Третий шимпанзе - Джаред Даймонд

В качестве аналогии вспомним, как индоевропейские языки заняли свое нынешнее господствующее положение в Северной и Южной Америке. Мы располагаем многочисленными письменными подтверждениями того, что это произошло в силу вторжения носителей индоевропейских языков, пришедших из Европы. Эти европейские переселенцы не покорили Америку одним броском, археологи не находят следов немодифицированной европейской культуры XVI века на территории Нового Света. Эта культура оказалась бесполезной в условиях американского фронтира. Культура колонистов была сильно модифицированной или гибридной, в ней индоевропейские языки и значительная доля европейских технологий (например, ружья и железо) сочетались со злаками, окультуренными американскими индейцами, и (в особенности в Центральной и Южной Америке) с индейскими генами. В некоторых районах Нового Света индоевропейские языки и методы хозяйствования прижились лишь спустя несколько столетий. Арктической зоны экспансия индоевропейского языка достигла только в XX веке. Многие районы Амазонки она охватила прямо сейчас, а перуанские и боливийские Анды обещают еще долго оставаться индейскими.

Представим, что некий археолог будущего станет вести раскопки в Бразилии во времена, когда будут уничтожены все письменные свидетельства, а в Европе не сохранится индоевропейских языков. Такой ученый обнаружит, что примерно в 1530 году на побережье Бразилии появились европейские артефакты, которые затем, крайне медленно, распространялись выше по течению Амазонки. Люди, живущие в джунглях Амазонки, которых обнаружит археолог, будут сочетать в себе гены американских индейцев, негров, европейцев и японцев, а говорят они на португальском. У археолога будет мало шансов понять, что португальский был привнесен извне, захватчики навязали этот язык местному обществу, имевшему гибридный характер.

Даже после того, как в четвертом тысячелетии до н. э. произошла экспансия протоиндоевропейского языка, новые столкновения, в которых участвовали лошади, степные народы и индоевропейские языки, продолжали влиять на историю Европы. Технологии, связанные с лошадьми, у протоиндоевропейского народа были примитивными; возможно, всадники пользовались лишь веревочными удилами и ездили без седел. В течение многих тысячелетий после этого военная ценность лошади продолжала расти благодаря различным изобретениям, от металлических удил и запряженных лошадьми боевых колесниц, появившихся около 2000 года до н. э., до подков, стремян и седел, используемых в коннице более позднего периода. Несмотря на то, что большинство этих изобретений было сделано не в степях, наиболее выгодны они оказывались именно для степных народов, располагавших более обширными пастбищами и, вследствие этого, имевшими больше лошадей.

Технологии, связанные с лошадьми, совершенствовались, и в Европу успели вторгнуться многие другие степные народы. Наиболее известны вторжения гуннов, тюрков и монголов. Одна за другой создавались этими народами огромные, но недолговечные империи, простиравшиеся от степей до Восточной Европы. Но при этом степным народам уже никогда не удавалось навязать свой язык Западной Европе.

Наибольшим преимуществом они располагали в самом начале, когда говорившие на протоиндоевропейском языке всадники, ездившие без седел, вторглись в Европу, где домашних лошадей совсем не было.

Существует и другое отличие между этими поздними вторжениями и более ранним, не закрепленном письменными свидетельствами, вторжением носителей протоиндоевропейского языка. Более поздние захватчики были уже не носителями индоевропейского языка из западных степей; они говорили на тюркских и монгольских наречиях, распространенных в западных степях. По иронии судьбы, именно благодаря лошадям тюркские племена Центральной Азии смогли в XI веке нашей эры захватить земли, где когда-то говорили на первом из индоевропейских языков, который имел письменность, — на хеттском. Таким образом, наиболее важное изобретение первых индоевропейцев было обращено против их потомков. Тюрки в большой степени являются носителями европейских генов, но их язык (турецкий) к индоевропейским не относится. Подобным же образом Венгрия в результате вторжения с востока в 896 году н. э. осталась в целом европейской с точки зрения генетики, но приобрела финно-угорский язык. История Турции и Венгрии — история того, как небольшая по численности группа степных захватчиков навязала свой язык европейскому обществу — может служить моделью, демонстрирующей, как остальная часть Европы заговорила на индоевропейских языках.

