Цель оправдывает средства. Том третий (СИ) - Модус Илья Сергеевич

Инъекции бакты, что его люди делали себе первое время, не спасали. Лишь отодвигали неизбежное. И когда запас кончился — все стало только хуже.

Сеповские ублюдки разработали страшное оружие. Дизи никогда даже не слышал о том, чтобы подобные варварские методы ведения войны кто-то когда-то применял. Надо быть конченной тварью, чтобы так действовать.

Ну, ничего. Они отрезали корпус от дальней связи. Окружили и намерены перебить как гизок на мясокомбинате.

Хрен вам во всю морду. Вы увидите, суки, как погибают имперские солдаты!

На его глазах один из нападающих сбил с ног одного из молодых бойцов. Дизи не долго думая рванул вперед, отсекая гиганту ноги. Обратным движением клинка обезглавил его и отпихнул ногой в сторону.

— Вставай! — он рывком (и откуда только берутся силы?) поднял сородича на ноги. Моргнув пару раз, стер с глаз слизь, в которую стали превращаться веки.

Боец выглядел не лучше. Язвы по всему лицу, сквозь которые местами было видно череп и челюсти. Кровоточащие глаза, уши и нос, испарина с примесью сукровицы или размазанной по голове кровью. Не важно уже. Они все уже мертвецы.

— Возьми копье и за мной! — прокричал он, бросаясь в атаку на появившегося в поле зрения противника.

По каким объявлениям вас только набрали, ублюдки. На, тварь! Как тебе мечом в брюхо? Рычишь, сука? Пожуй металл!

Дизи рывком вытащил оружие из живота наверх, разрезав голову противника на две части. Ох, как же недооценивают вибромечи. Режут все как раскаленный нож масло.

Еще одно нападающего он, пригнувшись, перебросил через себя, отметив, что молодой родианец пронзил того копьем. Отлично. На одного меньше.

Следующего противника, вцепившегося в голову еще одного бойца и намеревающегося раздавить ее руками, Дизи сбил ударом ноги в пах сзади. Какие правила приличия? Идите в задницу хатта, уроды! Бросив оружие спасенному, он зажал голову воющего противника руками, и, как учили инструкторы из ЧВК Риваса Нуодо — повернул ее в сторону. До щелчка.

Отпихнув обмякшее тело в сторону, поднял его клинок и, отпрыгнув в сторону от мчащегося на него разъяренного врага, огрел того плашмя по затылку, надеясь в душе, что тот сейчас с ума сходит от звона в черепушке. Но нет — родианец с копьем пронзил тому шею. Стряхнув мертвеца с оружия, ловким броском пробил грудину врага, попытавшегося подкрасться к Дизи сбоку. О, как. Интересный вариант развития событий.

Дизи, подхватив упавшее копье противника, без разбору метнул его в гущу врагов — зачем целиться, если все равно попадешь? Так и есть — судя по гортанным хрипам, даже двоих удалось пробить. Да и насрать, их тут как мон-каламари в зассанном болоте.

Их небольшой отряд, с ног до головы залитый кровью и грязью, беспрестанно колол, рубил, ломал кости, раз за разом увеличивая свою численность. Разбросанные по всему внутреннему дворику родианцы стремительно объединялись в единый отряд, организованно противостоящий наплыву врага.

Дизи почувствовал, как болью отозвалась правая рука.

Ах ты ж, сука!

Один из врагов, видя, что родианец добивает его собрата, нанес ему удар своим копьем со сломанным наконечником, по руке, сломав ее. Боль придала сил. Щиплющие от отсутствия век глаза, в которых даже под микроскопом уже не заметить характерные искорки в зрачках, наливались кровью. Жидкая, что вода, она текла из каждого отверстия и пореза на теле, не сворачиваясь и никак не купируя раны. Что ж, сдохнуть от потери крови еще мразотнее, чем от этой газовой дряни.

Прижав ногой копье, родианец что есть сил ударил противника раненной рукой как плетью. Вам когда-нибудь били по голове, на которой металлической ведро килограммов в пять весом надето, сломанной рукой, облаченной в бронированную перчатку, весом полкилограмма, с наручем под килограмм, да и размах будь здоров? Противника, отчего-то, аж уложило в грязь.

Не церемонясь, Дизи проткнул его клинком, саданув острием оного в окуляр шлема.

