хорошего. У меня возникло сильнейшее желание спросить Лару, что она знает о курсах обмена валют, но я боялась обнаружить, что она не знает ровным счетом ничего, как и я.

– Что теперь? – спросила я. – Пойдем выпьем?

Вокруг нас были сотни привлекательных баров и ресторанчиков. Но Лара решительно покачала головой с многозначительной улыбкой:

– Не-а. Идем ко мне.

Мне показалось, что у меня в животе выпустили на свободу целую клетку бабочек. Это просто нервы, попыталась убедить я себя. Не ужас. Нервы. Все понятно, если принять во внимание мою робость и неопытность. Но Лара достаточно поднаторела в этом деле, так что она возьмет все под контроль и облегчит мою задачу.

Когда мы пришли к ней, она открыла бутылку вина, поставила диск с какой-то джазовой музыкой и зажгла ароматические свечи. Именно из-за ароматических свечей я и осознала весь масштаб своей ошибки. Она определенно намекала на секс. Место бабочек в моем животе занял свинцовый шар. Теперь в моих ощущениях не было никакой двойственности. Мне хотелось домой, хотелось убежать отсюда как можно быстрее. Но вместо этого я должна была устроиться клубочком на диванчике, попивать «шардоне» и обмениваться с ней озорными взглядами среди мерцающих свечей.

Я набралась храбрости и попробовала. Мне удавалось выдавить кисленькую улыбочку каждый раз, когда Лара бросала на меня жаркий взгляд. Но, по мере того как она пододвигалась ко мне, моя паника усиливалась.

В отчаянии я пыталась поддерживать беседу, но была так напряжена, что казалось, будто я провожу с ней интервью перед приемом на работу.

– На скольких экранах пустят «Голубей»? Интересно было организовывать вечеринку для съемочной группы? Кошмарно? О, дорогая…

Мне так хотелось уйти, но я не могла придумать, как выйти из этого затруднительного положения. Слова, которые могли бы меня освободить, все еще хотели вырваться на свободу, но оказались запертыми в моем горле. Меня останавливало то, что я сама пошла на это, понимая все последствия. Как только Лара предложила мне свидание, я могла бы сразу послать ее подальше, но вместо этого всем своим видом демонстрировала симпатию. Поскольку тогда так оно и было. И хотя сейчас все было иначе, у меня не было права сказать ей, что я передумала.

Когда мы выпили по полтора бокала «шардоне», Лара внезапно склонилась надо мной. Практически легла на меня. Началось! Непроизвольно я сжалась и отпрянула. Какое облегчение я испытала, поняв, что она всего лишь хотела наполнить мой бокал. Трясущейся рукой я приняла бокал и с благодарностью в один присест выпила почти все его содержимое.

– Эй, смотри у меня, не напивайся! – ласково проворчала Лара.

– Нет, что ты.

И снова мною овладело беспокойство. Я даже молилась, предлагая Богу сделку. Если Он меня вызволит отсюда, то я больше никогда не совершу ничего рискованного. Но, должно быть, Боженька отвечал на другой звонок, поскольку в следующий момент Лара присела еще ближе и убрала с моего лица волосы. Потом поцеловала меня, и это не было очень уж неприятно. Потом она залезла мне под топик и стала ласкать мне грудь. Это тоже не было неприятно. В тот момент я поняла, что теперь моя очередь что-то сделать. Я сделала вид, что дергаю за бретельки платья, демонстрируя тем самым желание. Кто же знал, что она возьмет и спустит платье до пояса, а потом снимет лифчик и начнет сжимать собственные груди. Как только она дотронулась до себя, ее соски напряглись и смотрели теперь прямо на меня. При других обстоятельствах это было бы сексуально, но меня сковало ощущение неприемлемости всего происходящего.

– Не трусь, – подбодрила меня Лара.

Я сделала глубокий вдох и осторожно начала гладить ее грудь. Отчасти, чтобы ответить на ее любезность, отчасти из интереса, на что же похожи имплантанты. Но поскольку кроме своей собственной груди я больше ничью не трогала, то сравнивать было не с чем.

За этим последовали новые ласки. И раздевание. Лара была прекрасна, без сомнения. У нее была нежная кожа, покрытая едва заметным пушком, и от нее божественно пахло чем-то сладким. Однако когда наши бедра соприкоснулись, ощущение было не то, ведь мы обе были плоские. И я поняла, как же мне нравятся мужские тела.

Сначала я отвечала на Ларины ласки под воздействием то ли напускной храбрости, то ли любопытства, то ли ее желания. Но что бы это ни было, ощущение прошло, и я ясно осознала, что откусила кусок больше, чем могу прожевать. Хотя я ничего не жевала, не думайте. Господи, ничто на земле не смогло бы заставить меня облизывать скумбрию.

Говорят, что только женщина по-настоящему понимает желания другой женщины. И Лара, бесспорно, старалась изо всех сил. Но я не могла заглушить голос разума и слушать лишь тело, чтобы попробовать получить от этого опыта все возможное удовольствие. Я чувствовала себя законченной обманщицей и, что еще хуже, дурой.

К счастью, казалось, Лара наслаждалась и так. Когда я начинала особенно сильно зажиматься, она отмахивалась со словами «Ты же в первый раз».

– Спасибо, – робко сказала я.

– Ничего, – отозвалась она. – Скоро войдешь во вкус и будешь развлекаться с тридцатисантиметровыми фаллоимитаторами!