Цветок Индиго (СИ) - Кат Зозо

— И что произойдёт, когда Кудоку завершится? — спросил Нару.

— Человек, которого проклинали, умрёт, — ответил Лин.

— Человек? — нахмурился Сибуя.

— Мацуяма Хидехару, — произнёс ассистент Нару, после чего даже я удивилась.

Так это всё было сделано только для того, чтобы убить того ненормального учителя? Ого… Как же его ненавидели. Однако… Нет, мне этот тип также не понравился, но чтобы настолько… И единственный, кто мог сделать это — Сакаути. Он покончил с собой, заставил всю школу проклясть его, пожертвовал даже своей душой… И ради чего? Ради одной смерти психа-учителя? Не знаю… Но как по мне, это не равноценный обмен. На худой конец, можно было сделать это сотней других способов.

И учитывая то, какие лица сейчас были у наших ребят, многие с этим согласны. Май, так вообще, в шоке. Необходимо обсудить это и предпринять какие-нибудь меры. Пока что из нас только Лин знает, что необходимо делать. С восточными проклятиями я знакома плохо. Да что там… Вообще не знакома. Но если могу помочь… То непременно это сделаю. Хотя зачем мне это? Сама удивляюсь своему рвению. Хм… да. Видно, я так сильно устала, что готова на всё, лишь бы этот кошмар наконец-то кончился. Старею?

Неожиданно дверь в конференц-зал с грохотом распахнулась и в помещение вошёл довольный Мацуяма-сенсей. На лице играла злобная самодовольная усмешка. Каждого из присутствующих он окинул презрительным взглядом. Да у этого хмыря на судьбе написано быть проклятым. Может… ничего менять и не стоит?

— Ну что? Упаковали вещички уже? — бросил он с усмешкой. — Больше вам здесь делать нечего. Выметайтесь поскорее. — Повернулся в мою сторону и брезгливо фыркнул. — От одного вашего вида меня тошнит.

О как… А этот мужик напрашивается и на второе проклятие персонально от меня. Да?

— Прошу прощения, — прервал его тираду Нару. — Не могли бы вы уделить нам немного времени?

— Хм? Опять какие-нибудь ваши глупости? — спросил Мацуяма.

— Думаю, вы должны это услышать, — сохранял спокойствие Нару.

— Что ещё? — продолжал фыркать учитель, всем своим видом выражая отвращение. — Пытаетесь выудить побольше денег, шарлатаны?

— Ах, ты!.. — начала было Май, собираясь высказать всё, что она думает про этого засранца, но монах вовремя закрыл ей ладошками рот. Хотя фразу в виде «старый пердун», всё же разобрать каждый из нас сумел.

— Что бы вы ни задумали, это бесполезно! — уже перешёл на крик учитель. — Не о чем тут беседовать! Убирайтесь отсюда! — Нару, ничего не говоря, протянул в его сторону бланк, что держал в руках. — И что это?

— Талисман для наложения проклятия, — произнёс Сибуя так, словно говорил о погоде. Само собой разумеющийся факт.

— Талисман? — насторожился Мацуяма.

— Учитель, вы знали, что в школе очень популярно проведение Коккури-сан?

— Да, — брезгливо фыркнул мужчина. — Глупая забава.

— Это бланк, который использовался для проведения Коккури-сан, — пояснял Нару. — Думаю, кто-то распространил эти бланки, как новую версию Коккури-сан. Эти талисманы используются для того, чтобы наслать проклятие, убивающее человека.

— Вздор! И вы думаете, я поверю в эту поверхностную ересь? Да за кого вы меня принимаете?! — откровенно смеялся Мацуяма. — Как будто кого-то действительно можно убить проклятьем! И, вообще, кого, как вы утверждаете, собрались проклясть?

В помещении на несколько секунд воцарилась гробовая тишина. С одной стороны, надо ему рассказать обо всём, но послать куда подальше, хотелось больше. И всё же…

— Вас, Мацуяма-сенсей, — ответил Нару. — Ведь так, Лин?

— Верно, — кивнул тут же ассистент Сибуи.

— Да с чего вы это решили?! — гневно воскликнул мужчина.

— Такигава-сан вы знаете санскрит? — спросил Лин, подходя к монаху.

— Ну, не то, чтобы очень хорошо… — признался Бо-сан, но всё же взял бланк в руки. Лин указал, какую именно следует прочесть фразу. Там было написано имя, на которого будет наложено проклятие. — Ясно… — спокойно произнёс Бо-сан, пробегая взглядом по листку. — Прочесть эту фразу можно только как «Мацуяма Хидехару».

