Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Песня синих морей (Роман-легенда) - Константин Игнатьевич Кудиевский

Песня синих морей (Роман-легенда) - Константин Игнатьевич Кудиевский

Читать онлайн Песня синих морей (Роман-легенда) - Константин Игнатьевич Кудиевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 124
Перейти на страницу:
коней. Тогда же и окрестили эти края — Конскими Водами. И ныне — от Запорожья до самой Збурьевки — текут бесчисленные речки Конки. А эта тихая Чайка? Наверное, пробирались по ней казацкие легкие лодки-чайки, пробирались в обход турецких крепостей, чтобы нежданно-негаданно выйти к Кинбурну, появиться внезапно под стенами Очакова и Гаджибея… Много ериков, безымянных речек-раскопанок было вырыто казаками, чтобы обмануть турков. Позарастали те ерики верболозом и камышами, осталась в них только певучая мирная тишина. Надолго ли? Посвистывали снаряды, пристреливался новоявленный янычар к Цюрупинску — бывшим казацким Алешкам.

Вспомнил Колька, что собирался отец, если падет и Скадовск, податься в днепровские плавни, драться в тылу у врага. Осторожно спросил шаландера, можно ли тут партизанить. Тот с сомнением покачал головой, раздумчиво ответил:

— Летом чего ж, немец в плавни не сунется, побоится. А подсохнет камыш зимой, подожжет он, ирод, со всех краев — куда денешься! Хоч живой сгорай, хоч мертвый сдавайся…

Расположились матросы в бывшем Алешковском монастыре. Уже много лет в нем работал сельскохозяйственный техникум, монашки же разбрелись по окрестным селам, кормились тем, что вязали платки да стегали ватные одеяла. Лишь в последние дни, по рассказам цюрупинцев, они объявились опять, откровенно надеясь, что с приходом немцев вновь возродится «святая обитель».

Под сводами монастырского храма было мрачно и холодно. Свет — даже днём — проникал туда скупо через узкие загрязненные окна. Со стен, с потолка, из-под купола хмуро глядели небритые лица святых. В темных закутках, не пугаясь ни этих лиц, ни людей, возились пискливо крысы.

Немцы или выжидали чего-то, или боялись плавен. Обстреливали левобережье, бомбили с воздуха, но даже разведчики их не совались в плавни. Страху на гитлеровцев нагнали немалого. Вскоре после того, как взяли они Херсон, из гирла ворвались внезапно в Днепр наши торпедные катера. С ходу прочесав пулеметами пристани, они обрушились на яхт-клуб, где в этот час загорали и даже купались немцы. Удар был стремителен и неожидан. В панике фашисты топили друг друга, метались раздетые, настигаемые огнем. Пока спохватились и залегли, катера развернулись и снова ушли в лиман. С тех пор херсонские набережные выглядели пустынно. Пристани опоясались проволокой, батареи врага держали реку под прицелом.

«Может, поторопились с пароходами? — не раз сомневался Колька. — Преждевременно затопили?» Пароходы торчали теперь из воды повсюду: в Конке и в Чайке, в ериках — кто накренившись, кто совсем завалившись набок, подорванные, удивительно мертвые и холодные. Нет, наверное, ничего холодней и тоскливей, чем покинутые суда.

Однако все повторилось, как прежде, как множество раз с начала войны. Вражеские войска форсировали Днепр гораздо северней: не то под Никополем, не то в Запорожье. Снова действовала немецкая тактика клиньев. Обозначилось направление их удара на юге: на Мелитополь и дальше — на Крым.

