Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны - Александр Николаевич Дугин

удивляемся, что наше опровержение произвело такое тяжелое впечатление на общественное мнение Франции, допуская, что оно так же было принято и в Берлине. Мы считаем, что наше опровержение должно быть оценено как существенный вклад в дело сохранения мира. Я рад, что министр Боннэ поднял вопрос об общественном мнении, так как я желал бы обратить его внимание на необходимость соблюдения осторожности в этом отношении, а также на необходимость проявления заботы со стороны Кэ дʼОрсэ в отношении поведения французской прессы. Я заметил, что в польском обществе еще живы досадные воспоминания о недоброжелательном отношении к нам всей французской прессы в момент больших трудностей, которые испытывала Польша во время инцидента с Литвой. Я помню неслыханное поведение французской дипломатии при разрешении столь важной и жизненной для Польши проблемы. У нас хорошо сохранилось в памяти впечатление о том, что в тот важный для Польши момент Франция не только не была рядом с нами, а, наоборот, пренебрегая нашими интересами, она была поглощена вопросом о возможном проходе советских войск через чужие территории в случае войны с Германией. В этих условиях какие-либо новые атаки французской прессы были бы более чем нежелательны.

В этом месте беседы министр Боннэ попытался меня уверить, что Франция, однако же, советовала Литве примириться с нами, на что я ответил, что я не желал бы начинать дискуссию на эту тему, потому что это было бы слишком тяжело, и я хотел бы иметь возможность забыть об этом деле. Затем в дружеской форме, но категорически я заявил, что в настоящий момент нашей самой важной обязанностью является развить усилия, направленные к взаимному пониманию интересов и положения наших государств. Мы находимся на двух разных концах Европы, и поэтому мы можем иметь различные интересы и различные взгляды, однако, мы являемся союзниками. Польша расположена в той части Европы, где проводится политика без учета наших интересов, а часто и вопреки им. Эта политика является одной из причин современной обстановки, и это также необходимо принимать во внимание.

Я думаю, что французское правительство оценит должным образом заявление г-на министра о нашей готовности к дискуссии по всем вопросам складывающейся ситуации.

На это мое заявление министр Боннэ реагировал очень живо и даже, я бы сказал, сердечно, заявив, что французское правительство желает установления самого близкого контакта с нами, что оно высоко ценит этот контакт и что он желал бы чаще видеться со мной, чтобы иметь возможность обсудить каждую фазу быстро развивающихся событий. Я ответил, что буду всегда готов служить ему и, как только буду иметь возможность сообщить что-нибудь полезное, делиться с ним по своей инициативе. На этом мы закончили свою беседу, длившуюся 1 час 15 минут и имевшую дружеский характер, несмотря на наличие некоторых щекотливых моментов. Здесь я должен еще добавить, что во время беседы министр Боннэ вспомнил о поддержке, которую Франция имеет не только со стороны Англии, но и со стороны Соединенных Штатов Америки. Я допускаю, что он имел в виду заявление помощника государственного секретаря Сэмнера Уэллсса, опубликованное в сегодняшних телеграммах, которые французская пресса оценила как доказательство того, что симпатии американцев находятся на стороне Фракции, Англии и Чехословакии.

Я совершенно уверен в том, что до вчерашнего вечера ничего другого из Вашингтона не поступало. Посол Буллит говорил мне, что министр Боннэ в разговоре с ним заявил, что он не допускает мысли о том, что Соединенные Штаты могут поддержать английский и французский демарш в Берлине, и получил от посла Буллита ответ, что это действительно так. Вышеизложенное подтверждает положение о том, как мало требуется министру Боннэ для того, чтобы утверждать, что данное государство стоит на стороне Франции.

Посол Польской Республики

33. Запись беседы министра иностранных дел Франции Ж. Боннэ с послом Германии во Франции И. Вельчеком

27 мая 1938 г.

Я попросил посла Германии встретиться со мной в среду вечером (25 мая). Я не вызывал его в период напряженности, но теперь решил, что необходимо с ним побеседовать.

Беседа касалась следующих вопросов:

Я напомнил послу Германии о нашей с ним беседе три недели назад (30 апреля), в ходе которой я повторил ему, что Франция выполнит свои обязательства и что Англия будет на ее стороне в том, что касается Чехословакии, но вместе с тем мы желаем мирного урегулирования, которое могло бы дать национальным меньшинствам некоторые гарантии из числа тех, которые они требуют. Я указал графу Вельчеку, что не вызывал его официально потому, что опасался, что в период напряженности можно было бы предположить, учитывая возбуждение прессы в тот момент, что я предпринимал демарш угрожающего характера. Поэтому нам – председателю совета и мне – казалось предпочтительнее, чтобы он встретился с г-ном Даладье в его доме для беседы, которая имела бы характер встречи двух ветеранов войны и касалась серьезных проблем текущего момента. Сейчас, когда наступила явная разрядка, я мог наконец повидаться с графом Вельчеком. Я настоятельно подчеркнул, что французское правительство ценит искренние усилия, предпринятые германским правительством на благо мира, и указал при этом, сколь чутко оно отнеслось к этим усилиям.

Еще раз напоминая, что оно выполнит свои обязательства по отношению к Праге, французское правительство считало важным отметить, что оно продолжает свои усилия с целью добиться от чешского правительства разумного урегулирования проблемы национальных меньшинств. В этой связи я напомнил о различных демаршах, которые мы предприняли в последние дни перед правительством в Праге.

В заключение я указал графу Вельчеку, который в ходе беседы настоятельно стремился подчеркнуть мирные устремления германского правительства, что имелась превосходная возможность подтвердить эти устремления. До сих пор происходил только обмен речами о мире; теперь же появилась возможность делами продемонстрировать волю к миру.

В настоящее время проблема чехословацких меньшинств – одна из самых деликатных проблем, одна из тех, которые, вероятнее всего, могут породить конфликт, и поэтому Франция стремится к ее мирному урегулированию. Англия делает то же. Поскольку Германия проявляет такое же стремление, в конечном счете вполне возможно добиться удовлетворительного решения. Я указал, какой глубочайший резонанс во французском общественном мнении могло бы иметь публичное заявление о позиции германского правительства в этом вопросе. Если бы проблема национальных меньшинств в Чехословакии была урегулирована мирным путем, можно было бы, вероятно, взяться за экономические проблемы и проблему сокращения вооружений. Однако, оставляя их на время, но не окончательно, в стороне, следует ограничиться чехословацкой проблемой и добиться мирного ее решения. Хотелось бы, чтобы германское правительство поняло, в каком духе французское правительство намерено осуществлять свою деятельность.

Выражая