Возвышение империи - Сэм Барон

— Что ты будешь с этим делать? — Аннок-сур положила драгоценный камень на кровать между ними.

— Сейчас — ничего. После того как родится ребенок, я продам камень как можно скорей. Я уверена, что вырученного хватит, чтобы некоторое время платить строителям Корио.

— Если ты сможешь найти того, у кого достанет золота, чтобы дать за камень хотя бы примерно столько, сколько он стоит, — вздохнула Аннок-сур. — Может, ты должна оставить камень себе.

— Нет. Если люди увидят, что я ношу такое украшение, они перестанут мне доверять. Как я смогу просить сделать пожертвование на строительство стен, если буду показываться на публике с таком дорогим украшением?

Трелла покачала головой.

— Но этот Кортхак… В нем есть нечто такое, что сейчас тревожит меня даже больше, чем при первом его появлении. Ты ничего о нем не узнала?

Аннок-сур вздохнула.

— Очень мало. Хатхор никогда не выпускает его людей из виду. Кортхак купил двух женщин на рынке рабов, чтобы те готовили еду и ублажали его людей, но женщины эти редко выходят на улицу. Когда же выходят, всегда в сопровождении одного или двух мужчин. Мы пытались с ними поговорить, но их предупредили, что ни с кем нельзя разговаривать, и они слишком запуганы, чтобы ослушаться. Эти женщины покупают товары, стирают в реке одежду и возвращаются на постоялый двор к Кортхаку. Если не считать этих вылазок, они редко покидают дом. Я видела их. У них несчастный вид.

— Кортхак что-то скрывает, Аннок-сур.

— Может, он совершил преступление в Египте, нечто столь ужасное, что даже здесь он боится.

— Каков бы ни был его секрет, нам надо его раскрыть.

— Я не знаю, что еще можно предпринять, Трелла. Мы наблюдаем за его людьми, мы наблюдаем за ним, но все, что он делает — это проводит время у тележек, с которых торгуют на берегу реки. И все-таки так не может продолжаться вечно. Даже слугам нужно свободное время.

Трелла взяла изумруд и вернула его в кошелек.

— Думаю, я отдала бы этот камень, только бы выяснить, что скрывает Кортхак.

Она надежно завязала шнурок. Встав, подошла к кровати и опустилась на колени. Сильно толкнув, Трелла сдвинула часть ножки кровати — открылось крошечное углубление, едва достаточное, чтобы спрятать туда кошелек. Когда она вернула кусок дерева на место, украшение исчезло. Только очень зоркий глаз при пристальном изучении мог бы обнаружить крошечный тайник. В спальне имелись и другие такие же тайники. Трелла нередко обследовала комнату и обнаружила три других, но их могло быть и больше. Прежний хозяин дома хранил много секретов.

— Может, тебе следует послать весточку Эсккару и попросить его вернуться, — сказала Аннок-сур. — Он и так отсутствует слишком долго.

— И что я ему скажу? Что какой-то богатый торговец внушает мне тревогу? Что я не могу выяснить, скрывает ли он что-нибудь? Эсккар узнает не больше, чем знаем мы, — Трелла покачала головой. — Кроме того, он посылает из Биситуна золото и товары, и совет счастлив, что там наступил мир.

— А эта новая женщина, с которой спит Эсккар? Что если он начинает забывать о тебе?

— Ребенок приведет его обратно, — ответила Трелла, хотя ее посещали такие же сомнения. — Пусть Эсккар пока наслаждается жизнью. Он рисковал этой жизнью, чтобы взять деревню.

— По крайней мере, Бантор скоро вернется.

— Тогда мы обе будем чувствовать себя спокойнее, Аннок-сур.

— Может, нам стоит избавиться от Кортхака, если ты никак не можешь перестать тревожиться из-за него.

— Нет, не сейчас. Сперва надо узнать о нем побольше. У нас еще много времени, и рано или поздно мы выясним, что он скрывает.

Глава 15

Десять дней спустя после праздника Иштар Кортхак вышел из своего дома. Давно рассвело, его телохранители уже проверили улицу, и сегодня вместе с ними хозяина ждал Хатхор — у него был такой же настороженный вид, как и у тех двух воинов, что должны были охранять Кортхака сегодня.

Никто в Аккаде не удивлялся тому, что Кортхаку нужны телохранители. Все знали, что он часто носит с собой драгоценные камни или золото, вырученное за продажу этих камней, что делало его заманчивой добычей для любого отчаявшегося вора, готового рискнуть жизнью. Пока никто не предпринял такой попытки. Охранники Кортхака, казалось, всегда были настороже, их ладони всегда лежали на рукоятях мечей, а глаза непрерывно шарили по сторонам в поисках любой возможной угрозы.

Если бы какой-нибудь храбрый грабитель сумел пройти мимо охранников, у самого Кортхака имелся длинный нож, и никто не сомневался, что торговец умеет им пользоваться. Даже если такой отчаянный грабитель ухитрился бы срезать кошелек Кортхака и удрать, весь город был бы перевернут вверх дном в поисках вора. Все понимали, что у Кортхака в Аккаде много друзей и что эти торговцы потребуют, чтобы воины начали охоту на вора, даже если тот попытается бежать из города.

Нынче утром, однако, улица перед новым жилищем Кортхака казалась такой же мирной, как и в любой другой день. Такими же мирными выглядели и несколько уличных продавщиц, расхваливавших свои товары всем, кто, стараясь не глядеть им в глаза, спешил мимо. На улице, где жил Кортхак, никогда не бывало много прохожих; всего две улицы отделяли ее от рыночной площади, и большинство более солидных продавцов, торгующих товарами получше, продавали их именно там. То, что продавалось не на рынке, нередко бывало сомнительного качества и, соответственно, имело более низкую цену.

За большинством тележек и прилавков рядом с домом Кортхака стояли женщины, часто в окружении толп детей, которые кричали или плакали. Их шум и шалости раздражали любого, кто просто проходил мимо.

Сегодня улица казалась относительно пустой, и Кортхак отправился в путь в сопровождении двух охранников: один шагал впереди, второй следовал сзади. Хатхор занял свое обычное место слева от Кортхака, и четверо египтян двинулись на берег.

— Еще один прекрасный день, — сказал Кортхак, взглянув сперва на ярко-голубое небо, а потом на своего все еще усталого младшего командира.

Когда Хатхор и Небиби вернулись в Аккад прошлым вечером, оба они доложили Кортхаку о том, что делает Ариам. Тем не менее как всегда предусмотрительный Кортхак хотел услышать об этом снова, более подробно. Его план требовал точного выполнения, и, чтобы не было провала, события должны были следовать строго по порядку.

— Да, господин, — ответил Хатхор.

Его неизменно бдительные глаза на ходу высматривали, нет ли опасности.

Они вышли на рыночную площадь, уже полную покупателей и продавцов. Некоторые все еще прибывали с ближайших ферм. Большинство тружеников поднимались до рассвета, чтобы занять на рынке места получше. Те, кому приходилось проделывать больший путь, чтобы добраться сюда, будут прибывать еще в течение нескольких часов. Почти все местные фермеры продавали свой урожай и домашних животных с утра и отправлялись в обратный путь примерно через час после полудня.