Рядом упал в лужу с пробитой грудью еще один родианец. Тот самый мальчишка с облезшим черепом. Его убийца, взревев, потряс своим окровавленным копьем. Его торжествующий рев превратился в хриплое бульканье, когда Дизи пронзил ему грудь мечом.

Рванув оружие на себя, родианец с досады сплюнул. Из какого говна и палок сделаны эти уроды, что в них клинки застревают? Упершись ногой в агонизирующего врага, родианец вырвал из него оружие. Сплюнув от досады на покрытое зазубринами и через раз вибрирующее лезвие, Дизи с досады смахнул с лица кусок отслоившейся плоти.

Оказавшийся рядом неприятель получил с размаху покореженным мечом плашмя по голове. Отчего, дезориентированный, рухнул на колени. Дизи, не разводя политесы, рубанул его мечом по шее. И еще раз. И еще. Нет, это уже дерьмо, а не оружие. Чтобы голову срубить — три удара потребовалось!

Во рту саднило. Сквозь рану на щеке он ощущал, что смолянистый тягучий газ выжигает его вкусовые рецепторы. Наплевать. Главное, что агония до сих пор дает ему сил сражаться дальше. А только это и важно.

Чем больше они убьют этих ублюдков здесь, тем меньше разумных погибнет от их рук в будущем.

Нечего и думать о том, чтобы выжить. Они все здесь сдохнут. И уйти должны красиво!

Заметив впереди потасовку, Дизи рванул к цели. Не сплюнь он в жижу пять минут назад комок внутренних тканей, похожих на куски голосовых связок в оболочке из альвеол, прежде находившихся в легких, он бы сейчас кричал от ярости. Даже боль уже притупилась. Подумаешь, какая-то там сломанная рука.

Противник с вожделением заносил оружие для убийства еще одного родианца. Дизи, не рассчитав, поскользнулся на чьем-то склизком черепе, грохнулся на задницу и вместо удара в спину, врезался в ноги врага, устроив незамысловатую подсечку. Тот, припав на бок при ударе, оказался лицом в жиже.

Оружие вылетело из рук, но останавливаться было смертельно.

Лежа в грязи и чьих-то останках, Дизи нащупал что-то похожее на веревку под слоем воды, крови и слизи. Схватив ее, накинул импровизированную петлю на шею противника, взобравшись ему на спину и вдавливая своим телом голову врага в жидкую почву, одновременно натягивая здоровой рукой чьи-то кишки, которые принял за веревку.

Импровизированная удавка порвалась. Противник попытался было подняться с родианцем на спине, но рядом оказался один из боевых товарищей маршала, проткнув тому ногу в области бедра. Враг рухнул, взревев от боли. Второй прокол заставил его шею фонтанировать кровью.

Дизи сполз с убитого, побарахтавшись в грязи, поднялся на ноги.

Отчего-то слева все оказалось черно… Потрогав пустую глазницу, из которой лился жидкий гной, смешанный с кровью, родианец с грустью вздохнул. Хорошо еще, что вкусовые и обонятельные рецепторы отмерли — иначе, он бы просто сдох от источаемого собой запаха.

Родианец, слезящимся и смутно видящим правым глазом обстановку, заметил, что в радиусе нескольких метров от него возникло чистое пространство. Конечно, если не считать гор трупов и буро-серую жижу, в которую превратилась обильно увлажненная кровью, мозгами, блевотиной и растекшимися внутренностями почва.

Противник отступил. Нигде не было видно даже намека на живого гиганта в коричневой броне. Отступили? Или всех перебили? Надо удостовериться.

Дизи двинулся в сторону пролома в стене, где прежде располагались ворота, попутно оглядываясь вокруг, чтобы измученный мозг смог составить картину в целом.

Он различал контуры нескольких сотен своих бойцов. Уставших, измотанных, частично слепых, покалеченных, со сползшей с оголенных частей тела кожей, руками, где сквозь тонкий слой мышц проглядывали кости…

Он хотел было сказать одному родианцу, что не самое умное занятие — умывать лишенное кожи лицо из грязной лужи, в которой виднеется обезображенное лицо твоего павшего собрата, но передумал. Какая, к хатту, уже разница? Думать о гигиене, будучи отравленными газом, растекающимися на слизь, уже не приходится.

Азмо отмечал, что солдаты измучены. Этот бой унес жизни двух третей из числа тех, кто пережил первоначальное истребление отравляющим веществом. Обезображенные, они сидели где и как придется, обессиленные, едва волочащие ноги от усталости и недостатка мышц, превратившихся в слизь, которой была размочена земля.