Парень моих кошмаров - Мирослава Маркина

— Здесь особая энергетика.

Найк пальцами коснулся уголка губ, где был пирсинг, и я невольно залипла на этих губах. Интересно, эти штуки мешают при поцелуе? Боже, Романова, куда тебя понесло? Вряд ли ты узнаешь об этом. К счастью. Наверное.

Не знаю, умеет ли мой новый друг читать мысли, но Найк опустил взгляд и осторожно коснулся своими губами моих губ. Почувствовала себя, как маленькая невинная девчонка, у которой произошел первый поцелуй. Сердце колотится, как у зайца, губы словно замерзли, не слушаются. Так глупо и мило одновременно.

Мы танцевали до изнеможения, подпевали до срыва голоса, ели уличную еду, которую друзья Найка где-то раздобыли. Я ласково и трепетно обнимала человека, который открыл для меня этот новый мир. Водила носом по его теплой коже, щекотала дыханием и едва ощутимыми прикосновениями губ его шею. Бабочки в моем животе порхали, а сердце сладко и часто билось, словно птица в клетке. Эйфория накрыла меня с головой.

Я была такой наполненной эмоциями и жизнью в этот день. Мне казалось, что я по-настоящему и, безусловно, счастлива.

Это чувство не покидало меня, даже когда мы вернулись в реальную жизнь, в съемную убогую квартиру на окраине города. Она сейчас даже светлее мне казалась и уютней. Я всё ещё обнимала Найка, будто опасаясь, что сейчас он выпорхнет из моих объятий и то теплое ощущение, что зародилось у меня внутри в эту ночь, просто растворится во мне и исчезнет. А мне понравилось оно, это чувство. Оно волнительное и сладкое.

Вернулись мы поздно, практически под утро. Нас подвезли приятели Найка. У него действительно много друзей. Поразительно. Даня, заспанный, с диким шухером на голове, вышел к нам на встречу, хотя мы старались не шуметь и даже разувались в кромешной тьме. Он щелкнул выключателем, а мы с Найком, словно два любовника, застигнутые на горячем, аж встрепенулись.

— Где это вы были?

Даня сложил руки на груди и стал в позу «мама недовольна».

— Да так, — Найк помог снять пальто и повесил его. — Я Злату на рок-концерт возил. Ей вроде понравилось.

— Почему меня не взяли?

Дэн хмуро посмотрел на нас и, не дождавшись ответа, отправился обратно, в постель. Я робко ответила ему в удаляющуюся спину, мол, «не хотели отрывать тебя от занятий», но Найк выразительно посмотрел на меня и недовольно качнул головой. Он не любит, когда обманывают и сам старается быть честным. И я тут же замолчала.

Магия вечера вдруг испарилась. Найк потопал следом за братом, а я, мудро решив не участвовать в их разговоре, чтоб еще на меня не посыпались шишки, сначала приняла душ, а после отправилась на кухню и влезла с ногами на подоконник. Свет не включала. А и не нужно было, начинало светать.

Я поджала ноги, обвила их руками и положила голову на колени. Душ должен был придать мне сил, а мне казалось, что он их отнял, а вместе с силами, заодно и счастье, и радость. Эйфория улетучилась, а пришло осознание случившегося.

Мне же нравилась моя жизнь, до того момента, как отец вздумал меня выдать замуж. И я хотела бы ее вернуть. Вернуть те самые беззаботные дни, когда я могла наслаждаться компаний моих друзей, когда мы с Маринкой совершали набеги на бутики и скупали пол магазина, а вечером устраивали дефиле. Мне нравилось ездить в разные страны, отдыхать на песочных пляжах. А сейчас… мне этого уже будет мало. То есть, я хочу вернуться в прежнюю жизнь, но не смогу этого сделать. Потому что в ней теперь поселился ещё кое-кто. И моё сердце, мои мысли возвращаются к нему.

Не глупая, понимаю, что не просто так я чувствую рядом с Ним по-особенному, задыхаюсь от переполняющих эмоций. А тот мимолетный поцелуй и вовсе заставил меня забыть обо всем. Я же встречалась с парнями, и некоторым очень симпатизировала, но таких эмоций у меня никто не вызывал. И это пугает. Потому что я начинаю себя чувствовать не самой собой, а той жалкой особой, которая становится зависимой. От другого человека. От его настроения. От его мнения. Я так боялась этого чувства именно потому, что видела, как влюбленность делает из людей идиотов.

Интересно, это можно вылечить? Как простуду. Выпил порошок, и стало легче. Что нужно сделать, чтоб все вернуть вспять?

— Ты что здесь делаешь?

Найк явился, как черт из табакерки. Я так была поглощена своими мыслями, что не слышала его шагов.

— Не спится что-то.

— Адреналин. Никак не уляжется.

— И в голове шумит немного.

— Это с непривычки. Хочешь, я сделаю тебе чаю с мятой? Меня это успокаивает.

— Ты ее вообще ложками есть должен, — заявила со знанием дела. — Чай не нужен, а то еще Даню разбудишь. Он и так, бедный ребенок, обижен на весь мир.

Парень улыбнулся, но меня не послушал. Чиркнул спичкой и зажег конфорку.

— Ничего. Я дверь прикрою, и не буду шуметь. А Даня пообижается и забудет. Не маленький, должен понимать. Тем более, что я немного денег отложил, хочу купить ему новый инструмент, он давно мечтает. Так что, пей чай и ложись спать.

Найк нагрел чайник и минут через пять поставил передо мной дымящийся напиток, от которого приятно пахло мятой.

— Спасибо, — я взяла в руки чашку, которая приятно согревала озябшие пальцы.

— И тебе, — мой коварный соблазнитель присел рядом, на подоконник, я даже заерзала на месте, так занервничала. — За вечер. Мне кажется, за последнее время, это был самый шикарный концерт. Я безумно рад, что мы поехали туда вместе. Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь так отрываться.

— Почему? Потому что я избалованная мажорка?

— Потому что у тебя другой круг общения. Другие увлечения. Я это хотел сказать.

Найк смотрел на меня удивленно. Да что там, я сама себе удивлялась. Ну чего я цепляюсь к словам? Что он сказал неправильного? Ведь я сама только что сидела и вспоминала свою беззаботную жизнь богатой девочки. И вдруг он озвучил это вслух, а я окрысилась на него. Просто на душе было как-то тревожно и тоскливо. А ещё, я боялась, что он снова попытается поцеловать меня. А я и не знаю, хочу ли этого.

Но он не стал. Попросил не засиживаться, ведь уже почти утро, поднялся и поплелся из кухни. Я поджала губы, злясь на себя. Ну что я за дура такая? Не хотела же, чтоб он рядом сидел, прикасался,