— Что?! — воскликнул учитель, и вот теперь было заметно, что он довольно сильно обеспокоен. Но Лин продолжал:

— На самом деле, не было никакой необходимости писать на санскрите. Слева указан возраст жертвы. Тут написано «Тосай годзюсай». То есть, в этом году будет пятьдесят три.

— Хм, — протянул Нару, бегло осматривая учителя. — На взгляд, возраст примерно совпадает.

— Но… — уже не на шутку паниковал мужчина. — Кому это понадобилось?..

— Орикири-сама начал распространяться среди первокурсников и членов клуба искусств, — пояснил Нару. — К тому же, данное проклятие известно далеко не каждому. Тот, кто это начал, должен был разбираться в подобных вопросах.

— Постойте-ка… — начал догадываться учитель. — Это ведь Сакаути, да?! О чём только думал этот идиот?! Почему именно я?!

— Вы действительно не понимаете, почему он решил вас проклясть, учитель? — неожиданно произнёс в отдалённой части зала Ясухара, привлекая общее внимание. Парень смотрел на учителя с откровенным презрением, что удивило мужчину даже сильнее, чем известие о проклятии. Ведь раньше этот ученик только и делал, что улыбался. — «Я не пёс» — это предсмертная записка Сакаути-куна. Мы все чувствуем, что в школе нас дрессируют, словно собак. Если спросят, кто за это в ответе, я и сам назову ваше имя. Вы, как олицетворение того, что творится в школе.

— Чт?.. — вырвалось у мужчины, а всё его тело затряслось от гнева.

— Сейчас уже не имеет смысла искать виновных, — произнёс Нару. — Проклятие запущено, и даже тот, кто всё это начал, не смог бы его остановить.

— Стойте! — кричал Мацуяма. — Что же тогда делать???

— Выход есть из этой ситуации? — спросил Нару, обращаясь к Лину.

— Нет, — коротко ответил тот.

— Но мы же можем обратить Дзусо? — предложил Сибуя.

— Можем, но… — Лин перевёл взгляд в сторону Мацуямы. — Ты уверен, что стоит так поступать?

— У нас нет выхода, — нахмурился Нару. — Это, конечно, не тот человек, по которому будешь плакать, узнав о его смерти… Но, оставить его на произвол судьбы, зная, что он умрёт, мы тоже не можем. Поэтому обратим Дзусо.

— Что значит, обратим Дзусо? — спросила Май.

— Это значит, что мы отразим проклятие обратно на заклинателя, — пояснил Сибуя. — У нас почти не осталось времени. Когда оставшиеся духи поглотят друг друга, Кодоку будет завершено. Если это произойдёт, Мацуяма умрёт. И его смерть будет ужасной. До того момента, как это произойдёт…

— Ха-ха-ха! — неожиданно засмеялся Мацуяма, заставляя всех посмотреть на него. — Ха-ха-ха… Ну, конечно… Конечно… Вы поможете мне? Ха-ха… Точно… Я же не должен умереть! Нет… только не я… Ха-ха-ха…

— Почему нет? — спросила я, при этом сохраняя полное безразличие на своём лице. — Чем это вы такой особенный? Есть хотя бы один человек, который будет сожалеть о вашей потере? Как по мне, если вы умрёте, учитель, в этом мире станет только лучше. И даже если мы снимем это проклятие, уверена, что в скором времени появится ещё одно, ведь как человек вы — дерьмо.

— Что ты сказала?! — взревел мужчина. — Думаешь, я испугаюсь такой соплячки, как ты? Ты не взрослее моих же учеников. А дело учеников — молчать и учиться!

— Учитель, — прервал его Нару. — Это всё ваша вина. Не забывайте об этом.

После такого замечания Мацуяма наконец-то замолчал, переваривая услышанное. Боялся, что Нару передумает. Но ведь и в нашем коллективе не все были согласны с решением босса.

— Но, знаешь, Нару… — протянул Бо-сан. — Сакаути ведь уже мёртв. Разве можно обратить Дзусо на того, кто умер?

— Нет, — ответил Сибуя. — Нельзя обратить проклятие на умершего. Но, он и не является заклинателем. Когда проводится обращение Дзусо, проклятие возвращается к тому, кто его насылал. И даже если это было по незнанию… Обряд наложения проклятия проводили ученики.

— Что… ты… сказал?.. — ахнула Май, от осознания того, что задумал Нару. — Стойте! Нару, так нельзя!