История Советского государства. 1900-1991 - Николя Верт

К началу 1936 г. договор с Францией оставался основным козырем советской дипломатии в борьбе против опасности единого фронта капиталистических государств. Однако ратификация этого договора задерживалась и состоялась лишь 28 февраля 1936 г., через девять месяцев после подписания. Такая медлительность свидетельствовала о развитии среди части представителей правящих кругов и широкой общественности Франции сильного антибольшевистского течения, еще более усилившегося после победы Народного фронта. «Протягивая руку Москве, — заявил маршал Петен, — мы протянули ее коммунизму... Мы позволили коммунизму стать в ряд приемлемых доктрин, и нам, по всей вероятности, скоро представится случай об этом пожалеть». Окончательно это течение утвердилось после того, как Французская компартия отказалась участвовать в правительстве, руководимом Леоном Блюмом, а страну захлестнула волна забастовочного движения.

Ратификация советско-французского договора послужила предлогом для ремилитаризации Рейнской области. 7 марта 1936 г, Гитлер заявил: «На постоянные многочисленные заверения Германии в дружбе и миролюбии Франция ответила альянсом с Советским Союзом, направленным исключительно против Германии, являющимся прямым нарушением соглашений по Рейнской области и открывающим ворота Европы большевизму».

Ремилитаризация Рейнской области, на которую Франция и Великобритания ответили лишь устным протестом, сильно изменила военно-политическую ситуацию в Европе. Военные гарантии, предоставленные Францией ее восточным союзникам, становились невыполнимыми: в случае войны с Германией, которая оказалась теперь надежно защищенной рейнскими укреплениями, французская армия была не способна более быстро прийти на помощь какой-либо стране Центральной и Восточной Европы. Положение усугублялось отказом Польши пропускать через свою территорию иностранные войска. Эта новая политическая реальность, когда западные демократии и Лига Наций оказались бессильны противостоять грубой силе, такой, например, как ремилитаризация Рейнской области или агрессия Италии в Эфиопии, а Версальский договор терял свою силу, — эта реальность наглядно продемонстрировала советским руководителям всю хрупкость европейского равновесия и необходимость сохранения в интересах собственной безопасности полной свободы рук.

2. СССР и война в Испании

Гражданская война в Испании сильно осложнила политическую игру советской дипломатии. Вначале Советский Союз какое-то время пытался ограничить свое участие в испанских событиях. Как и другие великие державы, в августе 1936 г. он объявил о политике невмешательства, на которой особенно настаивали Франция и Великобритания. Лишь 4 октября СССР открыто заявил о своей поддержке Испанской республики. Интернационализация гражданской войны, нарастающее вмешательство в нее фашистских режимов Германии и Италии на стороне путчистов поставили перед СССР сложную дилемму: с одной стороны, оставить левые силы в Испании без своей поддержки означало не просто открыть свои фланги перед троцкистской пропагандой, обвинявшей сталинское руководство в измене делу социализма, но и позволить разгореться, особенно в Каталонии, первому крупному очагу ереси под руководством Всемирной объединенной рабочей партии (ВОРП) — испанской секции троцкистского IV Интернационала — в союзе с анархистами; с другой стороны, прямая интервенция советских войск в Испанию означала бы для европейских стран стремление Советского Союза экспортировать в Испанию коммунистическую революцию, что сделало бы невозможной любую попытку сближения с западными демократиями. В письме, направленном в декабре 1936 г. Сталиным, Молотовым и Ворошиловым премьер-министру Испании Л.Кабаллеро, содержался страстный призыв «предпринять все меры, чтобы враги Испании не смогли изобразить ее коммунистической республикой».

Попытаемся проследить особенности советского участия в испанских делах, которое осуществлялось постепенно и было ограниченным. В обмен на очень значительное количество золота Советский Союз предоставил республиканскому правительству военную технику (качество которой зачастую было неудовлетворительным, а количество не достигало и десятой части германской помощи войскам Франко). Кроме техники, Советский Союз направил в Испанию две тысячи «советников» (среди которых были не только военные специалисты, но и политработники и представители органов госбезопасности). Незначительная по сути военная помощь республиканской армии представляла собой лишь один из аспектов советского вмешательства. Вторым — и преобладающим — его аспектом была борьба против инакомыслящих в среде левых сил: антисталинских элементов, анархистов, анархо-синдикалистов, сторонников ВОРП, истинных или мнимых троцкистов. Поскольку сотрудничающие с фашистами троцкисты все больше проникают в ряды республиканцев, говорилось в заявлении руководства Коминтерна от 14 апреля 1937 г., политика всех коммунистов должна быть направлена на полное и окончательное поражение троцкизма в Испании как непреложное условие победы над фашизмом. Руководствуясь этими положениями, сталинские «советники» усилили провокационную деятельность, а затем содействовали аресту (в июне 1937 г.) как контрреволюционеров главных руководителей ВОРП. Андрее Нин был также арестован, но попытка советского руководства организовать в Испании судебные процессы и вырвать у арестованных публичные «признания», подтверждающие «правдивость» процессов, прошедших в Москве, не увенчалась успехом.

