Невероятные расследования Шерлока Холмса - Марк Валентайн

Мистер Джеймс Мэклсуорт сильно преобразился. Умывшись и переодевшись в собственный костюм, он казался более уверенным в себе и расслабленным. Наряд, скроенный на испанский манер, явно пользовался популярностью у него на родине: американец надел переливающийся галстук, мягкую рубашку с широким воротом, темно-красное пальто и такого же цвета ботинки с заостренными носами. Каждый квадратный дюйм его облика говорил о романтическом покорителе фронтира.

Сначала гость извинился за свой вид. По его словам, он не подозревал, насколько необычной и броской покажется такая одежда англичанам, пока вчера не прибыл в Лондон. Мы оба заверили его, что подобные образцы портновского искусства ни в коей мере не оскорбляют наш вкус. Более того, кажутся нам вполне привлекательными.

— Но из-за них все сразу понимают, откуда я родом, не так ли, джентльмены?

Мы согласились, что на Оксфорд-стрит найдется не много людей, одетых по такой моде.

— Именно поэтому я купил английский костюм, — сказал Джеймс. — Мне хотелось соответствовать и не выделяться. Однако цилиндр оказался чересчур большим, а сюртук — слишком маленьким. Только брюки подошли. Сумку же я выбрал самую большую, какую только смог найти.

— Итак, надлежащим образом экипировавшись, этим утром вы воспользовались городским метрополитеном и отправились?..

— В Уиллесден, мистер Холмс. Эй! Откуда вы об этом узнали? Следили за мной?

— Определенно нет, мистер Мэклсуорт. И в Уиллесдене вы стали обладателем «Персея» Челлини, не так ли?

— Вы все узнали еще до того, как я об этом рассказал, мистер Холмс! Мне и говорить ничего не нужно. Ваша репутация полностью оправданна, сэр. Если бы я не был рациональным человеком, поверил бы, что вы обладаете сверхъестественными способностями!

— Простая дедукция, мистер Мэклсуорт. Такой навык можно развить самостоятельно, знаете ли. Но мне понадобится больше сведений, так как я не понимаю, что побудило вас преодолеть шесть тысяч миль по морю и по суше, приплыть в Лондон, отправиться прямиком в Уиллесден и вернуться оттуда с одной из самых прекрасных серебряных статуй эпохи Возрождения, которую когда-либо видел мир. Причем в Англии вы находитесь всего один день.

— Могу вас заверить, мистер Холмс, что я не дока в подобных авантюрах. Недавно был всего лишь владельцем прибыльного корабельного бизнеса, связанного с оптовыми продажами. Моя супруга умерла несколько лет назад, и вторично я не женился. Дети выросли, обзавелись семьями и уехали из Техаса. Наверное, я немножко грустил от одиночества, но на жизнь не жаловался. Все изменилось, когда я узнал о «Персее» Челлини.

— Вам стало известно о нем еще в Техасе, мистер Мэклсуорт?

— Тут дело странное. И даже щекотливое. Но думаю, мне следует быть с вами откровенным и все рассказать. Джентльмен, у которого украли «Персея», приходился мне кузеном. Мы изредка переписывались, и он поведал о тайне, которая теперь стала для меня настоящим бременем. Понимаете, я единственный живой родственник сэра Джеффри по мужской линии, а у него осталось семейное дело. Он думал, что еще один наш кузен живет в Новом Орлеане, но так и не нашел его. В общем, если говорить кратко, то я поклялся честью исполнить волю кузена, если с ним или со статуей что-нибудь случится. Воля родственника вынудила меня сесть на поезд до Нью-Йорка, а оттуда отправиться на «Аркадии» в Лондон. В Англию я прибыл вчера после полудня.

— Так вы преодолели весь этот путь, мистер Мэклсуорт, из соображений чести? — спросил я.

Столь благородный поступок произвел на меня самое доброе впечатление.

— Можно и так сказать, сэр. В наших краях мы высоко ценим семейную преданность. Как вы знаете, имущество покойного ушло на оплату долгов, но мое путешествие связано с личным делом. Я вас искал, мистер Холмс, так как уверен, что сэра Джеффри убили. Кто-то шантажировал его, а сам он говорил о финансовых обязательствах. Его послания становились все более тревожными, сбивчивыми; кузен боялся, что ничего не оставит потомкам. Я ответил, что на самом деле это не беда, поскольку у него нет прямых наследников. Но, похоже, родственник не внял моему совету — он умолял помочь и сохранить все в тайне. Я пообещал, а в одном из последних писем сэра Джеффри нашел следующий план действий: если до меня дойдет весть о его смерти, я должен незамедлительно отплыть в Англию. Приехав, купить вместительную сумку, отправиться с ней в Уиллесден-Грин на северо-западе Лондона, захватив с собой документ, удостоверяющий личность, и найти дом номер восемнадцать по улице Далиа-гарденс. Там забрать некий предмет, чрезвычайно ценный для рода Мэклсуортов, после чего сразу вернуться в Галвестон. Более того, кузен потребовал от меня принести клятву, что я навсегда сохраню полученную вещь в семье.

