Неамериканский миссионер - Андрей Кураев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, ведь здесь изначально выигрышная позиция для миссионера. Конечно, обращаться к аудитории, разгоряченной рок-концертом, сверхтрудно. Но можно сделать иначе. Кинчев приезжает, дает концерт, а в конце говорит: «Если вы меня любите, если я вам дорог – так, знаете, есть такой английский принцип: “Кто любит меня, люби мою собаку”, то есть если вы меня любите, а я люблю книги отца Андрея Кураева, который любит Православие,- короче, завтра в таком-то месте мы с отцом Андреем будем, и чтоб вы все там были. Только трезвые». И потом уже, на следующий день, можно было бы с ними говорить.
Итак, с одной стороны, очень хотелось согласиться.
Но, с другой стороны, миссионер все же должен людей не к себе приводить, а в Церковь, он не должен противопоставлять себя Церкви. Он не может жить вне того сословия, к которому сам принадлежит, то есть – к сословию духовенства. А здесь есть свои принципы кастовой этики и этикета. И вот я просто представил себе: хорошо, а чтО будет, если я скажу «да»? (Причем надо заметить, что я посоветовался с владыкой Иоанном Белгородским, который сказал: «Да. Хорошо. Можно», а затем и несколько серьезных священников мне сказали: «Хорошая идея»…)
Честно говоря, тогда я просто испугался. Я представил себе, какой слух поползет по монастырям,- мол, у Кураева совсем крыша уехала, он уже дошел до того, что с рокером выступает… Все будет перетолковано и переврано в худшую сторону: кто-то начнет рассказывать, что Кураев сам с гитарой пляшет, голый и пьяный… Тень осуждения пала бы и на мои лекции, и на мои книжки. И в конце концов со временем моя аудитория в точности совпала бы с аудиторией Константина Кинчева, то есть стала бы только нецерковной, что для меня оказалось бы все-таки сужением.
Миссионер должен людей приводить в реальную Церковь, какая она есть, со всеми ее проблемами и болячками, а не в книжную лавку, не в красивую идею и не к себе. Поэтому не стоит конфликтовать с духовенством. Надо уметь от чего-то отказываться, ждать, потихоньку объяснять.
Поэтому я так и не решился перезвонить.
Затем мне передали последний диск Константина Кинчева «Солнцеворот». Но честно скажу – не прослушал я его. Сил у меня не хватило заставить себя. Потому что, когда я его поставил… ну нет, не идет. Когда я был школьником, конечно, мои одноклассники увлекались роком. Но, скажем, «Led Zeppelin» и тогда был вне пределов моего понимания. «Queen» я еще иногда мог понять, а дальше – нет. Для меня музыка должна быть мелодичной, а остальное я не понимаю. А сейчас я тем более просто не могу заставить себя это слушать.
Хотя надо заметить, что прежде Кинчев для меня ничем не отличался от всех остальных рокеров (пишем «рокеры», в уме держим – «сатанисты»). Но буквально за месяц до того звонка Константина я где-то в Москве поймал «попутку», чтобы успеть на лекцию. В «попутке» я – гость, который не может навязывать свои уставы. Я не могу диктовать человеку, что ему можно делать в его собственной машине: курить или не курить, слушать музыку или нет… А на этот раз в машине играло радио. Я старательно пытался не вслушиваться в звучавшую музыку, и вдруг одна фраза заставила меня вздрогнуть, потому что она попала абсолютно в консонанс с моим настроением и моими мыслями. Фраза звучала: «Я иду по своей земле к Небу, которым живу». Я насторожился, начал слушать – кто же это смог такое написать? В конце диктор объявляет: «Вы слушали композицию “Трасса Е-95”». Кто, что? Опять не могу понять, да и шофер как-то тоже не в курсе. Но я для себя запомнил: «Трасса Е-95». Мне показалось, что вот в этой фразе вся суть Русского Православия сконцентрирована… Приезжаю на лекцию в университет. (Я туда ехал.) Спрашиваю свою аудиторию:
– Ребята, что это такое, кто это такой?
Ответ:
– Ну как же, отец Андрей, ну нельзя быть таким невежественным в наше время. Это же Кинчев, «Алиса», «Трасса Е-95».
И тогда я понял, что Господь признаёт право на покаяние даже за рокерами, и признания в любви Он принимает, даже если они высказываются на рок-языке.
– Значит, на одной сцене с Кинчевым Вас не увидеть?
– Зарекаться не стоит. Меняются люди. Меняется аудитория «Алисы». Пока же мы нашли форму наилучшего взаимодействия. Константин на своих концертах объявляет о моей лекции, называет время, зал, куда желающие могут прийти для разговора. 17 ноября 2003 года в Екатеринбурге, например, он объявил так: «Завтра вас ожидает продолжение концерта. Это будет иное, другой взгляд на жизнь. Мой друг, диакон Андрей Кураев, прилетевший со мной из Москвы, будет выступать в Горно-геологической академии. Если у вас есть сомнения, то вы можете задать ему вопросы. Я не хочу ничего навязывать. Просто приходите. Будет интересно».
