Та, которой не стало - Сандра Браун

Вещи Харта доставил в отель разбитного вида таксист, который сразу заметил, в какую дыру знаменитый астронавт перебрался из роскошного «Мансона».

– Что, приятель, деньги кончились? – насмешливо проговорил он. – А может, тебя ограбили? – добавил он, заметив синяки на лице Харта.

– Чтобы заплатить тебе, денег у меня хватит, – холодно ответил астронавт.

– С тебя двадцать два доллара.

– Тридцать пять – и ты меня не видел.

– Сорок – и я забуду, как звали мою родную маму.

Не прибавив больше ни слова, Харт расплатился. Таксист ушел, довольно насвистывая, а Харт отправился в ванную комнату. Приняв горячий душ и переодевшись, он почувствовал себя вполне сносно, хотя разбитая скула все еще побаливала. «Заживет и так», – сказал он, мрачно разглядывая себя в зеркало.

Мелина после разговора с Тобиасом не находила себе места от волнения и тревоги. Для начала она решила замести следы и настояла на том, чтобы немедленно съехать из мотеля. За номер они расплатились наличными еще при регистрации, так что выследить их по номеру кредитной карточки было невозможно, однако ее машина хотя и стояла в самом дальнем углу парковочной площадки, надежно скрытая от посторонних глаз могучими восьмиосными прицепами, все же была достаточно заметна. В том, что ее скоро обнаружат, сомневаться не приходилось, поэтому она решила бросить автомобиль у мотеля, а самим взять напрокат другой.

– Если нам понадобится удирать, у нас могут возникнуть проблемы, – заметил Харт, пока она укладывала их немногочисленные пожитки на заднее сиденье новой машины. «Местным старьевщиком», о котором она упоминала, оказался некий Джон Гриффинс – владелец крошечной фирмы, продававшей и сдававшей напрокат подержанные автомобили. Абсолютное большинство машин было разукомплектовано и выглядело весьма непрезентабельно, однако Гриффинс гарантировал абсолютную надежность и отличные ходовые качества своих «авто», причем нисколько не грешил против истины. Он был настоящим энтузиастом своего дела; каждую новую, а вернее – старую машину Гриффинс своими руками перебирал по винтику, получая от этого процесса куда больше удовольствия, чем от денег, которые ему изредка удавалось выручить за тот или иной экземпляр. Друзья называли его Старьевщиком, Барахольщиком и Жестянщиком, однако в этих прозвищах уважения было больше, чем насмешки. В руках Джона Гриффинса даже настоящее старье обретало новую жизнь.

– Джон, Джиллиан и я вместе учились в школе, – объяснила Мелина. – Все это время мы поддерживали дружеские отношения, к тому же он кое-чем мне обязан.

– Что ты для него сделала?

– Помнишь прошлогоднюю плейбоевскую «Подружку Года»?

– Очень хорошо помню! – несколько оживился Харт и начертил руками в воздухе что-то вроде контрабаса.

– Я сопровождала ее, когда она приезжала в Даллас. По просьбе Джона я достала ему номер журнала с ее собственноручной подписью.

– Но что тут особенного? – удивился Харт. – Я уверен, что она подписала тысячи журналов для тысяч поклонников!

– Но Джон попросил ее поставить свой автограф в совершенно определенном месте, да еще написать: «Ты побывал у меня здесь, дружок!»

– Вот это да! – ахнул Харт.

Когда Джон Гриффинс пригнал машину к мотелю, она попыталась заплатить ему за несколько дней вперед, но он ответил:

– Не нужно. Потом сочтемся.

Он также уверил ее, что никто не узнает, какую машину и на сколько дней они взяли, что также было немаловажно.

Перед тем как покинуть мотель, Харт забрал у нее ключи от зажигания.

– Будет лучше, если я поведу эту рухлядь.

– Но я постоянно вожу машину, к тому же я знаю Даллас лучше тебя, – возразила она.

– Все равно я вожу лучше тебя. Лучше и быстрее… А ты будешь подсказывать мне, куда поворачивать, – заявил он безапелляционно и сел за руль.

Всю дорогу до парка Мелина занималась тем, что внимательно смотрела в пыльное заднее стекло. Ей хотелось быть уверенной, что за ними не следят. Никаких подозрительных машин она не заметила, однако это ее не успокоило, и теперь она с подозрением косилась на каждого, кто проходил мимо них по дорожке парка. Ее подозрительность оказалась заразительна, и Харт в конце концов спросил:

– Слушай, я давно хотел узнать: мы делаем что-то противозаконное? Мне это нужно на тот случай, если в ближайшее время мне придется давать показания в суде…

– Не знаю, не уверена. Противозаконно ли скрываться от ФБР?

– Кажется, на языке юристов это называется «уклонением от дачи показаний».

– Это преступление?

– Смотря какой у нас будет адвокат. Но вообще-то препятствование отправлению правосудия является серьезным проступком.

– Ах, вот чем мы с тобой занимаемся! А ты уверен, что мы ему действительно препятствуем?

– У тебя точно такие же трусики…

– Что-о?!. – Она стремительно повернулась к нему, и Харт пожалел, что за солнечным» очками не видит ее глаз. Точно так же он чувствовал себя и с Джиллиан. Ему все время хотелось, чтобы она сняла темные очки и он мог любоваться ее дымчато-серыми глазами.

– Я видел их, когда ходил в душ. Ты их постирала и оставила на батарее. Точно такие же трусики были у Джиллиан.

– Она тоже пользовалась услугами Мадлен.

– Я так и понял.

На этом разговор оборвался. Во всяком случае, Харт решил, что она ничего больше не скажет, но Мелина вдруг заговорила.

– Хотела бы я знать, почему ты заговорил о моем нижнем белье именно сейчас, когда мы оба рискуем нашими жизнями… – проговорила она задумчиво.

– Просто так, – ответил он. – Чтобы скоротать время.

– Ты считаешь – это подходящая тема?

– Я никак не могу выкинуть их из головы, – признался Харт. – Должно быть, все дело в том, что мне еще никогда не приходилось снимать с батареи женские трусики, чтобы повесить свои.

– Ты никогда не жил с женщиной? Я имею в виду – постоянно, одним домом?

– Нет.

– А я думала… То есть мне казалось…

Харт покачал головой.

– А ты?

– Тоже нет.

– Тогда я обещаю, что, покуда мы вынуждены жить в одном номере, я всегда буду поднимать сиденье унитаза.

Она рассмеялась.

– Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны!

Звук ее голоса, изгиб шеи, наклон головы, улыбка… От всего этого у него защемило сердце, и ему пришлось сдержать себя, чтобы не коснуться ее. Харт был рад, что Мелина так похожа на сестру, потому что Джиллиан ему очень нравилась. Лицо, фигура, цвет волос, оттенок кожи, улыбка – все казалось ему бесконечно привлекательным. Чуть не в ту же минуту, когда он впервые увидел Джиллиан Ллойд, Харту захотелось заключить ее в объятия и не выпускать.