И я дал зарок, а уже через пару месяцев прочитал в газете Галвестона об ограблении. Еще через какое-то время последовала статья о самоубийстве несчастного сэра Джеффри. У меня не оставалось иного выхода, мистер Холмс, кроме как выполнить его просьбу. Тем не менее я убежден, что в конце жизни сэр Джеффри едва ли находился в здравом уме. Подозреваю, он боялся, что его убьют. Постоянно говорил о людях, которые не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть статуей Челлини. Его состояние почти полностью отошло кредиторам, он мог умереть нищим и бездомным, но для него имел значение только «Персей». Вот почему я подозреваю, что ограбление и убийство взаимосвязаны.

— Однако власти сочли смерть сэра Джеффри самоубийством, — сказал я. — Нашли записку. Коронеру этого хватило.

— Записка была вся в крови, я прав? — пробормотал Холмс, не вставая с кресла и касаясь кончиками пальцев своего подбородка.

— Полагаю, в этом и дело, мистер Холмс. Никто не заподозрил преступление, потому что расследование не проводилось.

— Ясно. Умоляю, продолжайте, мистер Мэклсуорт.

— Джентльмены, мне практически нечего добавить. Я уверен, что-то не так, и меня это гложет. Не желаю становиться соучастником злодеяния или скрывать сведения, способные помочь полиции, но я связан словом чести и должен выполнить обещание, данное кузену. На самом деле я даже не прошу вас раскрыть убийство; скорее, хочу успокоить свой разум и убедиться, что ничего криминального не произошло.

— Если сэр Джеффри заявил об ограблении, которого не было, он уже совершил преступление. Но это дело малое, согласен. Что именно вы хотите от нас, мистер Мэклсуорт?

— Я надеялся, что вы или доктор Ватсон составите мне компанию в поездке по известному адресу. На то есть масса очевидных причин. Я законопослушный гражданин, мистер Холмс, и хочу остаться таковым. Но опять же, вопрос чести…

— Несомненно, — прервал его Холмс. — А теперь, мистер Мэклсуорт, расскажите нам, что вы обнаружили на улице Далиа-гарденс, в доме номер восемнадцать?

— Это оказалось запущенное строение; раньше я в таких никогда не бывал. Все здания сгрудились вдоль короткой дороги, находящейся в четверти мили от станции метро. Я не ожидал подобного зрелища! Восемнадцатый выглядел еще более убого, чем соседские дома, — чрезвычайно унылое сооружение с облупившейся краской, заросшим двором и переполненными мусорными баками. В общем, картина, достойная скорее нью-йоркского Ист-Сайда, чем пригорода Лондона.

Я нашел грязный дверной молоток. Пришлось долго стучать, пока дверь не открыла удивительно привлекательная крупная дама с длинными руками, на чью внешность, по-моему, повлияла немалая доля южной крови. Меня изумил ее отменный маникюр. Незнакомка вообще выглядела безупречно, особенно если учесть окружающую обстановку. Она явно меня ждала. Ее звали миссис Галлибаста. Я знал это имя — сэр Джеффри часто говорил о ней с исключительной любовью и доверием. Женщина служила у него экономкой. Перед смертью он наказал исполнить свою последнюю волю, и теперь она передала записку, написанную им для этого случая. Взгляните, мистер Холмс.

Американец протянул моему другу листок бумаги, который тот должным образом изучил.

— Как я понимаю, вам знаком этот почерк?

Техасец не сомневался:

— Да, мужской, плавный, чуть неровный — я не раз его видел. В записке говорится, что я должен принять семейное наследство от миссис Галлибаста и, соблюдая предельную секретность, перевезти его в Америку. Оно останется на моем попечении, пока не найдется «пропавший» кузен. Если у сэра Джеффри появятся другие наследники по мужской линии, статую можно передать одному из них на мое усмотрение. Если таковых не будет, я должен завещать ее одной из моих дочерей — у меня нет сыновей — при условии, что та добавит фамилию Мэклсуорт к своей.

Очевидно, в некоторой степени я нарушаю клятву, но слишком мало я знаю об английском обществе и его обычаях. Я очень серьезно отношусь к семье, но понятия не имел, что связан родственными узами со столь прославленным родом, пока сэр Джеффри не написал мне. Хотя мы никогда не встречались, я чувствую себя обязанным исполнить его желание. Однако мне хватило ума понять, что события вышли из-под контроля. Я нуждаюсь в совете, желаю убедиться, что не стал соучастником преступления, а из всех жителей Англии только вы точно не выдадите мой секрет.