В конечном счете степные народы в целом, независимо от языков, на которых они говорили, перестали побеждать в силу стремительного технологического прогресса Западной Европы. Конец их эпохи наступил быстро. В 1241 году нашей эры монголы оформили крупнейшую из когда-либо существовавших степных империй, простиравшуюся от Венгрии до Китая. Но начиная примерно с 1500 года нашей эры русские, говорившие на индоевропейском языке, начали вторгаться в степи с запада. Потребовалось лишь несколько столетий царского империализма, чтобы покорить степных всадников, наводивших ужас на Европу и Китай более 5000 лет. В наши дни степи поделены между Россией и Китаем, и лишь Монголия остается рудиментом независимых степей.

О предполагаемом превосходстве народов, говоривших на протоиндоевропейском языке, было написано много ерунды расистского толка. Нацистская пропаганда исходила из существования «чистой» арийской расы. В действительности, с момента экспансии протоиндоевропейского языка 5000 лет назад говоривший на нем народ никогда не был единым, и даже сами носители языка могли разделяться на различные культуры. Борьба одной группы индоевропейцев с другой заняла свое место среди самых жестоких войн и гнусных деяний в истории человечества. Евреи, цыгане и славяне, которых нацисты стремились уничтожить, говорили на индоевропейских языках — как и их преследователи. Носителям протоиндоевропейского языка просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте, благодаря чему у них сложился полезный технологический комплекс. В результате такого везения на языках, произошедших именно от их родного языка, разговаривает теперь половина земного шара.

Gwrreei owis, quesyo wlhnaa ne eest, ekwoons espeket, oinom-ghegwrrum woghom weghontm, oinomque megam bhorom, oinomque ghmmenm ooku bherontm.

Owis nu ekwomos ewewquet: «Keeraghnutoi moi ekwoons agontm nerm widntei».

Ekwoos tu ewewquont: «Kludhi, owei, keer ghe aghnutoi nsmei widntmos: neer, potis, owioom r wlhnaam sebhi gwhermom westrom qurnneuti. Neghi owioom wlhnaa esti».

Tod kekluwoos owis agrom ebhuget.

On [a] hill, [a] sheep that had no wool saw horses, one [of them] pulling [a] heavy wagon, one carrying [a] big load, and one carrying [a] man quickly.

[The] sheep said to [the] horses: «My heart pains me, seeing [a] man driving horses».

[The] horses said: «Listen, sheep, our hearts pain us when we see [this]: [a] man, the master, makes [the] wool of [the] sheep into [a] warm garment for himself. And [the] sheep has no wool».

Having heard this, [the] sheep fled into [the] plain.

С холма овца, на которой не было шерсти, увидела лошадей, одна из которых тащила тяжелый воз, другая несла большую поклажу, а третья быстро бежала, неся седока.

Овца сказала: «Сердцу моему больно, когда я вижу, как человек погоняет лошадей».

Лошади сказали: «Слушай, овца, нашим сердцам больно, когда мы видим то, как человек, хозяин, делает из шерсти овцы теплую одежду для себя. А у овцы шерсти не остается».

Услышав это, овца убежала в долину.

Чтобы вы могли получить некоторое представление о том, что мог представлять собой протоиндоевропейский язык, я привел басню на реконструированном протоиндоевропейском языке и ее перевод на современный язык. Эта басня была придумана более века назад филологом Августом Шлейхером. Здесь я дал вариант басни, основанный на модернизации, опубликованной У. Ф. Леманном и Л. Згустой в 1979 году; она опирается на более точные, чем во времена Шлейхера, представления о протоиндоевропейском языке. Приведенная выше версия была, при участии Яана Пухвеля, незначительно упрощена относительно варианта Леманна и Згусты, чтобы нелингвистам было проще ее понять.

На первый взгляд, протоиндоевропейский может показаться совершенно непонятным, но если присмотреться внимательно, многие слова окажутся знакомыми благодаря сходству с корнями английских или латинских слов, заимствованных из протоиндоевропейского. Например, owis означает «овцы» (ср. ewe, ovine); wlhnaa означает «шерсть»; ekwoos означает «лошади» (ср. equestrian, лат. equus), ghmmenm означает «человек» (ср. human, лат. hominem); que значит «и», как в латыни; mega означает «большой» (ср. megabucks); keer означает «сердце» (ср. core, cardiology); moi означает «мне»; a widntei и widntmos означают «видеть» (ср. video). В протоиндоевропейском отсутствуют определенные и неопределенные артикли (the и а), а глагол стоит в конце предложения.