Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Командующий фронтом генерал М. П. Кирпонос и член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Вашугин не согласились с доводами генерала Пуркаева, считая, что нужно действовать в духе директивы Наркома обороны, то есть наступать, хотя и с ограниченной целью. Сначала ввести в бой те резервы, которые находятся ближе к району сражения, – они составят как бы первый эшелон нашей наступательной группировки и своими действиями скуют силы противника. А затем, после подхода, перейдут в наступление соединения второго эшелона фронта.

Исходя из этого решения, были поставлены задачи 5-й и 6-й армиям, а также 15-му и 8-му механизированным корпусам фронтового подчинения». (с.80–81)

Владимирский написал не просто «мемуары». Он сделал академическое исследование, со ссылками на документы. Но думаю, он время показывает поступления директивы «№ 3» не точное. Жуков приехал в районе полуночи в штаб, а директива «№ 3» пришла все же раньше.

В мемуарах Жуков пишет, что его отправил Сталин в КОВО уже 22 июня, но в письме на пленум ЦК КПСС в 1956 году Жуков писал, что по указанию-разрешению Сталина он должен был выехать к Кирпоносу только 23 июня. Т. е. получается, Сталин решил отправлять в помощь командующим округами генералов и маршалов из НКО и ГШ и убыть они должны были 23 июня, но Жуков сам рвался в КОВО уже 22 июня. Стать «генералом Победы».

Жуков врет, что он уже в 2 часа дня летел в Киев, руководить действиями Юго-Западного фронта, но его опровергают журналы посещения – Жуков с Тимошенко и Ватутиным в 14 часов только зашли к Сталину.

Жуков пишет, что он не был согласен с этой директивой, которая якобы «догнала» его в Тернополе – «мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение». Но если данная директива писалась в его присутствии около 16 часов в кабинете Сталина, то именно он и ввел в заблуждение Сталина и остальных присутствующих по поводу обстановки и именно он как начальник Генштаба и рекомендовал начать немедленное ответное встречное наступление из КОВО.

А скорее всего они с Тимошенко убедили Сталина на нанесение округами частных контрударов по врагу, а потом, в окончательный вариант директивы, которую окончательно писали в ГШ, вписали свою дурную идею – нанести мощный удар-наступление из КОВО – силами всего округа. К чему они и готовились все эти месяцы перед войной.

Ну а спустя годы в «воспоминаниях» Жуков стал утверждать, что он был против такого удара – «асимметричного наступления» как это назвал историк Исаев. Хотя может быть, что Жуков и Тимошенко Сталина убедили на нанесение такого удара и на еще этом совещании, в 16 часов.

Как Жуков мог это сделать? Так ведь он как начГШ и докладывал и свою сводку № 01, и прочие донесения об обстановке с границы. В конце концов, сводки ГШ утром-днем 22 июня, на основании которых и писалась директива «№ 3», подписывались именно Жуковым.

И он и мог, показав, что немцы наносят свой сильный и, похоже, главный удар по Прибалтике, угрожают тылам Павлова, убеждать Сталина – так как у нас собраны главные силы на Украине, мы можем немедленно врезать (это просто необходимо сделать!) по союзникам Германии, которые, как и немцы в КОВО, не шибко активно воюют пока…

О том, что Жуков врал, сваливая на Сталина ответственность за подготовку наступления по «Директиве № 3» и провал этой авантюры, Жукова изобличал еще в 1968 году генерал армии Покровский… еще до выхода в свет мемуаров маршала Победы:

«… на Юго-Западном фронте побывал Жуков, в самые первые дни, организовал там наступление с лозунгом: “Бить под корень!” На Люблин. Из этого наступления ничего не получилось. Погибло много войск, мы потерпели неудачу. Жуков уехал в Москву. Правда, потом он говорил, что это наступление было организовано по приказанию Сталина…» («Беседа К. М. Симонова с бывшим начальником штаба Западного и Третьего Белорусского фронтов генерал-полковником Покровским Александром Петровичем. Записана 26 мая 1968 г. Запись беседы печатается по оригиналу, находящемуся в архиве К. М. Симонова, в его семье, с сохранением всех особенностей речи Александра Петровича». Размещено на сайте – http://rkka.ru/memory/pokrovskiy/main.htm)

Как видите, больше похоже на то, что Жуков именно рвался на Украину и именно он и несет ответственность за принятие решения о начале немедленного ответного удара из Украины. За «Директиву № 3».

Почему-то я уверен, что никакой другой картины Сталину военные к 14.00 не докладывали. Т. е. никакой паники к 14.00 от действия противника не было и быть не могло. Немцы якобы прут только по «флангам» – из Пруссии на ПрибОВО и частично – на КОВО. Хотя при этом мы знаем о сильной группировке в «центре», в этом районе, по Бресту якобы особого наступления немцев нет.

Паники нет, но угроза флангам и тылам Павлова уже просматривается. И вот как раз картина из подобных докладов Жукова и Тимошенко и привела к созданию «Директивы № 3». Ведь противник может смять Павлова, ударить по его тылам, как это было «предвидено-просчитано» с войсками ЗапОВО во второй игре на КШИ в январе 41-го, и пора давать команду Кирпоносу начинать мощное контрнаступление из Украины. Ведь так «сложилась обстановка». Ведь минимум два мехкорпуса КОВО приведены в полную боевую готовность – 4-й и 19-й. Да и остальные, если надо – готовы будут наступать (помните, как Рябышеву еще 20 июня Кирпонос ставил задачу провести рекогносцировку в сторону границы?). Приграничные дивизии также вполне боеспособны и приведены в повышенную б.г. заранее, с 19 июня. А «глубинные» уже с 15 июня движутся в сторону границы с «полностью возимыми запасами огнеприпасов» и ГСМ по некой карте.

Этот контрудар позволит отвлечь немцев от ЗапОВО, сорвет их уже очевидное наступление на брестском направлении, которое якобы еще не началось, они будут вынуждены остановиться и попытаются перебросить часть своих войск на юг. Но если и Павлов ударит с Кузнецовым, у которых есть свои вполне и очень даже боеспособные мехкорпуса, приведенные также в полную б.г., «на Сувалки» (3-й, 12-й и 6-й), то немцы просто остановятся в своем общем наступлении. Ну а заодно удар из КОВО «убедит» союзников Гитлера в Венгрии и Румынии быстрее выйти из войны.

Вполне красиво получается? А то…

Жуков в Письме на пленум в 56-м писал, что должен был лететь в КОВО в помощь Кирпоносу не 22, а 23 июня. Но у него вообще об этом дне много вранья – и в мемуарах и прочих «письмах» различным писателям. Хотя валил он не на «тирана», а на наркома как автора «Директивы «№ 3». Например, пишет, что:

«Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение.

К 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что:

– сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов, где серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам;

– бомбардировке подверглись многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике;

– завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы. На многих участках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной Армии;

– поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций…». (Воспоминания и размышления, М. 1969 г., с. 249)

Но если глянете в сводку Жукова-ГШ № 01, от 10.00 утра, то по ВВС там нет ничего критического. Т. е. возможно, на 8 часов утра в Генштабе и знали о погроме ВВС, но уже сам Жуков, скорее всего, просто умолчал в сводке от 10 часов утра, что «серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам». И не стал «расстраивать тирана» по этому поводу.

Также он в мемуарах писал, что на 8 часов утра ему было известно, что «завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы», а в сводке, через 2 часа написанной, об этом «ожесточении» и тем более на всей границе – не особо показано. И тем более ситуация в Бресте, против которого танки Гудериана выявили еще в начале июня, в сводке вообще не отражена.