Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

– Логично, – заключила баронесса. – Хорошо, Лизон, история принимается. Расскажу папеньке. Дай я поправлю тебе цветы. Ты совершенно зря отдала свою прелестную фату княгине Востриковой. Вот уж кому сегодня повезло. Получила бы она, если бы не ты, барона Павлищева? Как бы не так. Ладно, – баронесса зевнула. – Поверить не могу, что ты будешь жить здесь.

– Я тоже, – Алиса оглядела высокую проходную залу с картинами. – Мне здесь нравится.

– Надеюсь, ты поладишь с графиней Палехской.

Алиса улыбнулась. Ради Стаса и их любви она найдёт общий язык с кем угодно. Тем более, что она нравилась графине Палехской.

Наконец, Алису отвели в приготовленную для неё комнату. Графиня Палехская подошла к ней и обняла.

– Я очень рада, что ты вышла замуж. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была такая дочь, как ты. А сегодня, когда я смотрела, как вы стоите у алтаря, я подумала о себе и о том, что так и не смогла заставить себя разлюбить моего жениха. И о том, что сама разрушила свою жизнь. А ведь ко мне многие сватались. Нужно было выбрать. Тогда у меня был бы опыт, чтобы подготовить тебя к брачной ночи, как это делают матери.

Лицо графини приняло несвойственное ей выражение печали. Она посмотрела на Алису.

– А так я совершенно не знаю, какой совет тебе дать. Я могу научить тебя управлять домом и слугами, проводить приёмы, чтобы дом князя Ракитина в Москве обрёл то величие, которое было при жизни моей сестры.

– О! – только и смогла сказать Алиса. – Это очень пригодится. – Интересно, а чтобы ей сказала баронесса Калиновская? Но, видимо, маменька была так шокирована, что никаких напутствий не выдала. Что её тело теперь полностью принадлежит мужу? Вряд ли тогда речь шла о каких-то удовольствиях в постели. Во всяком случает матери этого точно не говорили. Она вспомнила о присутственных днях князя Андрея, когда была в теле Мари. Какое же счастье, что её спасли от брака с бароном. – Не переживайте, графиня, я как-нибудь справлюсь. Мы с Александром любим друг друга. И это главное.

Графиня поцеловала Алису в щёку.

– Дай Вам Бог! Надеюсь, он будет нежен с тобой в эту первую для тебя ночь.

– Благодарю Вас за всё! – Алиса растрогалась от слов графини. Как это печально прожить жизнь и так и не узнать ни радости мужской ласки, ни материнства. Как же хорошо, что Стас нашёл её. И вдруг её прожгла боль. Сколько ей отпущено такой жизни? Об этом Алиса продолжала думать, когда в её роскошной спальне с высоченными потолками и огромной кроватью с резной высокой спинкой, больше подходящей для царского ложа, горничная готовила её к брачной ночи.

Наконец, её высокая причёска была разобрана, тесное свадебное платье и корсет сняты, а она сама облачена в ночную сорочку с кружевами и вышивкой.

– Желаете что-нибудь ещё, ваше сиятельство? – спросила девушка.

– Нет, ты свободна.

Алиса села перед туалетным столиком, глядя на своё отражение. Волосы опять завились непокорными кудряшками, но сегодня это шло к её свежему несмотря на сложный день, лицу без единой морщинки. Да, восемнадцать лет, это не тридцатник, подумала Алиса и подушилась духами, стоявшими на столике.

В дверь тихо постучали и появился Стас. Одетый в роскошный синий халат с его остроконечной бородкой и тёмными волосами, он напоминал как минимум турецкого пашу, а максимум султана. Всё, о чём думала Алиса, исчезло. Прямо перед ней стоял очаровательный и сексуальный мужчина, смотрящий на неё с нескрываемым желанием, и всё внутри отзывалось на это. Алиса поднялась, но так и осталась стоять, глядя на мужа на расстоянии. Шёлковый белый халат, завязанный на поясе, вдруг развязался, и это побудило его шагнуть к ней.

– Алиса, девочка моя. – Стас обнял её за плечи. – Ты такая красивая и такая … – он улыбнулся, прикасаясь к её щеке.

– Что? Молоденькая? – улыбнулась Алиса.

– Точно. А твои волосы, – Стас пропустил пряди сквозь пальцы, – само совершенство.

– А ты похож на турецкого пашу, а, может, и султана, – сказала Алиса, проводя пальчиком по его бородке.

Стас крепче обнял её.

– Тогда я утащу тебя в свой гарем, в котором ты будешь единственной наложницей.

– Ни в коем случае. Тут такая интересная жизнь: балы, приёмы. А теперь, когда я избавилась от вездесущей матушки, мы можем во всём участвовать.

Стас вздохнул, крепче прижимая к себе Алису. Чуть позже придётся ей сказать, что он в отпуске, и ему придётся вернуться на фронт, чтобы принять участие в третьем штурме Плевны. Но личико Алисы выглядело таким счастливым, что он не хотел расстраивать её сейчас.

Он подхватил её на руки. Алиса прижалась к его груди, чувствуя, как щекотят щёку курчавые волосы на его груди в распахнувшемся вырезе халата.

Мужчина поставил Алису на коврик и снял с неё халат и ночную рубашку. Его сильные руки прошлись по плечам и тоненьким рукам.

– Какая ты худенькая.

Стас коснулся её груди, и Алиса вздрогнула, почувствовав желание, которое уже давно томило её в созревшем теле. А он вдруг, пройдя пальцами по плоскому животику, отступил.

– Бог мой! У тебя такая фигурка, как у девочки. Чувствую себя старым развратником.

Алиса, которая сначала хотела его предупредить, что это её первый раз, решила этого не делать, чтобы не смущать его. Ничего, она потерпит.

– Перестань, – прошептала ему на ухо Алиса. – Ты мой муж и давай сделаем это. Но я волнуюсь. Последний раз у нас это было с тобой так давно.

– Накануне восстания декабристов, – сказал Стас. – И это было прекрасно.

Алиса дёрнула за пояс халата мужа и прижалась к нему. Он уже желал её, и она ещё больше заволновалась, как всё произойдёт. Сможет ли она что-то почувствовать, кроме боли. Ей, казалось, что желание у неё взрослой женщины, а тело неопытной девушки. Не разочарует ли она его?

Но все сомнения исчезли, когда Стас начал ласкать её. То, что делали его умелые руки казалось ей вхождением во вселенную, в которой она ещё не была. И быть там первый раз казалось прекрасным. И даже его самые откровенные ласки не казались