Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия - Александр Зиновьев

Я вычеркнул Шутника из моего списка советских агентов. Если дело и дальше так пойдет, кто останется в списке?

Наши проблемы

— Мы можем заслать на Запад тысячи агентов, — говорил Вдохновитель. — Цена каждому из них по отдельности — грош. Но в системе…

— Ты же знаешь, что советский тип системы не способен долго сохранять высокий уровень организации.

— Где же выход? Как добиться того, чтобы система из ненадежных элементов была достаточно надежной?

— Один из методов для этого — иерархия систем с постепенным переходом от полностью неорганизованного множества к полностью организованному на вершине пирамиды.

— Знаю. Теоретически это доказано. Но надо попробовать осуществить это на практике. Это будет первый эксперимент такого рода. И вклад в науку, само собой разумеется.

Я никогда не придавал серьезного значения моим разговорам с Вдохновителем. Это были разговоры, имевшие (с моей точки зрения) цель в самих себе. Поболтали, более или менее приятно провели время, и дело с концом. Но ведь такие разговоры вели и ведут многие тысячи людей. И они в конце концов имеют следствием какие-то действия людей. Доказательство тому — десятки тысяч наших агентов на Западе. И я тоже здесь. И надо думать, не для сомнений и самоанализа, а для реального дела.

— Помяни мое слово, — говорил Вдохновитель, — мы создадим такую агентурную сеть на Западе, что даже через тысячу лет историки будут дивиться, как это мы ухитрились из такого дерьма слепить такое грандиозное здание. Если мы выиграем будущую войну, — а мы должны ее выиграть, — то в первую очередь не благодаря танкам и ракетам, а благодаря нашей агентуре. Будущая война будет прежде всего войной шпионов. И мы суть ее подлинные солдаты и генералы.

Не иметь

На улицах полно молодых красивых женщин, готовых отдаться в любую минуту, причем задаром. Но ни одна из них не принадлежит мне. Надо иметь некоторый минимум денег, чтобы иметь женщину, доступную и без денег. Если у тебя нет денег, это заметно во всем твоем существе. И женщина, готовая отдаться без денег любому существу с деньгами, не отдастся тебе по той причине, что в тебе нет денежной субстанции. В Москве аналогичную роль играет социальное положение индивида. Женщины чувствуют эту субстанцию в мужчине и отдаются безвозмездно самой этой субстанции как таковой.

Мой интеллект, приносивший мне победы над московскими женщинами и составлявший часть субстанции моего положения, здесь не стоит ломаного гроша. Тут даже от себя нужно доплатить, чтобы кто-то согласился заметить твой интеллект. Интеллект здесь становится капиталом лишь на основе капитала, подобно тому, как в Москве он превращался в нечто социально значимое только на основе некоторого социального положения. Умник без денег здесь, на Западе, подобен умнику без должности в Москве. В Москве я считал себя распутником. Здесь я чувствую себя целомудренным. Оказывается, наше отношение к сексу определяется не столько нашей сексуальной практикой, сколько всей системой нашего отношения к жизненным благам.

Война и мир

Как сообщили в газетах и по телевидению, военные учения прошли успешно, несмотря на трудные погодные условия, — моросил дождь. Один солдат утонул, поскользнувшись на камнях, которые были мокрыми из-за дождя. Состоялась многотысячная демонстрация в знак протеста против жертв учений (как это понимать?) и против милитаризации страны. Демонстранты несли лозунги, глядя на которые можно было подумать, что их утвердили в Москве в ЦК КПСС. Чаще всех мелькал лозунг «Лучше красный, чем мертвый». Тысячи юношей призывного возраста жгли регистрационные (не призывные, а всего лишь регистрационные) повестки перед зданием военного министерства. В схватке с полицией было убито два полицейских и около двадцати полицейских было ранено. Интересно, что в схватке участвовали главным образом лица, не имеющие никакого отношения к призыву молодежи в армию. И призыва-то никакого не было. Один тридцатилетний «студент», приехавший сюда с севера страны специально с намерением принять участие в борьбе с «фашистами», попал под автобус, удирая от полиции. Хотя очень возможно, что это он убивал полицейских, по всей стране его рассматривают как жертву полицейского произвола. Похороны «жертвы» будут превращены в грандиозную демонстрацию. В город уже съехались десятки тысяч людей со всех концов страны.

Наши возможности

Встретил Даму с Седым. Дама с Мужем (и Седой, конечно) на вечере у Писателя не были — они занимают в эмигрантской иерархии более высокое положение. Положение Дамы с Мужем здесь соответствует уровню партийных руководителей областного масштаба в Союзе. Седой тянет, очевидно, на уровень важной персоны в аппарате ЦК или КГБ. А Писатель и самые именитые его гости котируются в лучшем случае на уровне профессоров, полковников, работников райкома партии и заведующих магазинами.

Дама и Седой обрадовались мне, как радуются старому другу, которого долго не видели (и которого, к счастью, больше не увидят совсем). Я не придаю этому глубокого смысла, так как это тоже в натуре гомососа — иногда проявлять радушие к существу, которое не любят и не хотят видеть. Мы решили «посидеть в ресторанчике». Столик заняли в самой глубине ресторана, у стенки. Седой по старой шпионской привычке сел так, чтобы у него за спиной не было никого, но чтобы он видел весь зал и всех входящих и выходящих. Заказывал Седой. Заказал самое дешевое — это явно результат тлетворного влияния Запада. А мог бы и по-московски шикануть, подумал я. Ведь все равно возьмешь счет и «фирма» оплатит тебе этот «служебный расход». Шутник рассказывал, что тут есть своя техника мелкого жульничества. Например, можно получить счет на сумму вдвое больше потраченной, дав официанту несколько марок за это.

— Что вы скажете по поводу этих «волосатиков»? — спросил Седой, кивнув на группу волосатых молодых людей, ввалившихся в ресторан. — Каковы причины происходящих молодежных беспорядков?

— Недавние военные учения. Но это лишь предлог, а не причины. Причины тут искать бессмысленно. Несколько дней назад группа молодых людей заняла пустой дом недалеко от Пансиона. Какова причина этого явления? Жилищный кризис? Да о таком «кризисе» мы в Москве мечтать не смели. Я разговаривал с «захватчиками». Знаете, они охотно дают интервью и позируют для телевидения. Одна девочка приняла участие в этом деле потому, что ее любовник прихватил ее с собой. Другая девочка — единственная дочь богатых родителей. У них большой дом. Среди них я не заметил ни одного студента, который старательно учился бы. На мой вопрос об этом они рассмеялись. Одному студенту уже за тридцать. И он вряд ли окончит университет. Короче говоря, можно отыскать некие причины, заставившие того или иного отдельного человека оказаться вовлеченным в это дело. Но невозможно сделать это для явления в целом. Между прочим, полиция решила на сей раз не трогать «захватчиков». К утру они все куда-то испарились. В таких случаях люди нуждаются во внимании. Безразличие порой убивает такие движения. Они хотели спровоцировать сражение с полицией, чтобы привлечь к себе внимание. Такие сражения опасны лишь для полиции, а не для «бунтарей». Тут другое более интересно.

— Что именно?

— Наличие избыточного человеческого материала для массовых явлений такого рода и исключительно благоприятные условия. Никакого комсомола. Никакого КГБ. Либеральная полиция. Транспорт, одежда, еда, климат, демократия, внимание прессы… Число людей, которым нечего делать, которые не хотят трудиться, которые скучают и жаждут острых ощущений, здесь огромно. Особенно молодежь. Стремление к созданию стихийных объединений огромное. А для многих общественные беспорядки суть времяпрепровождение, бизнес, самоутверждение.

— И что отсюда следует?

— Этой массой людей легко манипулировать. Если дать им цели и умело направить, можно серьезные делишки проворачивать. Например, сорвать строительство атомной электростанции или военного аэродрома, помешать призыву молодежи в армию и созданию новых ракетных установок… В принципе для любой заранее заданной цели можно организовать массовое движение. Достаточно проявить инициативу и минимум организаторских усилий. Достаточно нескольких часов, чтобы организовать «стихийную» демонстрацию или бунт с участием нескольких сот человек. За неделю можно организовать демонстрацию тысяч в десять участников. За месяц можно подготовить буквально ураган демонстраций и бунтов. Вы знаете о беспорядках в Ф.? Лишь пять процентов участников — местные жители. Остальные съехались со всех концов страны в три дня. Разумеется, с увеличением масштабов «скандалов» нужно повышать и социальный состав участников, а также уровень прессы. Для «скандальчика» с участием десятков тысяч людей нужно заранее подготовить телевидение, парламентские дебаты, интервью с именитыми персонами. Надо, конечно, привлечь писателей, профессоров, попов и прочих любителей паблисити и игры в духовных лидеров. Это не проблема. Многие из них от себя готовы приплатить, лишь бы к ним проявили внимание.