Монастырь покидали тремя колоннами. Одна — песками — на Солонцы, другая — по кучугурам, через сосновые лесополосы, третья — через сам городок. Матросы, среди которых были Колька, Чирок, Петро Лемех, брели по бесконечно длинной улице, которая называлась Нижней. Жители горестно смотрели из-за заборов: молчаливо, насупленно, вытирая глаза концами косынок. Чтобы не видеть их взглядов, Колька читал на табличках домов имена владельцев. Вырвихвист, Скакун, Середенко, Цвиринько — сколько рыбаков, матросов и капитанов встречал он на Черноморье с такими фамилиями! То были потомки алешковских сечевиков. А вот между ними другие фамилии: Балашов, Кондратов, Пискулин, Клевцов — и о таких шкиперах наслышался Колька. Предки их — тамбовские, вятские да псковские мужики, помнится, рассказывал Городенко, — отслужив горемычные четверть века на кораблях Черноморского флота, не возвратились в родные тубернии, запоротые и нищие, осели и поселились тут, на днепровской вольнице. Было это до Ушакова, когда не закладывался еще Херсон. С тех пор повелись в понизовных селах русские имена. Но кто ныне знал обо всем об этом, кроме историков! Было теперь единое племя тружеников-черноморцев, к которому принадлежали и он, Колька Лаврухин, и Петро Лемех, и стожарские рыбаки.

Хотелось пить. В конце улицы, где-то уже у пристани, Колька решил зайти в какой-нибудь дом напиться. Увидел за забором колодец, отворил калитку. Тропинка, затененная вымахавшей в рост кукурузой, тянулась через огород, меж огурцами, рядами помидоров и баклажан. Уже за колодцем, под могучим полустолетним кленом, виднелся дом под черепицей, сарай, летняя мазаная плита — кобыця. Заметив Кольку, вышли на порог черноглазая низкая женщина и такой же черноглазый подросток.

— Воды бы холодной кружечку, — попросил, поздоровавшись, Колька.

— Сейчас, сынок, только свеженькой вытащим… Заходь в хату, передохни. Может, борща покушаешь?

В комнате было светло и чисто, пахло крашеными полами. На стенах — фотографии, картина, писанная маслом: и угрюмом штормовом море, закипающем белой пеной, гибнет ледокол.

— Да ведь это же… «Семерка»! — изумился Колька.

— «Семерка» и есть, — подтвердила женщина. — Отец наш — муж, значит, мой, — на ней механиком плавал. Перед самым гибельным рейсом в отпуск ушел — видать, счастливый кто-то в нашей семье родился.

— А сейчас где? — поинтересовался Колька.

— Кто ж его знает, — сразу помрачнела женщина. — На «Торосе» плавает, а где теперь… Не слыхал, жив еще «Торос»?

— Жив, — соврал Колька, хотя ничего не знал о судьбе ледокола «Торос». — Кто ж это рисовал? — кивнул он на картину.

— Сын мой старший, — с гордостью промолвила женщина, и глаза ее потеплели. — В Харькове в институте учится, на инженера. Да только месяц уже, как весточек нет, — всхлипнула вдруг она и прикрыла концом косынки задрожавшие губы. — Зятья ушли на войну, осталась я с дочками, с внуками, да со своим молодшеньким… Что теперь будет… Осподи, помоги и помилуй, — обернулась в угол, к образу Николы-угодника, покровителя моряков.

Колька стоял потупившись. Разве не так же осталась мать: одна-одинешенька, без помощи и защиты! Теперь остаются в неволе и эти — свои, земляки, родные. Расспроси он подробней, и окажется, что почти в каждом доме, наверное, знают многих стожарских, погибшего шкипера, может быть, даже отца. «Простите, люди, за все…»

Поблагодарил за воду, за ласку, за торопливое благословение чужой, незнакомой матери и пошел со двора медленно к тоскливо, не оглядываясь, чтобы глазами своими, полными горя, не погасить раньше времени последнюю людскую надежду.

На улице, у калитки напротив, старик с обвисшими седыми усами — по всему видать, шкипер, — потерянно спрашивал у проходивших матросов:

— Котьку Пихарева, внука моего, не встречали? Флотский он тоже, в Одессе служил…

Мельком увидели пристань с пароходами, свернули направо и пошли теперь уже по мощеной улице — от реки и от плавен. Минули базарную площадь с высокой и стройной

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 124
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Песня синих морей (Роман-легенда) - Константин Игнатьевич Кудиевский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит