Вятская тетрадь - Владимир Николаевич Крупин

В начале второй части автор, скромничая, сообщает: «Эй, не время ли уж, братцы, за рассказ мне приниматься?» Будто и не было описания поездок в Устюг и Москву, опытов строительства домов без окон и труб, выведения новой породы поросят, он замечает единственно: «Все, что сказано — не диво, если только справедливо».

Первая глава второй части «Чествуют воеводу»:

Наши Вани каждый раз

не бывали без проказ.

Вот, по жалобе народа,

выбыл с Вятки воевода…

Тут немного непонятно: раз он выбыл, то зачем далее Вани начинают совещаться о подарках воеводе. Они стали думать, «как ему во славу, в честь да подарочек принесть; знать, втереться, чтоб тем в милость… Заседание открылось».

Избираются для такого дела три Вани — Догадца, Дока, Удалой. Они решают вместе с хлебом-солью поднести на скатерти еще и кулаги в корчаге. (Кулага делалась из солода или «рощи», варилась в сусле, в данном описании с калиновыми ягодами вдобавок.)

Воевода, «в приемный выйдя зал, Ваней-вятчан выжидал». Наши послы опозорились. У Догадцы развязался лапоть, на лапотную веревку наступил Удалой, «на Догадцу пался Дока», корчага разбилась, кулага расплылась. «Воевода поглядел, рассердился, не стерпел… — Да какой вы это дряни нанесли мне? Эки страни!» И угостил послов в свою очередь на свой манер, да так, «что к ненастью и под старость это после вспоминалось»?

Глава «Рекрутский набор».

Воевода обнародовал приказ о рекрутах. Вятчане сразу же «пришли и такую речь вели: «Мы узнали, что царь-батька выслал нам указ на Вятку о наборе… все мы хочем быть в солдатах». — «Что вы, сбесились, ребята?» — спрашивает воевода, ведь призываются только по два человека «с пятисотка». Вятчане упорствуют: «Все мы в службе хочем быть, что те нужды нас учить?.. хоть посмотрим Москву-матку, а она не то, что Вятка! Там, чай, горы серебра, да и всякого добра». Воевода решает: «Ну, как хочете, ступайте, гей, всем лбы им набривайте».

Автор далее спрашивает: «Думать можно: без оглядки все пошли в Москву из Вятки? Нет-с, помилуйте!.. Пальцы рубят, зубы рвут, и в солдатики нейдут… и из прочих чуть нашелся кто охочий…»

Глава «В походе».

Далее идет рассказ, как партия вятских призывников следует в Москву. В ней и наши знакомые Дока, Догадца и Удалой. «Простившися с семьей, шли дорогой столбовой». Дойдя до большой горы, Дока задирает голову и делится соображением с Догадцей, что с такой горы, наверное, видно Москву. «Дай мы высмотрим ее». И они полезли на гору, за ними остальные, на горе высокое дерево, полезли на него. «Партионный видит: худо! Эй! ребята, что за чудо, да зачем лукавый бес вас на дерево понес!» Велел слезать, но Вани карабкаются все выше. Больше того, Дока стал рубить за собой сучья, чтоб за ними не лезли. «А Догадца, что ль, уступит, и Догадца тоже рубит… И, очистив сучья с ели, на вершину Вани сели. Смотрят там и сям, но что ж? Нет Москвы, гляди, как хошь!»

Надо слезать. А как? Полезли, ставить ногу некуда, «Вани кубарем с дерев! шел тут стук, да шум, да рев. Сколь ни строг был партионный, по инструкции законной, — уж ругал-то их, ругал… но не смог, захохотал. «Эки вы, какие черти, ну, что если бы до смерти заразились вы теперь? Я б к ответу и поспел. Впрямь-то Вани — слепороды! Что за этакой народ? Уж прямой-то зеворот».

Пошли дальше. Ночь. Ночевать. Стали на подворье. «Что послал бог — закусили; то да се поговорили, а окончив поздно речь, улеглися все на печь».

Знающие фольклор сразу догадались, что далее следует история «Перепутались ногами».

Проснулись. Вставать, а не могут разобрать, где чьи ноги. «Некошной бы вас побрал, — партионный закричал. — Экой вятский зеворот! Обуваться и в поход!» Догадца подает голос: «Не лакей же я для друга обувать и чередить…» Поднялся тут шум такой, что хоть в омут головой. «Что, распутались вы, дряни? уж прямые-то вы Вани. Бестолчь вятская и есть. Вам, чай, двух не перечесть».

Разобрались, помаршировали далее.

Главы «Ружья» и «Выстрел».

Увидели у охотника ружье, решили купить. «Догадца как знаток на ружье со страхом смотрит и по-вятски зеворотит». Стрелок запросил пять рублей. Показалось дорого. Тогда он спросил по рублевику с брата. Согласились. «И взамен пяти рублей взял с них в десять раз трудней».

Купили. А как стрелять? Знают, что нужен порох, спросили. Стрелок ответил, что он порох сеял, снимал урожай, и, «смотря по умолоту с ним пускался на охоту».

Мечтая пальнуть так, что звук «в поднебесье разольется, и в Москве, чай, отзовется», Вани приступают к выстрелу. Рассуждают: «пророк-то уж Илья не палит ли из ружья, как гремит на небе летом? Глядь, там молнья, искры с светом, так ведь сыплет в облаках, что вот пять да шесть в глазах»…

Все подкладывают порох, мотивируя тем, что «аль моя грешна щепоть?» «Все пороху валят, и уж так ружье набили, чтоб хоть черта б, так сразили». О том, кто будет стрелять, опять спор. Ведь каждый платил. «Уж стрелять, так, буди, грудой». Но не всем прилучилось ухватиться за ружье. Дока предлагает тем, кто остался, встать «прямо дула», поднять руки и как ружье выпалит, то ловить порох, чтобы набрать на новый заряд. А потом уж и они выстрелят.

«Выстрел шумкий прогремел… рассыпаясь эхом громким. Ложа вдребезги, в обломки разлетелась ровно дробь. Тут кому взорвало лоб, кто без рук, без ног валится, иль в сажени очутится. Кто лежит без головы. Все как купаны в крови». Жуткая картина. Но «где-то бедный партионный? Он наехал, прискакал, но их вживе не застал… и про этот горький путь он донес в Шемякин суд. Но Шемяка, он был занят. — Ну, — сказал, — им вечна память. Уж не надо ли реветь, хоть всем там околеть».

Смягчая свирепость Шемяки, в конце главы автор желает: «братцы, всем спокойной ночи».

А третью часть начинает: «С добрым утром поздравляю, ну ведь все я продолжаю об Иванушках своих, о проказниках былых». Но как же так, они же все полегли? Нет «хоть Вани и убились, да и снова народились». Даже так, что «ныне Ваней боле стало, да и Ванюшек о-о! слава богу наросло. То-то люди, эй, ребята, Вятка Ванями богата».

Ванюшка Различай едет в Нижний на Макарьевскую ярмарку, едет «песенку поет: «Как у наших у ворот». Едет торговать. «Разобрав свои товары, тотчас продал на базаре, денег кучу получил и в кисетик