Красив и очень опасен - Энн Стюарт

– Ричард, я люблю тебя, – промолвила она.

– Я знаю, – ответил он. И, повернувшись, продолжил подъем по крутому склону.

Никогда в жизни Кэссиди не чувствовала себя такой несчастной и беспомощной. Ноги ее сперва онемели, а теперь их раздирала жгучая боль, леденящий холод пробирал до костей, а набрякший от влаги свитер тяжелым мешком нависал над заледеневшими джинсами. Камни покрылись тонюсенькой ледяной корочкой, под ногами хлюпала слякоть, и на каждые несколько шагов подъема Кэссиди соскальзывала по меньшей мере на один.

Ричард, не заботясь о ней, уверенно карабкался по тропе, несгибаемый и непреклонный. Кэссиди из последних сил пыталась не отставать от Ричарда, одновременно ненавидя его и себя. При этом себя она проклинала как за безрассудство, так и за малодушие. Сгустившийся туман проникал сквозь одежду сотнями ледяных иголок; порой Кэссиди начинало казаться, что вся она состоит из льда.

Она даже не сразу почувствовала, когда вдруг подвернула лодыжку. Только неловко упала и, тщетно пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору, съехала на несколько футов вниз по тропе, пока не уцепилась за сосновую ветку.

Несколько мгновений Кэссиди лежала, приходя в себя. Ричард, не обернувшись, продолжал карабкаться наверх, и тогда она, выругавшись под нос, с трудом встала.

И тут же, сраженная острой болью, застонала и рухнула как подкошенная. Затем с трудом присела, прислонившись спиной к крепкому суку, и осторожно извлекла из-под себя поврежденную ногу. Ричард быстро соскользнул вниз и молча склонился над ней.

Кэссиди подняла голову и посмотрела на него полными слез и муки глазами.

– Боюсь, мой поход закончен, – сказала она, держась за лодыжку.

Ричард озабоченно нахмурился.

– Думаешь, сломала? – спросил он.

– Не знаю. Мне показалось, что там что-то хрустнуло. Но стоять на ней я точно не могу. Пока, по крайней мере. Так что иди один.

Ричард внимательно посмотрел на нее, и Кэссиди с замирающим сердцем ждала, что он откажется. Хотя бы для вида. Но так и не дождалась.

– Хорошо, – кивнул он. – Тропу эту найти несложно. Если за тобой не спустится Франческа, то рано или поздно полиция обнаружит на дороге брошенную машину и придет к тебе на выручку. Только постарайся настоять на том, чтобы они заглянули в генеральский особняк. Скорее всего у них есть приказ его не беспокоить, генералу настоять на этом вполне под силу. Но ты что-нибудь придумай. Скажи, например, что твой друг отправился туда за подмогой и пропал.

– А ты за мной не вернешься?

Ричард опустился рядом с ней на колени прямо в грязь. Кэссиди поначалу даже не поняла зачем. Ричард же осторожно прикоснулся к синяку на ее подбородке, а потом нежно поцеловал в глаза, щеки и губы. Что это – благословение? Обещание?

Прощание!

Кэссиди проводила его взглядом. Некоторое время она еще прислушивалась, но вскоре дождь и ветер поглотили и последние звуки, сопровождавшие его подъем на кручу. Кэссиди осталась одна, иззябшая и дрожащая. Но тепло его губ до сих пор ощущалось на ее губах. И все-таки она верила: Ричард спасет Франческу. Он отобьет ее у генерала. Он…

Он погибнет! Эта страшная мысль промелькнула в ее мозгу, и Кэссиди тут же открыла глаза. И он за ней не вернется! Господи, она его больше не увидит! Да, Ричард твердо решил умереть. Решил ценой своей жизни покончить с генералом и навсегда обезопасить своих детей от зловещей угрозы…

Она выкрикнула его имя, но голос потонул в завываниях ветра. Нет, она не позволит Ричарду умереть, и ей не привыкать бороться. Нужно только стиснуть зубы и ползти.

И Кэссиди устремилась вверх по обрывистой тропе, цепляясь за малейшие неровности, волоча за собой больную ногу, как раненая птица перебитое крыло. Пальцы скользили по грязи, лицо царапали ветки. Но Кэссиди ползла и ползла вверх как одержимая. Ничто не могло остановить ее.

Наконец Кэссиди выбралась на площадку. Она потеряла счет времени и даже примерно не представляла, сколько уже вела эту сумасшедшую и отчаянную погоню. Внезапно окружающий ландшафт перестал быть диким; напротив, во всем царил порядок. Военный порядок. Значит, она уже у цели.

После очередного неверного движения Кэссиди оступилась, вновь соскользнула и, распростершись в холодной грязи, попыталась перевести дух, одновременно прислушиваясь к лесным шорохам. Ветер поутих. С листьев накрапывал дождь. И вдруг она явственно расслышала звук приближающихся шагов.

Кэссиди поспешно задрала голову, готовая, если надо, откатиться в кусты и затаиться там, но опоздала. В нескольких ярдах от нее стоял генерал Скотт. Он был облачен в безукоризненно выглаженный мундир, а в руках вертел увесистую трость. На его добром отеческом лице отражалось несказанное изумление.

– Признаться, Кэссиди, я поражен, – сказал он. – Я ведь уже некоторое время наблюдаю за вами. Из вас бы вышел отличный солдат. Большинство новобранцев легко пасуют перед малейшими трудностями. А растянув лодыжку, они вообще вопили бы благим матом. Вы же упрямо продолжали ползти.

– У меня была причина.

– Не сомневаюсь, – сказал он. – Вас, наверное, интересует, каким образом я узнал, что вы здесь? Так вот, хотя я и живу здесь в настоящей крепости, я принял все меры предосторожности, чтобы в мою личную жизнь никто не вмешивался. У меня установлена, пожалуй, лучшая в мире система сигнализации. Я имею возможность наблюдать за любым нарушителем границы моих владений в радиусе целой мили. Кстати, где Ричард?

Надежда, едва теплившаяся в Кэссиди, сразу укрепилась. Она присела и с вызовом посмотрела на генерала.

– Здесь его нет.

– Не говорите глупости, – поморщился генерал. – Без него вы бы ни за что не нашли эту тропу. Я не люблю лжецов, Кэссиди. Я приучаю их к порядку.

– Где Франческа?

– В безопасности.

– В безопасности? – переспросила Кэссиди. – В ваших-то руках?

– Ага, – кивнул генерал Скотт, – понимаю. Значит, Ричард рассказал вам правду. Точнее, то, что считает правдой. А он рассказал вам, как умертвил мою малышку? Он никогда не понимал, что нас с ней связывает. И ревновал, всегда мучился от ревности. Мы с Дианой посмеивались над ним, над его нелепыми попытками ее переделать. Диана прекрасно понимала, кто из нас прав.

– Диана ни в чем не виновата! – вскричала Кэссиди. – Вы изуродовали ей всю жизнь, вы – чудовище!

Генерал даже глазом не моргнул.

– Да, никому не дано этого понять, – вздохнул он. – Впрочем, ничего другого я от вас и не ожидал. Пойдемте, Кэссиди. – Он нагнулся, помог ей встать и обнял рукой за талию. – Я помогу вам добраться до дома, и мы вместе с вами дождемся Ричарда.

Кэссиди попыталась было оттолкнуть его, высвободиться, но генерал оказался силен, как медведь. Где волоком, а где на руках он затащил ее на вершину горы, не обращая внимания на слабое сопротивление Кэссиди.