И еще: мне кажется, что на концерте проповедь возможна только в Москве и Петербурге. Там настолько развита рок-культура, что люди приходят специально на Шевчука или Кинчева. Эти знатоки созвучны своему кумиру, знают слова песен, вдумываются в них. А когда приезжает музыкант в небольшой городок – собирается вся рок-тусовка. Никто не различает: «Ария» это, «Алиса» или «Король и шут». Им главное «поколбаситься». Не буду называть имени одного известного музыканта. В ту нашу встречу он сказал, что через пару часов улетает в Казахстан. А я в том же городке должен был читать лекцию через неделю. Предлагаю:
– Так, может, и там сделать объявление о моей лекции на Вашем выступлении?
И в ответ слышу:
– Отец Андрей, если б Вы знали, какой сброд будет на этом моем концерте!…
– А на Ваши лекции, объявленные Кинчевым, люди приходили?
– Можно, я зачитаю не мое впечатление? Это челябинской газеты (там все было так же, как в Екатеринбурге, только днем позже): «Не часто в актовом зале общества “Знание” можно увидеть столько народу, причем всех возрастов. Удивительно, но на лекцию московского философа-богослова валом валили даже молодые люди с рокерской экипировкой, которые заметно контрастировали с православными прихожанками и бородачами-староверами. Для последних, наверное, особенно удивительно было видеть такого веселого и шустрого священнослужителя. Расположившись на сцене в компании сопровождавшего его отца Димитрия Алферова, человек в рясе полтора часа неутомимо говорил о фильме “Матрица”, Гарри Поттере, Кинчеве и Сукачеве… Афористичная речь, полная юмора, но при этом с размахом и глубиной философской мысли. Таков он, Андрей Кураев,- самый, может быть, экстравагантный священник в современном Православии. Чувствовалось, что отец Димитрий с опаской слушал своего коллегу: вдруг сказанет такое, что уже ни в какие каноны не впишется? Нелегко ему было сдерживать улыбку, особенно когда Кураев обращался к нему во время лекции со словами вроде: “Батюшка, можно я анекдот расскажу?” или: “Можно я употреблю словосочетание, запрещенное в эти дни?” (этими словами оказались “Государственная Дума”)» [329].
– Скажите, а может, за обращением рокеров к вере стоит просто мода на Православие?
– Знаете, из соображений моды вряд ли можно сказать то, что сказал Кинчев: «Я рядовой ополченец Русской Православной Церкви. Все, что Церковь считает правильным, и я считаю абсолютно верным» (Известия. 2003, 28 октября)…
Впрочем, к этим его словам надо делать разъяснение. Православие Кинчева отнюдь не воинственно. Каждый раз, когда мне приходится слышать или читать его интервью, меня поражает его предельная сдержанность: никаких призывов, никакого желания «организовать» или «заклеймить», подчеркивание, что это его сугубо личный выбор, который он совсем не намерен навязывать всем окружающим. Даже о той группе, к которой отхлынуло немало его поклонников, он отзывается безо всякой «подколки»: «Вы не расстраиваетесь, что за эти годы ряды Ваших поклонников поредели? – Я сделал это осмысленно и осознанно. Отсек всех тех, кто видел в “Алисе” только голую атаку, то бишь рок-н-ролл, и передал их по наследству коллективу, которому я симпатизирую, то бишь “Королю и шуту”» (Новая газета. 2003, 9 октября).
Журналистам хочется штампов, хочется подверстать его в какую-то рубрику – в комиссары, в замполиты, в неофитские агитаторы… А он говорит: «Я проповедником себя не считаю и не считал никогда. Просто некоторые люди думают, так же, как я. И меня это радует». Кстати, это ведь тоже очень трудно: говорить о своей святыне и не становиться в позу проповедника, свидетельствовать о своей вере и при этом проповедником себя не считать. В «армии “Алисы”» быть маршалом, а в Церкви – рядовым.
Теперь, для того чтобы похоронить разговоры о «моде», сопоставим два факта современной культурной жизни.
Первый: рок-кумир, лидер группы «Алиса» Константин Кинчев ввел православную тематику в свое творчество. Рок-идол подростков 80-х, автор знаменитой песни о поколении, «которое молчит по углам», Кинчев так отвечает на вопрос о своей религиозной эволюции: «Я никогда не был атеистом. Я был богоискателем, отчасти язычником. И даже, наверное, прости Господи, сатанистом, в том виде, в каком сказано в восьмой утренней молитве [330]: служил диаволу, сам того не зная. Если человек говорит: “Я хороший, но в Бога не верю”,- это значит, что он уже служит сатане. Слава Богу, чередой чудес, замеченных мной, Господь меня привел в храм» (Известия. 2003, 28 октября).