Рип Винклер - Руслан Шабельник

— К тому же я предлагаю, — продолжил Рип, — послать корабль без опознавательных знаков или изобразить пиратский знак. В этом случае, если план увенчается успехом, Империя ничего не сможет сказать против — она сама незаконно удерживала чужого правителя. Ну а если вы проиграете, то где гарантия, что неизвестное оружие не будет направлено против вас. Не сейчас, в будущем, против детей ваших, но такое возможно. Здесь уже не идет речь о Таманэмоне, как о человеке, здесь говорится о спасении тайны.

Рип отметил, что никто из присутствующих не высказался вслух о мирном решении проблемы. Все понимали, пленника скорее убьют, чем признают, что Империя захватила и незаконно удерживала главу иной страны. Тем более следовало торопиться.

— Опасения несколько преждевременны, как мы поняли из ваших слов, Тайна Дома им пока неведома?

— Да, пока… однако неведение не продлится долго. Вероятно, ваш правитель — сильный человек, и то, что они не применяют к нему изощренные пытки, так это по одной лишь причине — он единственный, кто знает тайну оружия. Но рано или поздно терпение тюремщиков лопнет, и тогда он или расскажет им все, или умрет, их логика проста: если тайны не будет у них в руках, то пусть уж лучше она не достанется никому.

— А что вы лично выигрываете от этого, почему вы пошли на огромный риск, вернувшись сюда?

— Я хочу только одного, — поднял голову Рип, — вернуть свое прошлое. Я не знаю, ни что со мной случилось, ни как я причастен к похищению Таманэмон-сана, но я надеюсь выяснить, и, может, сам Таманэмон Дэнте-дайси поможет мне в этом.

— Он лжет! — опять вскочил Ябу. — Он заманит всех, кто полетит, в ловушку. Лучших сынов нашей земли. Их убьют.

— Нет, — воскликнул Рип. — во-первых, кому могут понадобиться жизни пусть и хороших бойцов, но всего ста человек, а именно столько необходимо для проведения операции; а во-вторых, я прошу разрешить мне полететь с ними и лично участвовать в акции. Если это ловушка, тогда меня убьют первого.

— Слова, слова, — произнес старец из первого ряда, — все это так, и речи твои правильны, на первый взгляд, на первый… и нам очень хочется поверить им, однако есть одно обстоятельство… Твои слова нельзя ничем подтвердить.

— Можно, — перебил старейшину Рип. Он долго обдумывал следующий шаг, еще у себя в комнате, нелегко было решиться, но… если его доводы не помогут, Рип как крайнее средство приберег это. — Есть доказательства!

— Какие же, представь их нам.

— Если я покажу, вы мне поверите?

— Если они будут достаточно убедительны.

— Они достаточны, и они перед вами. — Рип показал на свою голову. — Они здесь, у меня в мозгу.

Кажется, Эйеай понял, куда клонил друг, юноша побледнел. Винклер посмотрел на принцессу, ему показалось, хотя Рип и не был уверен, но в глазах девушки мелькнул страх, ужас. Она тоже поняла, о чем он говорит.

— Что вы этим хотите сказать? — прогремел голос старейшины.

— Я согласен на психозондирование, — наконец выдохнул Рип.

По залу прошелся шепот.

— Вы понимаете, что оно может повлечь за собой?

— Да, — Рип кивнул, — я могу остаться идиотом.

— Вы будете не просто умалишенным, вы можете лишиться всего воспоминаний, рефлексов, элементарных движений, были случаи, когда у людей пропадали самые древние инстинкты и безусловные рефлексы, как-то: дыхание, моргание глаз.

— Мне это известно.

— И тем не менее вы согласны?

— Если это единственный способ убедить вас в моей правоте, то да, тем более что мне не так уж и много терять.

— Пусть будет так. Думаю, достопочтенные члены совета, мы отложим свое решение до выяснения результатов… гм, анализа.

И старейшины стали расходиться.

Рип сидел в своей комнате после совета, к нему вбежал возбужденный Эйсай.

— Ты хоть соображаешь, на что идешь? — еще с порога начал он.

— Как не понимать, — Рип поднял глаза на друга, — тот старик довольно красочно все описал.

— Ну и зачем, зачем ты сделал это. Неужели тебе так не дорога твоя жизнь.

— Такая нет. Понимаешь, ты, Марико, даже Ябу, все вы знаете кто вы; а я, что я знаю о себе, кроме имени.

— Но у тебя остались воспоминания детства.

— Да, детство, и это все. Я попал в аварию, а очнулся уже совершенно другим человеком, откуда, например, это? — Он сунул пол нос Эйсая свои руки с огрубевшими костяшками пальцев. — Откуда шрамы у меня на теле; меня пытались уничтожить, ко мне в номер подбрасывали труп, где бы я ни показался, всюду говорят о том, что я кого-то убил. И ты знаешь, я им верю, я и сам не раз убеждался в своих способностях. Я не хочу, понимаешь, не хочу так жить и не знать, что мое тело выкинет в следующий момент. Если на улице ко мне подойдет сзади человек и попросит закурить, то, боюсь, в следующую минуту он уже окажется на земле с перебитым горлом или поломанными ребрами. Я должен узнать, кто я, а ваш император — это моя последняя надежда, к тому же, — Рип попытался улыбнуться, — после психозондирования далеко не все становятся идиотами.

— Да, как же, всего тридцать процентов, это каждый третий, успокаивающая статистика.

— Прости меня, друг, но иначе я не могу, и… на всякий случай прощай.

В дверь осторожно постучали. На пороге возникла Марико.

— Можно? — тихо спросила принцесса.

— Мне уже пора, — засуетился Эйсай, — ну ладно, Рип, ешс увидимся.

— Синд… Рип, — начала принцесса. — я… я пришла сказать, что бы там ни случилось, я очень волнуюсь за вас.

— Спасибо, Марико-сан, — ответил Рип, — мне очень приятно слышать эти слова из ваших уст.

— И еще… Рип, если я была не права, и… и мы больше не увидимся, я прошу простить меня за то, что тогда, в камере, не поверила вашим словам.

— Не стоит, Марико. Принцессе не пристало извиняться, и если нам не суждено свидеться, знайте, давно хотел сказать, такой красдвои девушки, как вы, я не встречал еще ни разу в жизни. И это была чистая правда.

Марико покраснела.

— Ты уже говорил мне это, Синд. В той жизни. Как хорошо и как жаль, что ты ничего не помнишь.

— Именно ее я сейчас хотел бы вспомнить больше всего на свете.

— Я буду молиться за тебя, Рип-сан, молиться всем богам, которых знаю. А теперь мне пора идти. Я слышала, испытание начнется через полчаса, тебе, наверное, необходимо подготовиться.

— Постой. — Рип остановил ее. — Я хочу, если, если я после него буду не такой… ну, ты понимаешь, так вот, я хочу, чтобы меня убили. Как только подумаю, что всю оставшуюся жизнь придется влачить существование идиота и ты увидишь меня в этом состоянии… Ты выполнишь мою просьбу?

— Да, — шепнула девушка одними губами.