Диковинница - Наталья Беляева

— Это потому, что я дома, — констатировала она очевидное, поднимаясь и затягивая потуже пояс на талии. Распущенные влажные волосы, длинный пушистый халат, тапочки-собачки… Беляна и чувствовала себя белым плюшевым медвежонком, и выглядела так же.

— Уютненько, — усмехнулся Рос, с трудом отрывая глаза от неё и осматривая апартаменты, тонущие в кружевах и вышивках, — Но тесновато, — добавил, словно отвечая на её вопрос.

— Нам хватает, — улыбнулась Беляна, — Ты по делу? — поинтересовалась, удивляясь появлению Ро̀слава в комнате. До сих пор никто из парней, даже Богдан, не заходил к ним в гости.

— По делу, — кивнул Рос.

Из-за его спины появился неизвестно как спрятанный там роскошный букет. Не меньше пяти дюжин крупных оранжерейных тюльпанов просто ослепили Белку буйством красок. Целая охапка белых, сиреневых и розовых цветов в окружении ярко-зелёных клинышков-листьев.

— За что? — открыв рот и задохнувшись от восторга, она разглядывала это изумительное воплощение весны, её буйной силы и свежести.

— Я ведь так и не поблагодарил тебя за спасение моей жизни, — вернул её в реальность насмешливый голос Роса.

— Ч-что? — ей пришлось встряхнуть головой, прежде чем прийти в себя, — Не преувеличивай. Твоей жизни ничего не угрожало, — пробормотала она, заворожено разглядывая букет.

— Ты спросила — я ответил. Разве нужен повод, чтобы подарить девушке цветы? — пожал плечами Ро̀слав, наслаждаясь её реакцией.

— Угу, — кивнула она, — Что ты сказал?

— Я говорю, что цветочкам нужна водичка, — ухмыльнулся он.

— Ах, да… — очнулась Беляна, моргая и всё ещё не в силах оторвать глаз от букета, — Сейчас. Проходи. У нас и вазы-то такой нет. Ведро нужно, — бормотала она себе под нос, косясь на тюльпаны.

— Ничего, я подожду, — благодушно согласился Рос, пробуя на прочность изящный стульчик у стола, — А потом приглашаю тебя на соревнования по стрельбе из лука.

Услышала его Беляна уже в купальне, где набирала воду в небольшое ведёрко — белое в зелёный горошек.

— Какие соревнования? — уточнила она.

— У нас скоро итоговое занятие по стрельбе. Так что все уже в саду. Я за тобой пришёл.

— Вы ведь не заставите меня выступить в роли живой мишени? — усмехнулась Белка, возвращаясь с ведёрком в горницу.

— Как пожелаешь, синеглазая. — Он с любопытством рассматривал разнообразные баночки на девичьем столике, — Не рискнул садиться на ваш стульчик. Ещё сломаю ненароком.

Синие глаза девушки снова были загипнотизированы букетом. Деликатно обняв его руками, она бережно опустила цветы в воду.

— Такие красивые. И так много… — зачарованно улыбнулась она, — Ты меня балуешь!

Не сумев сдержаться, она засунула в середину лицо, вдыхая нежнейший весенний аромат.

— Что тебе сказать… — хмыкнул он, — Я высоко ценю свою жизнь. И… — после паузы его голос звучал уже не так радостно, — Пожалуй, немного ревную. Цветы тебе определённо нравятся больше, чем я.

— Не говори глупостей, — безоблачным тоном промурлыкала Беляна, поднимая голову, — На свете очень мало вещей, которые нравятся мне больше, чем ты.

— Правда? — его губы дрогнули в усмешке, но глаза остались серьёзными.

— Иди за дверь! — шутливо приказала Белка, взмахнув рукой, — Мне нужно переодеться.

— Слушаю и повинуюсь, — величественно поклонился Ро̀слав.

Вот откуда это в нём? — вскинула брови Беляна, когда дверь за Гордаром мягко закрылась. Никто больше из её знакомых не обладал такой отточенной пластикой, безупречными манерами, врождённым самообладанием. И вместе с тем силой, обаянием, умом и потрясающим чувством юмора. Ох, ну и расписала… Прямо совершенство. Стоп. К кому-то она уже применяла это слово, и совсем недавно…

Белка натянула сарафан, стянула волосы в хвост и поправила медальон на груди. Заглянув в зеркало, осталась весьма довольна собой. Не прынцесса, конечно, но очень даже ничего. Рос тоже ведь не прынц, несмотря на все его несомненные достоинства. Пора взрослеть — подумала она — и соответствовать. С другой стороны, она давно выяснила, что соответствовать никому не нужно. Если ты притворяешься кем-то, кем не являешься, то и людей к себе привлекаешь под стать — неискренних и неподходящих. А это — чревато. И вообще — не комильфо. Вот так то.

Последний месяц в Ведарии напоминал учебную лихорадку. Все студенты, даже Сушка, исступлённо начали зубрить, просиживать целые вечера в Книжнице, переписывать друг у друга конспекты и практиковаться в чародействе. Всего через три недели предстояло сдать экзамены, и первый год обучения можно будет считать завершённым. Каждая полученная отметка теперь имела огромное значение. Каждая. В том числе и эта.

Пылая праведным гневом, Белка влетела в кабинет Мироздания и со злостью бахнула своей работой о стол. Щёки её пылали. Она сдула нависшую на лицо прядку и гневно уставилась на Лесогора.

— Слушаю вас, барышня, — окинул он её насмешливым взглядом, отворачиваясь от окна.

— Благодарю, — сквозь зубы прошипела девушка, — Скажите, пожалуйста, сударь. Каковы мои шансы получить когда-нибудь отличную оценку по Вашему предмету? — с неожиданной наглостью выпалила она.

Лѝхард приподнял бровь:

— Считаете, что заслуживаете её?

— Допустим, — хмыкнула она, — Перефразируем вопрос. Что ещё мне нужно выучить, чтобы произошло это знаменательное событие?

Он невозмутимо пожал плечами:

— Ничего. Для студентки первого курса Вы знаете достаточно.

— Так я и думала, — вздохнула Белка, присаживаясь и бросая на него косой взгляд. И вдруг заговорила тихим, полным безысходности тоном, — Вероятно, Вы не поверите, но я люблю учиться. И всегда считала, что у меня это неплохо получается. Мне даже нравились Ваши лекции. Раньше. И всё же, Вы умудрились начисто отбить охоту изучать Ваш предмет. Бессмыслица какая-то — дело нужно или делать хорошо, или не делать его совсем. Я просто отчаялась понять, почему у меня ничего не выходит. Потеряла надежду и не хочу больше у Вас заниматься.

Опустив голову, она встала, намереваясь уйти.

— Думаю, Беляна, Вы получите заслуженное "отлично", как только в каждой Вашей работе перестанет сквозить убеждение в превосходстве человека над всеми другими живыми существами, — услышала она его глубокий сдержанный голос.

— Чего сквозить? — ошарашено пробормотала она, усаживаясь обратно и пытаясь проанализировать непредвиденный ответ.

Отодвинув для себя стул, Лѝхард сел напротив и откинулся на его спинку. Затем усмехнулся, сложив руки на груди: