Средневековая история. Граф и его графиня - Галина Гончарова

Потом все подходили к Алисии, где повторялось то же самое.

Появился Ричард. Бледный и такой же красноглазый. Сказал Лилиан о своей печали и принес соболезнования.

Лиля посмотрела – и подумала, что неприятного разговора не избежать. Ну и пусть. Одним больше, одним меньше. Не в разговоре дело. Просто… противно.

Она все смотрела на лицо супруга.

Тихое и умиротворенное в смерти. В жизни он никогда таким не был.

Могли мы быть счастливы?

Нет. Я не стану другой, ты не станешь другим. И все же – прости меня за то, в чем я не виновата. Я просто старалась выжить. Если бы я получила помощь, поддержку, если бы мне подставили плечо, если бы…

Если бы я тогда умерла?

Было бы кому-то лучше?

Лиля откровенно не знала ответа. Да и кто его может знать? Альдонай? Увы, он ни с кем не поделится сведениями…

А потом вечер. И алые лучи заката. И склеп. Не родовой, нет. Джайс Иртон был первым его жителем, Джес – вторым.

Лиля стояла молча, Алисия была рядом и чуть за спиной, как бы поддерживая невестку, Август поддерживал Алисию, Миранда плакала, патер молился, придворные изображали массовку, Рик страдал…

Эдоарда не было. Не было и Тахира.

Его величество слег в постель и лекарь вынужден был постоянно находиться при нем.

Из вовсе уж посторонних были Лидия с братьями. Принцесса опять преобразилась. Да, Лиля смогла сделать из нее красотку. Но сейчас это была та же серая мышка. То есть зеленая. Цвет траура, цвет печали.

Родовой цвет Иртонов.

Принцесса поцеловала Лилиан в щеку, выразила свое глубочайшее соболезнование, внимательно вгляделась в лицо вдовы. Но прочитать что-то не стоило и пытаться. Лилиан была как окаменелость. Гипсовая маска, а человека-то и нету.

Она не ела весь день, выпила несколько стаканов воды – и только.

Когда все закончилось, Лиля сначала и не поняла. Ей было уже почти физически плохо. Кто-то подхватил ее под локоть – и женщина увидела Александра Фалиона.

– Лилиан…

Сначала она даже не поняла, кто это. Потом чуть кивнула.

– Простите, я не смог приехать раньше.

– Ничего страшного.

– Мне очень жаль…

– Мне тоже.

– Вы в этом не виноваты.

В этом – нет. В другом. Но о происшедшем никто и никогда не узнает.

– Человека нет, Александр. Его просто нет.

Фалион кивнул.

– Если вам понадобится помощь – вы можете просто сказать мне.

Лиля чуть сжала его руку – и поразилась. Какой же он горячий. Или это она заледенела?

– Александр, я вам очень благодарна.

Фалион понял все правильно. Прошелся со всеми до дома, помог провожать гостей и тихо уехал сам.

В гостиной Иртона остались всего пять человек. Лиля, Алисия, Август, Миранда и Рик. Да и то, Алисия и Август переглянулись – и дружно ретировались. Лиля посмотрела на ребенка.

– Ваше высочество, вы не соблаговолите подождать, пока я уложу дочь?

Может, Ричард и хотел что-то сказать, а может, и нет. Но девочка выглядела, как маленькое печальное привидение – и он смолчал. И честно ждал в гостиной, пока вниз не спустилась Лилиан Иртон.

Невольно вздохнул.

Она была хороша даже сейчас. Отстраненная, в темно-зеленом глухом платье, спокойная и сдержанная. Даже если волнуется. А ведь наверняка волнуется, не железная же она…

Рик не стал ходить вокруг да около.

– Смерть Джерисона – трагедия для меня и для государства.

– Да, Ваше высочество.

– Вы можете поговорить со мной сейчас?

– Если вам будет так угодно.

Ричард чуть прокашлялся. Да, никогда он еще так не попадал. Обычно женщины бегали за ним, хватали, старались удержать, просили, умоляли, рыдали и страдали.

Не в этот раз. Графиня ждала, что он скажет. И ему не хотелось оскорблять женщину. Просто – не хотелось.

– Лилиан, я должен поговорить с вами о прошлой ночи…

Зеленые глаза сверкнули.

– А стоит ли о ней говорить?

Ричард даже слегка опешил. Любая женщина, оказавшаяся в такой ситуации, постаралась бы вцепиться в него и руками и ногами. Эта же…

Она ничего не хотела. Не ждала. И не требовала. Она просто была. Мало это или много?

– Стоит, – вздохнул Рик. – Иначе это на всю жизнь останется между нами.

– И будет ее сильно портить, так? – Лиля смотрела прямо в глаза принца. – Ваше высочество, не бойтесь меня обидеть, хорошо? Я понимаю, мы, женщины, тонкие натуры… но мне сейчас и так плохо.

– Мне тоже плохо, – рубанул Рик. – Прошлой ночью… я вообще не соображал, что делаю.

– Я тоже, – Лиля вздохнула. – Слишком много всего наложилось. Смерть мужа, вино, да и последний год выдался тяжелым… я себя не контролировала.

– Я тоже.

Мужчина и женщина смотрели друг на друга уже чуть спокойнее. Рик перестал ждать слез, сопель и шантажа. Лиля облегченно выдохнула, понимая, что эпизод не будет иметь продолжения.

– Это было… крайне некрасиво.

Рик фыркнул. Кажется, у графини талант к преуменьшениям? Некрасиво? Еще бы на трупе устроились. Никогда бы он себе такого не позволил. Но – сорвало. Да и… если бы Лилиан была любимой женой. Обожаемой, подругой жизни, настоящей половинкой Джеса. Так нет ведь. Розовой коровой Джес ее не называл только последний месяц. И то потому, что Эдоард запретил. Они даже друзьями стать не успели.

– Согласен. Думаю, такое больше не повторится.

Лиля чуть кивнула, проглотив привычную просьбу не зарекаться. Сейчас присказку явно воспримут неадекватно. Видно же – мужчина мучается. Ей было неприятно, да. И даже очень. Но…

В свое оправдание Лиля могла сказать только одно. Вино, усталость, гормоны… сочетание страшноватое. Вот и снесло крышу. И потянуло к первому, кто оказался рядом. Лишь бы живой и настоящий. А так… увольте.

– Да. Мне, наверное, надо уехать? В Иртон, пока траур не пройдет?

Рик покачал головой.

– Нет, графиня. Достаточно, если вы просто перестанете бывать при дворе. На официальных мероприятиях.

– Но…

– А как же ваши проекты?

Лиля вздохнула. Действительно, если она сейчас уедет – многое заглохнет без нее. Да и ее люди здесь не останутся. Не все, но многие последуют за ней.

– Ричард… я останусь и доведу все до ума. Но потом – вы позволите мне уехать в Иртон?

– Вас так туда тянет, графиня?

– Мне было там спокойно.

– Несмотря на все покушения на вашу жизнь?

А что еще могла сказать Лиля. Что еще?

Если бы меня сюда не понесло, люди были бы живы. А я?

Не знаю. Могла бы и выжить. Но мне хотелось не просто выжить, но и жить хорошо. А потом я заигралась. Я забыла, что тут платят кровью. И чем еще предстоит заплатить мне?