3. Крах политики «коллективной безопасности»

Московские процессы, чистка в рядах Красной Армии убедили как немцев, так и французов и англичан, что Советский Союз переживает серьезный внутренний кризис (в целом плохо понятый), который на какое-то время лишает его возможности играть решающую роль на международной арене. Излагая 5 сентября 1937 г. перед генеральным штабом свои планы в отношении Австрии и Чехословакии, Гитлер категорически отверг всякую возможность военной реакции на это Советского Союза ввиду царящего в стране хаоса, вызванного чисткой военных и политических кадров. По мнению поверенного в делах Германии в Париже, французское правительство также высказывало серьезные сомнения относительно прочности советского режима и боеспособности Красной Армии. «Военные и политические круги Франции, — писал он в начале 1938 г., — все больше задаются вопросом о пользе от такого союзника и о доверии к нему». В то время как французское руководство все больше убеждалось в том, что, подписав договор с СССР, оно, по выражению П.Гаксотта, «приобрело ничто», пассивность Запада перед лицом германской агрессии еще больше усилила недоверие Советского Союза по отношению к европейским демократиям.

17 марта 1938 г. советское правительство предложило созвать международную конференцию для рассмотрения «практических мер против развития агрессии и опасности новой мировой бойни». Это предложение было отвергнуто Лондоном как по своей сути «усиливающее тенденцию к образованию блоков и подрывающее перспективы установления мира в Европе». Встретив такое отношение, Советский Союз начал искать сближения с Германией и в марте 1938 г. подписал с ней новые экономические соглашения, отозвав при этом посла СССР в Германии Я.Сурица — еврея и потому неугодного нацистам. Новому послу, А.Мирекалову, Гитлер сделал 4 июля следующее заявление: «Я с удовлетворением ознакомился с декларацией, излагающей принципы, которыми Вы будете руководствоваться в Ваших усилиях по установлению нормальных отношений между Германией и Советским Союзом».

После оккупации Германией Чехословакии Советский Союз расстался с последними иллюзиями насчет эффективности политики коллективной безопасности. К тому же Франция и Великобритания, правительства которых Литвинов тщетно пытался убедить в том, что СССР в состоянии выполнить свои обязательства, выражали сильное сомнение по поводу боеспособности Красной Армии, опустошенной чистками, и не видели, каким образом советские войска смогут участвовать в боевых действиях из-за отказа Польши и Румынии пропустить их через свои территории. Советский Союз, безусловно, принял бы участие в международной конференции, но ему даже не было предложено подписать Мюнхенские соглашения 30 сентября 1938 г. Заключенный Ж.Боннэ и И.Риббентропом 6 декабря 193 8 г. в Париже между Францией и Германией договор о ненападении был расценен в Москве как шаг, в той или иной степени развязавший Гитлеру руки на Востоке.

К концу 1938 г. внешнеполитическое положение СССР казалось более хрупким, чем когда-либо, а вызывавшая опасения угроза создания единого «империалистического фронта» была вполне реальной. В ноябре 1936 г. эта угроза конкретизировалась после подписания Германией и Японией «антикоминтерновского пакта», к которому затем присоединились Италия и Испания. В такой ситуации советское руководство решило пойти на примирение с Чан Кайши и убедить китайских коммунистов в необходимости создания единого фронта с националистами для борьбы против японской агрессии. В августе 1937 г. СССР и Китай заключили договор о ненападении. Летом 1938 г. начались вооруженные действия между Японией и Советским Союзом. Ожесточенные сражения произошли в августе 193 8 г. в Восточной Сибири в районе озера Хасан, а затем в Монголии, где длившиеся несколько месяцев наземные и воздушные бои в районе Халхин-Гола закончились победой советских войск, которыми командовали Г.Штерн и Г.Жуков.