«Если», 2010 № 11 - Журнал «Если»

— Так что же, все они — отшельники Темной стороны?

Мой вопрос вызвал бурное веселье.

— Почти все, — отсмеявшись, ответил Белл. — Одни самостоятельно нашли сюда дорогу, а кое-кого, вроде этого молодца, — указал он на человека, сошедшего с крыльца и направившегося к нам, — привели мы, решив, что он того заслуживает.

Необыкновенной пышности усы придавали мужчине самый что ни на есть геройский вид. Судя по походке и протянутой для приветствия руке, настроен он был дружелюбно, но в его глазах я не увидела теплоты. «Ее и не бывает, — объяснил мне позднее Белл. — Не тот у него эмоциональный репертуар».

Мигом вспомнив его слова о разуме, способном попирать время и расстояние, нарушать общепринятые законы физики, жизни и смерти, я почувствовала, как ослабли колени. И, подав незнакомцу руку, сбивчиво проговорила:

— Зд-дравствуйте. Я Д-Джесси Джеймс.

Усача, судя по его виду, подмывало хихикнуть, но он сдержался. А может, в его эмоциональном репертуаре смеха не было тоже.

— В самом деле?

— Это не шутка, — ответил за меня ухмыляющийся Белл. — Ее и правда так зовут.

Обладатель моржовых усов пожал мне кисть. А я уже почти не сомневалась, что сейчас он представится как Уайатт Эрп. Тот самый Уайатт Эрп! Неужто его забрали из времени, истории и даже смерти и перенесли сюда, чтобы он мог вечно жить среди звезд? В тот день я уже успела понять, что нет ничего невозможного. Ведь мне мечталось о подобном чуде, а Белл умел стирать разницу между «мечталось» и «сбылось».

Но я не угадала.

Пускай известностью Малькольм Белл ничуть не уступал Уайатту Эрпу и легенда о лунном стрелке часто перекликалась с легендой о тумстоунском шерифе, как реальный человек он не должен был Эрпу ничего. Он задолжал другому.

А кому именно, я узнала, когда усач проговорил:

— Рад с вами познакомиться, мэм. Я Кен Дестри.

Перевел с английского Геннадий Корчагин

Иллюстрация Владимира Бондаря

© Adam-Troy Castro. Gunfight on Farside. 2009. Печатается с разрешения автора.

Повесть впервые опубликована в журнале «Analog» в 2009 году.

Глеб Елисеев

Странный, странный Вест

Перефразируя знаменитое высказывание Осла из «Шрека», можно уверенно заявить: «Вестерны любят все!». Ну кто из нас в детстве не играл в ковбоев и индейцев и не засматривался фильмами с Клинтом Иствудом! И ведь обаяние ковбойских историй с одинаковыми, чего уж греха таить, сюжетами оказалось настолько всеобъемлющим, что от чар вестерна не убереглась даже фантастика, которой вроде бы чужды револьверы и скакуны. О вестерне в кинофантастике мы уже рассказали нашим читателям (см. статью в «Если» № 5 за 2008 год «Револьверы и звездолеты»), а теперь обратимся к литературе.

Никто не станет спорить: вестерн является самым американским направлением-жанром-видом в искусстве-литературе-кино. Вестерн — это растянувшаяся на сотни томов и тысячи километров кинопленки ода героям Фронтира. В большинстве своем литературные вестерны (в отличие от кинематографических) сочиняются самими американцами, что вполне логично. Книги немцев К.Мая и Л.Вельскопф-Генрих в этом ряду исключение. К тому же эти авторы так рьяно стремились вывернуть каноны жанра наизнанку, что некоторые критики напрочь отказывались признавать их работы вестернами.

При этом за долгие годы развития жанра (а одним из первых его образцов стала «Прерия» Д.Ф.Купера, вышедшая в свет еще в 1827-м) сложился ряд стереотипов и характерных черт, позволяющих зачислять в разряд вестернов то или иное произведение. Прежде всего, это место действия. События обязаны развиваться на Диком Западе, то есть на территории Фронтира — зоны освоения земель, куда вошли штаты Северная Дакота, Южная Дакота, Монтана, Вайоминг, Канзас, Небраска, Техас и более западные территории. В более широком варианте — на всем западе североамериканского континента, включая Северную Мексику и Южную Канаду.

Пресловутый индивидуализм американцев проявился в типичном сюжете вестерна, где герой в одиночку или с парой верных друзей противостоит всему враждебному миру. Тексты о Диком Западе обычно тоже «черно-белые»: этические позиции заявлены с самого начала, и герои придерживаются их до самого финала, злодеи, соответственно, злодеями и умирают. Есть расхожая шутка о том, как надо правильно строить первую сценку книги о Фронтире: салун, у дверей сидит маленькая собачка. Появляется главный герой, привязывает лошадь, гладит собачку, входит. Затем прибывает основной злодей. Привязывает лошадь, с размаха дает пинка собачке, заходит в салун…

Ну а если появляются в книге мексиканцы, то обычно они исполняют лишь две роли: либо законченных бандитов, либо крестьян-недотеп, нуждающихся в защите «белого брата». Функция индейцев тоже разнообразием не отличается: или коварные и безжалостные злодеи, или благородные дикари, ведущие родословную прямо от куперовского Чингачгука. И даже если иные авторы пытаются разрушить подобные стереотипы (вспомним «Танцующего с волками» или «Маленького большого человека»), то это — своеобразная перемена знаков.

За долгие годы развития литературный вестерн постоянно осуществлял экспансию на сопредельные территории литературы. Влияние столь всеобъемлющего явления не могло не затронуть и НФ. Однако между консервативным по своей природе вестерном и еретичной фантастикой возникали очень сложные, если не сказать противоречивые отношения. Многие авторы, особенно в приключенческой фантастике, пытались использовать расхожие приемы книг об освоении Фронтира, другие же всеми силами пытались освободиться от вестернизации НФ, подвергая весь жанр беспощадной критике.

Скепсис к вестерну, рассматриваемому как никчемное развлечение, возможно, ярче других выразил М.Крайтон в знаменитом фильме «Мир Дикого Запада» и его последующей новеллизации. И в фильме, и в книге был изображен огромный аттракцион с роботами, имитирующий жизнь Дикого Запада на потребу веселящейся публике. А символом вестерна становится безумный робот-убийца, взявшийся уничтожать посетителей парка. В фильме его впечатляюще сыграл русский американец Юл Бриннер, ставший, кстати, знаменитым после роли в классическом вестерне «Великолепная семерка».

Крайтон не был одинок в своем негативном отношении к историям об освоении западных территорий. Еще раньше похожую схему использовал Д.Джейкс в романе «Шестизарядная планета». Здесь фантаст описал целую планету Миссури, где роботы изображают жизнь в западных штатах Америки XIX века. Самую же жесткую сатиру на произведения о Диком Западе можно найти у лучшего юмориста американской НФ Роберта Шекли в хорошо известном отечественному читателю рассказе «Бесконечный вестерн».